Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I - Жоубао Бучи Жоу

— Ты... у тебя есть обиды в этом мире? — спросил Чу Ваньнин.

Голос девушки был хриплым от слез:

— Вы — Владыка Преисподней Янь[19.1]? А может, Белый Дух[19.2], забирающий души в Царство Мертвых? Вы здесь, чтобы восстановить справедливость?

Чу Ваньнин приложил руку к голове и потер висок:

— Я не Император Преисподней и не Белый Дух.

Девушка заплакала еще горше. Чу Ваньнин некоторое время молчал, ожидая, пока она успокоится, прежде чем снова заговорить.

— Но я здесь, чтобы помочь восстановить справедливость.

Услышав это, девушка подняла голову. Хотя в ее голосе все еще были слышны слезы, она радостно вскрикнула:

— Тогда вы точно земное воплощение Владыки Яня!

Чу Ваньнин решил не продолжать эту тему и изменил вопрос:

— Ты знаешь, что делала после того, как умерла?

— Я не знаю… Я не помню! Помню только, что мне было очень грустно и тоскливо. Я хотела отомстить… Я хотела найти их всех… Нет, тогда я хотела просто найти его…

Когда души впервые пробуждались, было много вещей, которые они не могли вспомнить сразу, и, наверное, это было не так уж плохо. Чу Ваньнин терпеливо спросил:

— Кого ты хотела найти?

Девушка тихо ответила:

— Моего мужа, Чэнь Бохуаня.

Чу Ваньнин был удивлен. Чэнь Бохуань? Разве не так звали старшего сына семьи Чэнь?

— Кто... как тебя зовут? Откуда ты? — спросил он.

Силы Тяньвэнь заполняли этот мир иллюзий за барьером, и большинство умерших, которые входили внутрь, говорили с Чу Ваньнином правдиво и честно. Поэтому девушка искренне ответила:

— Я недостойная наложница Ло Сяньсянь[19.3] из города Цайде.

— Прежде чем приехать сюда, я просмотрел весь список фамилий города Цайде. В этом городе всего около пятисот семей, и ни одна из них не носит фамилии Ло. Кто твой отец?

— Мой отец был ученым в этом городе и близким другом моего свекра, — продолжала девушка. Она с неохотой вспомнила детали прошлого, и боль в ее глазах стала сильнее. — Несколько лет назад отец заболел и скончался. После этого в доме осталась только я.

— Тогда как же ты умерла?

Девушка опешила, потом заплакала еще сильнее: — Кроме смерти, у меня не было другого выхода. Они обманули моего отца и заставили его оставить им секретную формулу для изготовления ароматизированной пудры. Они били меня, кричали, угрожали мне и заставили меня покинуть город Цайде. Я... я слабая женщина, куда еще я могла пойти? У меня больше нет родственников под небесами... Мир так велик, но куда я могу пойти? Где меня еще примут, кроме Царства Мертвых…

Как только к ней вернулись воспоминания о прошлой жизни, ее сердце, казалось, наполнилось бесконечными страданиями и тоской, которыми она хотела поделиться. Несмотря на то, что Чу Ваньнин не стал расспрашивать дальше, она продолжала говорить сама.

Оказалось, что Ло Сяньсянь потеряла мать, будучи совсем ребенком. Со слов отца она знала, что у нее есть еще старший брат. Однако он пропал во время смуты в Нижнем Царстве, и они больше никогда не видели его, не зная, жив он или мертв. Брат пропал, когда ей не исполнилось еще и года, поэтому у нее не было никаких воспоминаний о нем.

Так в их доме остались только Ло Сяньсянь и ее отец, которые зависели друг от друга и выживали как могли. Они путешествовали повсюду, прежде чем наконец не решили осесть и построить небольшую хижину в городе Цайде.

В том году Ло Сяньсянь исполнилось пять лет. Чэнь Бохуань — старший сын дома Чэнь — был старше ее на два года.

В то время семья Чэнь еще не разбогатела. Они ютились в небольшом глиняном домике с двумя комнатами, у низкой ограды которого, во дворе, росло мандариновое дерево. Когда наступала осень, дерево приносило плоды и густые ветви, растущие за невысокой стеной, заглядывали во двор соседей. Ло Сяньсянь часто смотрела на это дерево. Свисающие с ветвей спелые мандарины были похожи на светильники, зажженные на фестивале фонарей. Она была замкнутым ребенком и не играла с другими, предпочитая тихо сидеть на своей маленькой складной скамейке, очищая соевые бобы и украдкой поглядывая на мандарины на дереве семьи Чэнь.

Плоды были сочными и соблазнительными, и стоя лицом к свету, легко было представить их наполненными до краев кисло-сладким соком.

Ло Сяньсянь пристально смотрела на них, время от времени тяжело сглатывая. Ей очень хотелось распробовать их вкус, однако она никогда не протягивала руку, чтобы сорвать их. Ее отец был посредственным ученым, который провалил все экзамены, однако он всегда заботился о достоинстве и чести семьи. У этого ученого, вероятно, было не все в порядке с головой. Он был буквально помешан на добродетели и постоянно увещевал свою дочь быть «честным человеком».

Ло Сяньсянь уже к трем годам знала, что богатством нельзя злоупотреблять, а бедность нельзя презирать. Ее глаза могли сколь угодно хотеть, но ее руки никогда не притрагивались к этим мандаринам.

Однажды ночью Ло Сяньсянь сидела во дворе и при свете луны стирала, напевая себе под нос. Бедные дети рано учатся заботиться о домашнем хозяйстве. У девочки были закатаны рукава, ее худенькие ручки намокли, а личико раскраснелось от усилий, когда она энергично терла и полоскала одежду в деревянном ведерке.

Внезапно от входной двери донесся хриплый кашель и во двор, весь в крови, ввалился молодой человек. Он тут же заметил ее.

Девочка окаменела и даже забыла, как кричать.

Лицо молодого человека было покрыто кровью и грязью, но черты его были мужественными и красивыми. Эти двое, взрослый и ребенок, так и смотрели друг на друга, застыв на месте. Молодой человек не мог больше держаться и медленно сел, прислонившись к стене. Он прохрипел:

— Дай мне немного воды.

Может быть, потому что он не был похож на злодея, или, возможно, потому что Ло Сяньсянь была слишком добросердечным ребенком, она, несмотря на страх, все же побежала внутрь дома, наполнила чашку водой и поднесла к его губам.

Молодой человек шумно глотал воду. Закончив пить, он вытер уголки губ, и сквозь длинные ресницы уставился на очаровательное лицо Ло Сяньсянь. Его глаза были настороженными.

Он молчал, Ло Сяньсянь тоже. С опаской разглядывая незнакомца, она старалась находиться на безопасном расстоянии от