Сгореть в огне - Ника Лемад

– Что он тут делает?

– Мы вообще-то в его кабинете, – Райер переглянулся с ректором. – Он спрятал тебя от … глаз. Чужих.

– Вон оно что, – пробормотал Джун. Откинул голову назад, на плечо Райера. – Прохладно здесь.

– Вещи на стуле. Если пришел в себя – оденься, – Таймин встал. – Я бы предложил еду, но опасаюсь даже спрашивать после того, как тебя выворачивало.

– Кофе, если есть. Буду благодарен, – еда потребуется позже. Сейчас же во рту стоял горький привкус желчи вперемешку с экзенофином. Джун подтянулся на руках, сел. – Окно можете закрыть?

– Закрыто, – Райер тоже поднялся, чтобы принести одежду. По дороге шепнул ректору, чтобы тот включил батарею.

Джун обнял себя руками, мелко дрожа, оглянулся вокруг, уверяясь, что они действительно в кабинете ректора. Он помнил коридор, сторожа, потом – как повис на Хамире. После – провал. Вздрогнул, когда его тронули за плечо, и Райер протянул стопку одежды.

– Мы тут весь день? – спросил он, вытаскивая мягкий свитер. Быстро засунул руки в рукава, протянул через голову на себя и поежился от мурашек, пробежавших по телу. – А…

– Я отпустил ее, – быстро ответил Райер.

– Она…?

– Будет молчать. Не думай об этом.

– А этот? – Джун перевел уже осмысленный взгляд на ректора, который на столике варил настоящий кофе. На настоящей плите, добытой из ящика, в настоящей турке. И запах, витающий по кабинету, вызывал вполне настоящее наслаждение. Джун втянул носом воздух и прикрыл глаза.

– Этот весь день просидел рядом с тобой. Рыл снег и отводил любопытных. Поделился со мной одеждой и накормил. Помог спрятать тебя, – Райер отметил, что напарник надел на себя все, что ему дали, ничего не забыл. Возможно, тот случай был единичным и вызван обычным утомлением. Джун же отметил, что напарник вступился за ректора. Вольно или невольно, он оправдывал его присутствие рядом в то время, когда Джун впал в свое обычное состояние после воздействия. Хотя до этого третий в их тайну не посвящался. Даже Карсо не знала, чем они занимаются, когда пропадают на сутки.

– Я что-то пропустил? – перевел глаза с Райера на Таймина: эти двое вроде неплохо подружились за день.

– Да, обед, – немного раздраженно ответил напарник. – Ты можешь вести себя как нормальный больной? Попроси водички что ли, подушку взбить. Не успел глаза открыть, сразу начинаешь устраивать разборки.

– Тут нет подушки, – невозмутимо заметил Джун. Таймин слегка вздернул брови и продолжил разливать кофе по кружкам. Райер понизил тон:

– Он мог сбежать. Он мог пристрелить тебя, пока я носился за твоей отравой. В конце концов, просто придушить и сказать, что ты помер сам. Но он охлаждал тебя! Он спасал тебя, тупица!

– Ну-ну.

Слабо верилось в подобную щедрость и благородство со стороны Таймина Крида, который не далее как утром был уверен, что они с Райером пришли по его душу и тело, а точнее – голову, в которой прятался дар, такой важный для гвардии. Джун уставился на ректора, который протянул ему горячую кружку. Ректор нахмурился в ответ, но не стал напоминать, что тот сам просил кофе, а просто поставил кружку на пол, рядом с Джуном. Потом сел у полки, где провел весь день и куда перетащил часть рабочих бумаг, чтобы чем-то заниматься и не пялиться на гвардейцев.

– Я немного поразмышлял и пришел к кое-каким выводам, – сказал он.

Джун поднял прищуренные глаза на Райера.

– Он психоделик, – пожал плечами Райер, показывая, что он тут ни при чем. – У него голова работает так же, как у тебя. То есть странно.

– Предположим, что это так. Интуиция?

– Вроде того, – Крид разглядывал паркет, глаза упорно мозолила трещина в дощечке прямо перед ним. Он потер ее пальцем, ковырнул ногтем. Продолжить свою мысль было страшно, промолчать и дальше теряться в догадках – еще страшнее. Он поднял голову и встретил прямой взгляд серых глаз. – Два гвардейца в моей школе, два трупа в моей школе. Оба убитых… прошу прощения, умерших, – Хоён чуть повел бровью при оговорке, но промолчал, – оказались игроками в одной и той же игре. Оба связаны с одним и тем же зельем. Оба переводили кому-то реальные виры. В то же время в той же игре есть два персонажа, которые заняты тем, что ищут поставщиков того же зелья. И которые предложили сотрудничество. Я им поверил. Могу ли верить и дальше?

Джун поднял с пола кружку, сделал глоток.

– Ксантис, – сказал он. Ректор склонил голову. – Я так и думал.

– Хён и Шайса? – Райер сверкнул глазами, спрятал улыбку. Этот Крид довольно опасен со своими мозгами. – Гвардейцы в Нарсаме. Кто еще знает о вас?

– Никто. Не должен узнать, – ответил Джун. Крид показал, что понял. Тут ему пришла еще одна мысль в голову.

– Хоён… – задумчиво произнес, пробуя слово, вспоминая, где он слышал его еще. – Джун Хоён, высший инспектор, психоделик… – вскинул глаза на Джуна. – Так ты – сын Донатана Хоёна? Что же ты делаешь в гвардии?? Неужели отец не мог спасти своего ребенка?

Спасти. Джун невесело посмеялся над его возмущением – отец считает, что служба в гвардии – высшее благо. Тут не от чего спасать, наоборот, это гордость для всей семьи. Должна быть, по крайней мере.

Ректор скрестил руки на груди, откинулся спиной на книги. Перевел глаза на Райера.

– Ходили слухи о белой наложнице виара Хоёна. Так это были не слухи. Ты ксур?

– Может, нам действительно его убить? – невнятно пробормотал Райер.

– Вы братья. – Крид разглядывал двух мужчин перед собой, так непохожих друг на друга. Ньянец и ксур. Смуглый и белоснежный. Два брата. И напарники. Один умирает, а другой пытается продлить его жизнь ценой собственной свободы судя по тому, что он сегодня видел. – Если вы найдете преступника, вас отправят на другое задание? И так до конца?

До конца Джуна, это было понятно и без слов. Сам Джун неторопливо потягивал кофе и задумчиво смотрел на ректора.

– Ты не думал сбежать? – внезапно спросил Таймин. Серые глаза сузились.

После первого допроса он пришел в ужас от последствий, от боли, рвущей его голову на части, и отправки в лабораторию на реабилитацию. Потом сходил с ума от ярости к отцу, ненавидел Райера. Ожесточился на весь мир.

Конечно, первое, что пришло ему в голову – это побег. Скрыться, спрятаться, заползти в глубокую нору высоко в горах, чтобы о нем забыли, признали мертвым и успокоились.

Его нашли спустя час. Могли бы и раньше, но, видно, дали ему время подумать. Отряд гвардейцев просто спустился с вертолета и замер у входа