Хозяйка замка (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна

— А как же бедняжка Гортензия? Если Джон всё же разведется с ней, вам будет не жаль её? Ведь вы- друзья.

Лицо Сэма помрачнело.

— Гортензия, перефразируя нашего великого Черчилля, была не другом и не врагом. Лишь временным альянсом. И вам, правда, понадобится вся удача, если Гортензия всё еще в замке. Так как, насколько я успел узнать эту женщину, она не отпустит Джона просто так.

Я молча кивнула. Словами было меня не запугать.

Сэм вызвал мне такси, и уже когда я подходила к машине, крикнул вслед:

— Что ж, лети, маленькая Герда. Спасай бедолагу-Кая от страшной, снежной королевы.

После Сэм рассмеялся и скрылся в доме. Мой же путь только начинался.

Глава 27

Дорога из Лондона на поезде составляла два часа. Неплохая экономия времени. Хотя из Барвена, куда прибывал поезд, мне все равно придется взять такси. Или лучше машину напрокат?

Я мысленно рассуждала о дороге, пытаясь хоть как-то отвлечься от постоянного, нарастающего чувства тревоги. «Откуда оно взялось?» — снова и снова задавала я себе вопрос.

Но не могла дать четкий ответ на него. Как не могла объяснить, почему я наговорила Сэму Прату все эти глупости. Но я точно знала одно: до Кеннет Кастл мне нужно добраться как можно быстрее. Не только чтобы поговорить с Джоном, а чтобы отвратить нечто мрачное, что грозит ему.

Каким-то образом это было связано со сном, который я видела этой ночью. Хоть Гвендолен и рассказала мне свои историю, что произошла почти полтора века назад, но мне казалось, будто история циклична. И призрак неспроста открыл мне все свои печальные тайны. Что-то страшное может приключиться и с Джоном. Внутри меня всё клокотало.

Наконец, чтобы не выглядеть в поезде больной невротичкой, постоянно проверяющей, сколько времени прошло, я решила рассмотреть почту, которую еще этим утром достала из ящика Лиззи и, так и не разобрав, отчего-то засунула себе в сумку.

Как я и думала, большинство писем были приглашениями на то или иное светское мероприятие. Интересно, почему англичане не могут отказаться от привычки тратить кучу бумаги и просто рассылать приглашения в электронном виде? Хотя в таких будто живых приглашениях был особенный вкус. Некое чувство эксклюзивности.

Я отложила в сторону те приглашения, которые, как я догадывалась, заинтересуют подругу. Дальше шли счета и кредитные уведомления. Как Лиззи умудряется столько тратить? Надо будет помочь ей разобраться с финансами.

И между всеми документами лежало письмо, не опечатанное почтовыми марками в небольшом белом конверте.

— Странно, — подумала я, — вроде бы, я отложила все рекламные буклеты.

Просмотрев конверт, я замерла. На нем от руки мелким почерком было написано:

«Анне Смирновой». И мне показалось, что надписавший конверт очень спешил.

Сердце мое заколотилось так, что, наверное, заглушило шум поезда. Дрожащими руками я разорвала конверт и начала читать.

'Моя дорогая Аниа, хоть я не знаю, позволишь ли ты мне еще так себя называть?

Но я всё равно хочу начать это письмо именно так, в надежде, что между нами еще не поставлено точки.

Всё это время, что я провел вдали от тебя, я думал.

Буду честен: сначала, повинуясь обиде и своему вздорному нраву, я считал, что, расставание наше может быть и к лучшему.

Нас объединял замок, твоя работа в нем, но я и сам не знал, чем всё это может закончиться. Заметь, не из-за твоего вздора про то, что мы не можем работать и спать вместе. И вовсе не из-за мезальянса, который, по моему мнению, понятие весьма устаревшее. Но ты была права в том, что не знаешь меня. И я был не уверен, что я хочу, чтобы ты узнала всё, что я так умело скрывал под благонравной личиной «миляги Джона». Сейчас, думаю, очень многие наговорили тебе достаточно гадостей про лорда Сэлвига Кеннета. И я не будуотрицать их слова. Однако когда-нибудь, если ты дашь мне шанс, я хотел бы рассказать тебе всё сам.

И вот я подхожу к тому самому моменту, ради которого и начал это глупое старомодное письмо на бумаге, в странном бумажном конверте. Мне суеверно казалось, что именно такое письмо сработает.

Моя дорогая Аниа. Я прошу только об одном: дай мне шанс.

