Марианна и неизвестный из Тосканы - Жюльетта Бенцони

Фактически это было двойное письмо. Первое адресовалось консулу Соединенных Штатов и содержало убедительную просьбу как можно скорее передать второе по назначению. Но Марианна сознавала, что это второе письмо похоже на бутылку, которую бросает в море потерпевший кораблекрушение, выбравшись на пустынный остров.

Где мог быть Язон Бофор в этот час? На какие моря увлекла его судьба? Месяц так короток, а мир так велик!

Однако, попав в такое отчаянное положение, Марианна не могла удержаться, чтобы не написать это письмо, призывавшее к ней человека, так долго вызывавшего у нее ненависть, но который теперь казался ей единственным достаточно надежным, достаточно энергичным, достаточно преданным… просто достойным мужчиной, наконец, чтобы Марианна осмелилась просить его имя для ребенка Наполеона.

Язон, с детства привыкший брать судьбу за рога и бороться за жизнь голыми руками… Язон, который признавал владыкой только океан, Язон четырех морей… именно он сможет их защитить и оказать им покровительство, ей и ее ребенку. Разве он тогда не уговаривал ее последовать за ним, чтобы она могла обрести мир и спокойствие в его гигантской свободной стране?

Разве не он писал: «Вспоминайте, что я существую и нахожусь в долгу перед вами…»? Теперь Марианна попросит его заплатить этот долг. Он не сможет отказать, ибо к тому, что судьбе угодно было с ней сотворить, и он приложил руку.

Однажды ночью он вырвал ее из каменоломен Шайо и цепких когтей Фаншон. Теперь же ему надо любой ценой появиться здесь и избавить ее от таинственного незнакомца, которого крестный прочит ей в мужья.

Однако при этом Марианна шла на ужасную жертву: она отказывалась жить в кругу Наполеона, она обрекала себя на разлуку с ним, может быть, навсегда. Язон не был человеком, который согласится на комичную роль подставного мужа. Став супругой Язона, даже если он не использует свои естественные права, она должна будет следовать за ним и жить там, где он пожелает. Безусловно, в Америке… Океан разлучит ее с любимым человеком, она больше не будет дышать воздухом, одним воздухом с ним, над ними будут разные небеса… но разве не разлучила их уже эта женщина, имеющая теперь все права на него, возникшая между ними, как непроходимый барьер? Остается один ребенок, и Марианна знала, что его будет достаточно, чтобы жизнь сохранила привлекательность.

Что касается Язона, то она не знала, какие чувства он у нее вызывает. Привязанность, уважение, нежность или просто дружбу? Как трудно в этом разобраться! Доверие, в любом случае полное и безоговорочное доверие его мужеству и мужскому достоинству. В нем ребенок найдет отца, способного внушить уважение, восхищение, может быть, любовь.

И Марианна сама обретет с ним если не счастье, то по меньшей мере безопасность, ибо между ней и всем, что ей угрожает, окажется сила Язона, его широкие плечи и неиссякаемая энергия. Не будет больше Наполеона, но зато не будет и Франсиса Кранмера. Но получит ли Язон вовремя письмо? Если он в Америке, об этом нечего и мечтать!..

Насидевшись перед потухшим камином, Марианна встала, потянулась и направилась к кровати. Ей вдруг стало холодно. Только сейчас на нее навалилась усталость после этого ужасного дня. Спать! Поскорее спать! И может быть, увидеть во сне ту далекую страну, о которой однажды вечером в павильоне особняка Матиньон Язон Бофор с такой тоской рассказывал ей…

Марианна сбросила пеньюар, раскрыла постель. Но едва она хотела скользнуть под одеяло, как услышала стук в дверь.

— Вы еще не спите? — прозвучал приглушенный голос.

Это был наконец Аркадиус, безусловно вернувшийся несолоно хлебавши с охоты за деньгами… и желанный отдых откладывался. Марианна со вздохом подумала, что ему надо будет рассказать почти все, что произошло, за исключением того, что касалось ребенка и предполагаемого брака.

Пока это останется ее тайной.

— Иду! — громко сказала она.

Затем, подняв свой батистовый с кружевами пеньюар, она надела его и пошла открывать дверь.

Глава VII. КОМЕДИАНТЫ С БУЛЬВАРА ТАМПЕЛЬ

Грозный момент приближался. Наступало время встречи с Франсисом для передачи денег. Ничто не отличало Марианну и Аркадиуса от других парижских зевак, когда под вечер следующего дня они смешались с праздношатающимися, ежедневно толпившимися возле театров на свежем воздухе, ярмарочных балаганов и кафе, занимавших большую часть бульвара Тампль. Одетая в шерстяное коричневое платье с бархатной отделкой и кружевным воротником, в шляпке — «невидимке» на голове и с коричневым плащом на плечах, Марианна, внешне спокойная, хотя чувствовала себя неважно, была неотличима от юной буржуазки, пришедшей полюбоваться чудесами знаменитого бульвара. Аркадиус, в костюме цвета «испуганная мышь», при черном галстуке и в фетровой шляпе, степенно вел ее под руку.

Они оставили карету за садом кафе «Тюрк». Погода была чудесная, и под вязами зазеленевшего бульвара бродили взад-вперед многочисленные группы гуляющих от лотка кондитера к торговцу вафельными трубочками, от шатра скоморохов до балаганных подмостков, представлявших собой настоящие маленькие театры, стремясь все увидеть на этой своеобразной непрерывной ярмарке, в этом раю канатоходцев, всевозможных фокусников и… парижан. Последние, большей частью обедавшие в пять часов, искали в прогулке под деревьями скорее удовлетворение для желудка, чем развлечения.

Среди адского шума, гама, музыки, криков зазывал, перекрывавшихся пронзительными призывами труб и грохотом барабанов, успехом пользовались: «Несгораемый испанец», смуглый тощий малый в костюме из мишуры, который пил кипящее масло и разгуливал по раскаленному железу, не испытывая заметных неудобств, затем «Собака-гадалка»и дрессированные блохи, тащившие миниатюрные повозочки или сражавшиеся на дуэли булавками. На задрапированном оранжевом с синим помосте выступал высоченный старик с патриаршей бородой.

— Входите, дамы и господа, сегодня мы даем необычайное представление под названием «Пир у Петра, или Молнией сраженная Атея», комедию в пяти актах с переменой декораций, огненным дождем в пятом акте и дивертисментом мадемуазель Малага. Знаменитый Дотрив со всем его гардеробом сыграет Дон Жуана! Перед вами одежда из четвертого акта. Смотрите! Костюм с золотистым отливом, жабо и манжеты из настоящих фландрских кружев. А теперь представляем вам юную Малага собственной персоной, чтобы доказать, что ее красота не является химерой. Яви свой лик, юная Малага!

Невольно привлеченная не столько краснобайством зазывалы, сколько красочным декором, Марианна увидела, как появилась сияющая молодостью очаровательная брюнетка в пестром шелковом платье, со сверкающими цехинами в длинных косах, которая грациозно приветствовала публику, вызвав гром аплодисментов.