Обжигающе горячая... - Александр Александрович Яйков

своими проблемами. Пусть наберет себе книг недели на три вперед и сидит в своем домике. Передай, что я запретил ей приближаться к городу и жилищу мертвого мага после охоты на северян. А если ей что-то не понравится, то пускай сама бежит в Симиро и решает свои проблемы на неподответственной мне территории.

— Отличная идея. Так и сделаю. Пусть эта дурная расшевелит местную столицу, а то они там совсем расслабились — криво усмехнувшись, оценил идею парень и, коротко кивнув, всем присутствующим на прощание, спешно покинул кабинет Кулаха. Заодно забрав с собой стул, который он прихватил из столовой. Ну а несчастные вояки и, не непонимающий зачем он вообще тут нужен дознаватель тяжко повздыхали, проводив счастливчика взглядоми. Они о бегстве с совещания могли даже не мечтать и готовились к долгому обсуждению всех возможных проблем города. Искренне поражаясь их количеству и пытаясь понять, чем вообще занимался предыдущий градоправитель.

Конец отступления.

Глава 33

Тартан сидел в своей командирской палатке и пустым взглядом смотрел сквозь лежащую на складном столике карту. После того как обе группы отошли к границе и объединились несколько дней назад, его начало терзать странное предчувствие беды. Оно явно было навеяно часто используемым плетением анализа, но как бы мужчина не старался и не терзал свой мозг, понимание проблемы к нему так и не приходило, морально давя на него нехваткой знаний и еще быстрее разрастающейся тревогой.

«— Если предчувствие появилось… Значит имеющихся сведений хватает для выявления источника возможной опасности. И в то же время, я, основываясь на все тех же сведениях, никак не могу заметить эту скрытую угрозу… Вероятно из-за того, что не воспринимаю ее как нечто серьезное. Или потому что я… мне что-то мешает это сделать. И если исключить ментальное воздействие… остается лишь неверие. Я отчего-то не желаю воспринимать источник опасности как таковой» — медленно, стараясь сильно не перенагружать уставший от сложных мыслей и тревоги мозг, командир диверсионной группы пытался в очередной уже раз воссоздать ситуацию последних недель и найти в ней ускользающий от разума изъян. Получалось опять не очень хорошо, но северный воин не желал сдаваться и продолжал без спешки обновлять цепочку своих размышлений, надеясь найти выход из этого тупика.

«— Тревога появилась после доклада командира второй группы о нападении на Валейки и переданного сообщения от наблюдающего за золотой шахтой шпиона. В послании не было и намека на что-то плохое. Точная дата отгрузки готового сырья была определена и пока не было ни единого повода, чтобы ее изменить. Да, нападение на деревню прошло практически отлично. Если конечно не считать погибшего из-за своей жадности бойца и…» — мысль в очередной раз соскользнула куда-то, не цепляясь за какой-то очень важный момент и не акцентируя внимания мужчины на данной проблеме. Он просто не мог осознать того факта, что в его голове кто-то оставил крохотную дыру и запретил на нее смотреть. А заодно не позволял даже подумать о возможности ментального воздействия на себя. Поэтому он, чувствуя и анализируя эту мелкую нестыковку в произошедшем, каждый раз упирался лбом в непробиваемую стену самообмана и разочарования. Каждый раз заходил в тупик логических противоречий и тщетно пытался преодолеть его, не понимая что за его пределами лишь созданная магией черная пустота памяти.

Вот и на этот раз, уперевшись рогом в нерушимый без стороннего вмешательства монолит, он и не подумал сдаваться и продолжил биться в него с упорством барана. Поспешно смыв с лица кровь и не обращая внимания на многочисленные багровые пятна, оставшиеся его на рубахе, он не без труда поднялся со стула и бледной, измученной тенью себя самого направился к выходу из палатки, желая уже в четвертый за прошедшие пару дней раз, расспросить командира второй группы о том что случилось в Валейках. Тартан был уверен в том, что что-то упускает в его словах, и надеялся наконец-то найти этот неуловимый, сводящий с ума, источник необъяснимой тревоги.

— Иркон! Зайди еще раз ко мне! — щурясь на яркий дневной свет, прокричал командующий диверсионной вылазкой… и лишь через пару секунд, даже не успев проморгаться, еще не угасшим плетением анализа осознал явную неправильность в окружающем его мире. Действуя на вбитых суровыми инструкторами рефлексах, он создал сразу два полупрозрачных воздушных щита и, ослабив тем самым давление света на глаза, смог наконец-то осмотреть лагерь сквозь муть собственной защиты. Пораженно глядя на лежащих на земле воинов и чувствуя как тело проникает холод наконец-то нагнавшей его неизвестной опасности — ИРКОООН!

— Не кричи, недоумок. Людей разбудишь — проворчал девичий голос где-то поблизости и северянин закрутил головой, пытаясь обнаружить его источник… также тщетно как и источник своих тревог. Уже сформированное и наполненное силой плетение лезвия воды уже было готово отправиться в полет, но мечущийся взгляд так и не находил врага. Лишь до ушей доносился этот насмешливый, кажущийся знакомым и из-за этого пугающий, голос — Ах да! У тебя же ментальный блок, вот ты меня и не можешь увидеть. Ну ничего, я сейчас тебе помогу прозреть.

Миг и вот уже оба щита расколоты чередой незримых ударов, а атакующее плетение будто бы ускользнуло из рук, словно украденный игривым котом теряющий нити энергии клубок. Еще один миг и чьи-то пальцы прикасаются к руке командира… После чего запоздалое осознание неразрешимой минутой ранее ситуации обрушивается на беднягу, словно удар в висок, едва не вышибая из него дух.

— Ты! Целительница! Сссссукааа! — анализ наконец-то обозначил врага и обрисовал возможную опасность, но северянин и не подумал робеть перед превосходящим его по силе врагом и тут же вступил в бой. Кривя губы в безумно-хищной усмешке и играясь с обреченным противником, девчонка заставила завязнуть в пылевом облаке огромный водяной молот и каменное копье. Ну а брошенный перед собой огненный вал просто истаял, не пройдя и метра. Воин сместился в сторону и назад, стараясь оставить между собой и врагом собственную палатку и одновременно продолжая засыпать девчонку атакующими плетениями. Большая часть из них не долетала до цели, теряясь в пылевой взвеси, а остальные и вовсе рассыпались на стадии формирования, заставляя тактика тратить в пустую свою энергию. Он не видел ни единого шанса на победу, но продолжал этот бой, выбирая из всех вариантов своих действий лишь те, что могли позволить ему выиграть лишние доли секунды времени и отступить к не таким уж и далеким деревьям.

Будто бы ожившая пыль хлестнула по палатке, словно острыми