Кики Страйк и гробница императрицы - Кирстен Миллер

— Ну, ты неплохо затарился!

— Это точно, сам удивляюсь. Разные люди каждый день приносят мне поесть. В понедельник — китайская кинозвезда. А вчера — красавица индианка в роскошном платье.

— Это была Бетти,— объяснила я, хотя в жизни не видела ее в образе китайской кинозвезды.— Все эти дамы — это наша Бетти. Она любит менять обличья.

— Ясненько.— Говард понимающе покивал.— Она сказала, не след мне жить в парке. Сказала, не пошел бы я домой.

— А где твой дом?

Котенок Говарда вскарабкался мне на колени, и я погладила мягкую черную шерстку.

— Я вон там жил,— Он показал куда-то направо от куста.— Жена была, двое детишек. Я их иногда вижу, а они меня — нет. Они не знают, кем я стал.

— А почему? — изумилась я.— Почему ты не живешь с ними?

— Я совершил ошибку.— Говард уткнулся в бороду и разрыдался.— Я купил не те акции и потерял все наши деньги. Думал, утаю ужасную правду, но жена все узнала, когда приехали увозить мебель. Тогда-то я и решил переселиться в парк. Я просто не мог пойти домой. Моей семье без меня лучше.

— А тебе откуда знать? Ты их самих когда-нибудь спрашивал?

Говард удивленно вскинул глаза.

— Вот так и кинозвезда сказала — слово в слово!

— А ты ей что ответил?

— Что мне страшно.

— Говард, ты же не можешь прятаться вечно. Рано или поздно тебе придется вернуться домой. Может, родные тебя простят. А может, и нет. Но ты должен дать им шанс. Это только справедливо.— При этих словах я почувствовала острый укол совести. И опустила глаза. Котенок, свернувшись в клубочек у меня на коленях, блаженно мурлыкал.— Говард? Где ты взял этого котенка?

— Это Каспарова киска. Он нашел малыша в тот день, когда пошел спасать змей.

— Что значит «спасать змей»?

— Он не хотел, чтобы из змей готовили разные блюда, и пошел их спасать. А потом явился тот человек в костюме и забрал Каспара.

Вдалеке, со стороны Верхнего Ист-Сайда, послышалось тарахтение «веспы». Это приехала Кики.

— Говард, пожалуйста, послушай меня внимательно, ладно? Позаботься об этом котенке как следует. Глаз с него не спускай, чтобы он, не приведи боже, не потерялся. Через пару дней Каспар заберет его.

— Правда? — возликовал Говард.— Вы спасете Каспара?

— Обязательно. И то-то он обрадуется, если найдет свою киску.— Я снова пригляделась к котенку и на всякий случай еще раз произвела подсчеты. Да, ошибки быть не может. У него по шесть пальцев на каждой лапке.

Пока я гостила у Говарда, разыгралась первая в этом году метель. На город обрушилась лавина снежных хлопьев. Они облепили ветви и завалили тротуар, превращая Нью-Йорк в кадр из черно-белого кино. Городской шум зазвучал приглушенно, точно сквозь ватное одеяло; светофоры покачивались на ветру: их ярко-зеленые сферы выделялись на фоне Пятой авеню единственными пятнами цвета. В этом безмолвном, заледеневшем мире белая громадина особняка Лестера Лю нависала над Пятой авеню, точно Крепость Одиночества.

Кики Страйк привязала свою «веспу» цепью к скамейке на другой стороне улицы напротив дома Лестера Лю. Бетти, Ди-Ди и Лус явились на место встречи с трех разных сторон. Никто не улыбался.

— Миллион долларов первой, кто угадает, что я нашла в парке,— возвестила я группе.

— В игры играть я не в настроении,— буркнула Лус.— А миллиона долларов у тебя все равно нет.

— Ну же, Ананка, рассказывай.— Ди-Ди утомленно прикрыла глаза.

— Ну и ладно,— фыркнула я,— Я только что поболтала с Каспаровым приятелем Говардом. Там у него под кустом живет наследник состояния Уорни.

— У Говарда есть шестипалая кошка? — Кикины брови взлетели вверх, до самой кромки черной вязаной шапочки.

— Ага. Каспар нашел котенка в тот самый день, когда его самого похитили.

— Каспар? — При одном упоминании его имени глаза Бетти засияли. Бедная девочка, похоже, и впрямь втюрилась по уши.

— То есть мы сможем вышвырнуть криминальную семейку из пижонского особняка? — довольно ухмыльнулась Лус.

— Мне казалось, мы пытаемся подойти к делу непредвзято,— вздохнула Кики.

— Прямо сейчас я лично пытаюсь не замерзнуть до смерти.— Ди-Ди поежилась и стряхнула с дредов снежные хлопья,— Может, пойдем уже? Я всю ночь глаз не сомкнула, стряпала «Духи доверия»,— Она запустила руку в карман и извлекла на свет внушительную бутыль.— Я просто с ног валюсь, умираю — спать хочу.

