Страсть Зверя Пустыни - Леона Хард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Забирайте его целиком. Но нет. Всем нужен Артур. И Аврельской в первую очередь, даже покрасилась в рыжую и готова унизиться и продать свою девичью честь.
В девушке я почувствовала фальшь. Вместо невинного облика перед собой видела маску алчной твари, что подняла свои скрюченные пальцы к богатству и власти Артура. С другой стороны надо понимать, что во мне говорило чувство собственности, поэтому она мне подсознательно не нравилась, и я предиралась на пустом месте. Возможно девушка не совсем плоха, как хотелось бы?
Почти каждая женщина на пути к любви или заветной мечте готова на всё. В том числе отдать душу Дьяволу.
POV Артур
По началу набег невест произвел на меня эффект внезапного нападения стаи комаров. Сколько же девицы жужжали над ухом и присасывались ко мне, но приходилось ради их знатных папашек вынужденно терпеть приставания и домогательства. И эти невесты уверены, что я их возьму в жены? Что буду поражен их неземной красотой? Забуду о времени и долге службы. Стану рабом их красоты? Смешно… и самонадеянно. А также глупо. Я испробовал сотни женщин и меня невозможно удивить сиськами и задницами, какими бы притягательными они не были. Трахнуть я могу любую и без брачных уз.
Я не учел, что на этот раз их стремление выйти за меня замуж дойдет до высшей точки кипения. Только через пару недель я понял, насколько дела плохи, а поначалу думал рассосутся и отстанут. Некоторые из самых упертых остались в оазисе, желая измором взять меня. И стало понятно, что я очень зря и опрометчиво представил Лилию в качестве члена моей семьи. Она получает огромную дозу внимания и хорошо, что все время учится в покоях, не досягаемая для всеобщей ревности. Ей бы поменьше выходить из дворца до тех пор, пока страсти по мне не утихнут, а грязные слухи о нас не улягутся.
Слухи - это самое омерзительное средство войны, с которым не справиться. Их надо только пережить, больше никак не утихомирить.
Уже почти три недели гремел неожиданный взрыв среди невести и сегодня, хвала красным пескам, самый упертый старикашка покидал мои земли. Надеюсь, и свою дочку прихватит.
- Мой добрый друг, мы обязаны породниться!
Началось... Жаль, не заткнешь. Старикашка Аврельский - мой крестный отец и по совместительству лучший друг моего отца. Старики много лет правили бок о бок.
Перед отъездом старик Аврельский, взяв меня под руку, направил на прогулку по саду. Не забывал во время разговора по-отечески похлопывать по руке, выказывая теплоту и участие.
- До тебя доходили слухи об ужасных зверствах на наших землях? - я кивнул на вопрос. - Я начинаю опасаться за наши народы...
Начальное вступление мне не понравилось уже с первых слов, поэтому поспешно заверил:
- Моих людей не посмеют тронуть. Можете быть уверены, - в ответ на мое обещание старик улыбнулся, как над маленьким неразумным ребенком, и похлопал по руке, за которую держался. Старику сложно передвигаться собственными ногами. Либо с палкой, либо на носилках.
- Не будь слишком самонадеян, сынок, - пояснил он тяжелым, хриплым голосом, показывающим насколько тяжело давались обычные слова. - Безусловно Зверь в полном рассвете сил, о его хитростях и интригах слагают легенды, его признают величайшем полководцем нашего времени, но сейчас мы имеем дело с неизвестной сектой фанатиков. Они повсюду. Словно тени. Крадут людей, а отпускают обратно уже изуродованными. Это страшно и нормальному уму непостижимо. Понимаешь, Артур, необходимо объединиться, если не желаем однажды впасть в забвение от их рук. Возьми мою дочь. Так я буду уверен, что мои земли в безопасности. Я уже слишком стар, чтобы вести военные действия, а мои сыновья слишком легкомысленны и глупы для управления целой землей. Мои избалованные глупцы заинтересованы лишь женщинами, увеселительным порошком и вином. Все эти годы я тщетно надеялся исправить их, но вынужден признать потерпел сокрушительное поражение.
Был бы на месте старика - другой наглец, посмевший говорить мне, как поступить, то я бы непременно прогнал с позором, но, к сожалению, не лучшего друга моего отца. Тем не менее на сто пятидесятый намек и просьбу взять Августину в жены я промолчал, давая понять, что выслушал, но мои мысли - это только мои мысли. Аврельский раньше планировал выдать дочь за другого шейха, расширив сферу влияния, но из-за глупых наследников теперь не только не расширит, но боится как бы не потерять свою родную землю, поэтому жаждет через замужество дочери со мной сохранить некое влияние и власть своего рода.
Если трезво порассуждать, то Августина - неплохая партия.
С Августиной мы несколько раз виделись на больших празднествах, но дальше нескольких заинтересованных взглядов наши отношения прежде не развивались. Мне нравится смазливое личико куколки, но быть с ней наедине больше двух минут не представляется возможным. Болтливость куклы напрягала и вводила в смертельную скуку или желание заткнуть ей рот кляпом. Ее жесты, подвижная мимика, женский запах - все это... откровенно... не заводило. Второй Тиль я не выдержу, хотя надо признать Тиль даже в юном возрасте знала, когда надо заткнуться и не донимать меня, а эта малолетняя девчонка пока не знала.
Устав от моего молчания, старик продолжил осаждать:
- Скажи, сынок, твое молчание в вопросах женитьбы не связано с некоей прекрасной рыжеволосой женщиной, подарившей тебе наследника? По Пескам ходят слухи о твоей преданности этой женщине. Говорят, ты покорил столько земель, разыскивая прекрасную потерю?
Нелепое предположение развеселило, настолько что мышцы лица заметно дрогнули в улыбке. Я? Бегал за отродьем по этим землям? Без отродья мне было скучно, поэтому я ушел на войну, чтобы пощекотать себе нервы. Я понятия не имел жива ли Лилия, но сейчас откровенно в восторге от того что дерзкая нахалка жива и находится на расстоянии взмаха ладони. Захочу и возьму ее, когда пожелаю. И что самое интересное - она сама этого жаждет. Признаться, когда она не выстраивает стены и глупо не отталкивает, то выглядит довольно сексуальной женщиной, которая знает чего хочет и берет это. Я беру, она берет. Идеально.
- Позволь сегодня вечером взглянуть поближе на это чудо?
- Там не на что смотреть. Она всего лишь женщина. Обыкновенная женщина, подарившая мне сына.
Аврельский заметно повеселел, даже голос прозвучал бодрее, чем прежде и его ноги будто бы стали идти увереннее.