Ты спросишь меня: «Почему?»

Да, твой вопрос вполне уместен. Особенно учитывая те обстоятельства, при которых мы расстались.

Я был дураком, Аниа, и виню себя в этом каждый день.

Слишком долго прожив один, я выстроил вокруг себя крепостные стены потолще, стен Кеннет Кастл, и забыл, что кроме замка и принадлежащих ему вещей, есть еще и живые люди. Конечно, ты имела полное право вести свои записи, и обвинения мои были глупыми и беспричинными. Мне жаль, что так произошло. Я и сам не знаю, когда я стал таким. Должно быть, я и, правда, заигрался в хозяина замка, как изволил высказаться мой кузен Сэм.

Но всё это время, что я жил вдали от тебя, я каждый час вспоминал о нас с тобой. Я скучаю по тебе, Аниа.

Не по твоему телу, как ты можешь вполне разумно подумать. А по тебе.

Мне не хватает наших разговоров. Прогулок до маяка. Того, как ты подтруниваешь над моей увлеченностью замком, когда сама была готова часами говорить о своих картинах. И твоего возмущения от ужасно жирной английской кухни. Я скучаю даже по твоим вечным переживаниям. И по диетическому йогурту, который ты упорно покупала, но потом почему-то забывала съесть.

Аниа, я буду честен: с тобой нелегко. Ты слишком много думаешь. Привыкла всё контролировать. Тогда как жизнь порой прекрасна именно неожиданными моментами.

И всё же, я лучше буду жить в тесной комнате с тобой, чем один в своем огромном замке.

И вот подходят к концу мои слова, и это длинное, наверное, уже никчемное письмо. И всё-таки я надеюсь, что ты прочтешь его.

Если да, то, пожалуйста, разблокируй мой номер телефона в своем списке. Я буду звонить тебе каждый вечер в шесть тридцать. И когда, мы, наконец, поговорим, то сможем решить относительно точки или же продолжения.

Джон'.

Так значит, это Джон ждал меня три дня и свел знакомство с нашей соседкой. Чуть не угодил в гости к чертовой бабушке! И это были его розы! Прекрасные бутоны, отброшенные за ненадобностью в мусор. Из-за них защемило сердце.

— Мисс, вы в порядке? — мужчина, сидевший в кресле напротив, озабоченно взглянул на меня, — может, попросить для вас стакан воды?

— Нет. Всё хорошо, — стараясь сдержать всхлипы, заверила его я.

Он выглядел не очень убежденным моими словами. Должно быть, это было очень странно, что читая письмо, я обливалась слезами. Но, несмотря на это, я была неожиданно совершенно счастлива.

Уже на станции я решила в пользу машины напрокат. Такси — тоже неплохой вариант. Но меня снова подвела, как её Джон назвал: «Моя привычка всё контролировать»? Поэтому через небольшое количество времени я уже ехала на арендованной машине в сторону Кеннет Кастл.

Настроение, поднятое словами из письма Джона, снова улетучивались, быстро вытесненное непонятной тревогой.

— Успокойся, — постаралась сказать я сама себе, — всё будет хорошо? Да и что может случиться? Джон в замке. Он ждет меня. И, прочти я письмо чуть раньше, то успела бы разблокировать его номер в шесть тридцать, и мы бы договорились о встрече еще по телефону. Но и так тоже неплохо. И на крайний случай я взяла ключи у Сэма.

Но беспокойство не проходила. Ощущения было мрачные, тревожные, нарастающие, словно волны и захлестывающие с головой. Я пробовала звонить Джону сама, но телефон его всё еще был вне зоны доступа. Будто кто-то нарочно отключил его. Впрочем, откуда только у меня такие мысли⁈

На улице повалил снег. Еще этого не хватало!

Где-то на горизонте показался шпиль местной церквушки. Я прибавила газу, надеясь скорее оказаться в городе. Вот уже и кладбище, с его покосившимися надгробиями.

Рассказ гувернантки вспомнился мне во всех деталях. Мнимое предательство Гвендолен. Самоубийство лорда Артура. Их сын, стоявший здесь, возле могилы отца, и так и не узнавший, что говорящая с ним женщина — его мать. Все эти мысли обрушились на меня буйной стихией. В довершение, мне показалось, что на дороге кто-то стоит. Мрачная фигура, словно не желающая, чтобы я смогла проехать дальше. Я резко свернула, затормозила так, что послышался скрип колес, но когда я вышла из машины, на дороге никого не оказалось.