— Так ступай домой,— предложила Кики.— На сегодня ты довольно потрудилась.

Ди-Ди покачала головой.

— Еще чего. Я ж не засну толком, пока не узнаю, что происходит.

— Ты уверена, что так уж хочешь это узнать? — поддразнила Лус.

— Опять вы за свое,— пожурила Кики.

Мне показалось, нас ждали. Дворецкий открыл дверь и безмолвно отступил в сторону. Лестер Лю встречал нас в вестибюле с тросточкой в одной руке и носовым платком с монограммой — в другой. Голова его резко дернулась назад и тут же качнулась вперед: он шумно чихнул. Изящно промокнул нос и убрал платок в нагрудный карман.

— Добрый день, барышни.— И куда только подевался его медоточивый голос? Сейчас он говорил скрипуче и в нос.— Дочь предположила, что вы, возможно, сегодня зайдете. Простите, если не стану здороваться за руку. Боюсь, я ужасно простужен. Не хочу вас заразить.

Я оглянулась на Ди-Ди. В лице ее читался неподдельный ужас: у Лестера Лю заложен нос, а значит, наши «Духи доверия» теперь бессильны.

— Уна здесь? — напрямую подошла к делу Кики.

— Да, разумеется. Она у себя в комнате, примеряет платье для завтрашнего торжественного вечера; Буду счастлив проводить вас к ней.— И, на секунду замешкавшись, Лестер Лю одарил меня покровительственной улыбкой.— Конечно, если мисс Фишбейн пообещает больше не теряться.

— Мы все ни на шаг от вас не отойдем, мистер Лю,— ответила за меня Кики.

— Ну что ж, тогда будьте так добры следовать за мной.— И он указал на дверь, изрешеченную дырками от гвоздей. Ту самую, что в прошлый раз была заколочена.

Все остальные уже нырнули в полутьму проема, а я замешкалась на пороге. Внутри было душно и пыльно. Пылинки посверкивали в тонких полосах света, что просачивался сквозь створки ставней. Редкие предметы меблировки были, по всей видимости, обиты свалявшимся серым мехом. Мне не верилось, что Уна Вонг хоть на минуту задержится в этой части дома — с виду ни дать ни взять мавзолей и пахнет так же.

— Можете остаться здесь, если хотите, мисс Фишбейн.— В голосе Лестера Лю явно слышалась издевка,— Сукх позаботится о том, чтобы вы ничего не натворили.

Мне совершенно не улыбалось оказаться в компании плохо причесанного двойника Чингисхана, и я опрометью бросилась к Бетти, Лус и Ди-Ди. Девочки сбились в группу в центре комнаты.

— А вы отперли восточное крыло,— невозмутимо отметила Кики, внимательно оглядываясь по сторонам.— Что, счета за отопление вас не пугают?

Лестер Лю провел нас в пустую гостиную.

— Думается, я могу себе позволить все необходимые современные удобства, мисс Страйк. Теперь, когда моя дочь переселилась ко мне, нам понадобится больше места. Это крыло я отведу под ее личные покои. Как видите, тут необходим некоторый ремонт.

Я окинула взглядом поблекшие обои с узором из переплетающихся цветов лотоса и влажных пятен черной плесени. Если привидения в доме нет, оно, можно сказать, упустило свой шанс. Должно быть, Кики прочитала мои мысли.

— А как поживает ваш призрак? — полюбопытствовала она.— Теперь, когда Уна с вами, призрак, надо думать, исчез?

Лестер Лю сдавленно хихикнул и снова расчихался.

— Нет. Призрак по-прежнему с нами. Я не думаю, что нам суждено когда-либо от него избавиться. Вы вообще знаете, что такое призраки, мисс Страйк?

Мы прошли сквозь оранжерею: стеклянный купол крыши плотным слоем укрывал снег. Под ногами сухо похрустывали стебли засохших растений. Мы дошли до окаменевшего ствола пальмы. Лус украдкой подергала меня за рукав. Мы обе знали: отсюда Уна бы и шагу не сделала дальше. Со всей очевидностью, Лестер Лю ведет нас отнюдь не к дочери. А Кики словно ничего не замечала. Я тронула ее за плечо; Кики меня проигнорировала.

— А разве хоть кому-нибудь известно доподлинно, что такое призраки, мистер Лю? — поинтересовалась она.

— Мне известно. Призраки — это ожившее прошлое. А от прошлого не спастись никому, мисс Страйк. Ни мне. Ни вам. Ни даже Сеселии Уорни. Вы знаете, почему миссис Уорни заперлась в этом особняке? Ей казалось, ее осаждают призраки. В один прекрасный день она узнала, что источник ее состояния — не картофельные поля, как ей с детства внушали, а оружейные заводы. Некий медиум убедил Сеселию, что призраки людей, погибших от пресловутого оружия, однажды жестоко отомстят. Она уступила духам целое крыло своего особняка, надеясь их умилостивить, и решила пустить на ветер свое богатство, так, чтобы никто из людей не унаследовал ее вину.