Повелитель теней. Том 3 (СИ) - Куницына Лариса

— Я пойду вниз, мой лорд, чтоб наблюдать за происходящим из окна, которое расположено ниже туч. Я подам вам сигнал, когда они пойдут на приступ. Впрочем, вы и сами услышите это.

— Я пойду с вами, — заявила я.

Я не видела смысла оставаться на стене. Вокруг не было ничего, кроме туч и молний. Мы с Зикуром спустились вниз, и тут обнаружилась галерея, которой я раньше никогда не видела. Она проходила вдоль стены, в ней было одно зарешеченное стрельчатое окно и множество бойниц, возле которых стояли рыцари и оруженосцы с большими луками. Замок создал для них очень удобную оборонительную позицию. К тому же, я была уверена, что из-за дождя и темноты никто снаружи не сможет различить узкие щели бойниц в чёрных неровных стенах.

Внизу было ущелье, залитое водой, пробегающей по каменистому ложу, и совсем недалеко — каменные глыбы и подножья скал. Там, в полумраке тусклыми проблесками виднелись стальные нагрудники доспехов. Рыцари Сен-Марко готовились к нападению на замок.

Зикур хмуро смотрел на них, видимо, в очередной раз оценивая шансы своего гарнизона.

— А что у вас с комендантом Аресом? — спросила я, прикидывая, сколько рыцарей готовится к штурму.

Сейчас можно было различить несколько десятков, но за их спинами наверняка уже стояли остальные.

— Он выгнал меня из цитадели, — ответил Зикур. — За дело.

Дальше распространяться об этом он не стал. Я вдруг поймала себя на том, что всё это сон или фильм. В любом случае наяву такое происходить не могло. Сейчас вся эта масса закованных в железо людей устремится на нас, а лучники возле бойниц будут методично отстреливать их одного за другим. И всё же эта человеческая лава быстро доберётся до стен, на них посыплются сверху камни, но и это их не остановит. Они поднимутся по ступеням лестницы, выбьют дверь и вольются плотным орущим потоком внутрь, где их встретят такие же умелые и хорошо вооружённые рыцари. Они будут убивать друг друга с яростью, хотя никогда не видели друг друга раньше и ничего не имеют друг против друга. Кровь польётся там, где до этого текла только ледяная вода, и множество стоящих сейчас на той стороне ущелья мужчин падут в этой бессмысленной бойне.

И вот зазвучали трубы, и в рядах рыцарей на той стороне наметилось какое-то движение, а потом вдруг что-то случилось. Они замерли, и стало тихо. Даже рёв боевых труб неожиданно смолк. Только дождь стучал по стенам, бурлила вода, и громыхал бархатным басом раскатистый гром. А потом внизу под нами, в ущелье заклубился странный белёсый туман. Он медленно плыл, собираясь в продолговатые вертикальные сгустки, которые постепенно приобретали очертания человеческих тел. И только теперь я поняла, что это призраки, целое войско призраков, бледно светящихся в темноте, встало между Грозовой горой и неприятельским войском.

Рыцари Сен-Марко застыли на своей позиции, думаю, что они были потрясены и напуганы, увидев перед собой толпу мертвецов, которые приобретали всё большую плотность, превращаясь в холодные, бледные тела, по которым струилась вода. И вот первые ряды призраков медленно двинулись вперёд, навстречу вражескому войску.

Судя по всему, это был один из козырей Бена: поднять против врага толпы мертвецов. Учитывая общую атмосферу этого странного места и присущую местным жителям суеверность, ход был удачным. Думаю, что рыцарям короля Ричарда стоило огромных усилий воли, чтоб не отступить. Но они не отступили. Они просто расступились, и вперёд вышел высокий человек в тёмном плаще с наброшенным на голову капюшоном. Он бесстрашно спустился вниз в ущелье и остановился на пути у армии призраков. Один против них всех. Он поднял в стороны и вверх руки, и ветер донёс до нас его голос. Сильный и глубокий тенор выводил загадочную песнь на незнакомом языке, и я с трудом улавливала смысл его слов. Он пел о том, что открывает перед ними двери, открывает небо, где их ждут белые облака и зелёные долины, синие реки и крепкие замки, где души воинов и бродяг найдут свой последний приют в тишине и покое, на груди земли и в глубинах неба.

Песня была красивой, и пел он её так, что я видела прекрасные пейзажи райских долин, куда он указывал путь этим несчастным, призванным из небытия. И они остановились, они замерли и заколебались, снова теряя материальность и медленно превращаясь в тонкие струйки тумана, которые тихонько уплывали вверх, не смотря на пролетающий по ущелью ветер. Ещё немного и узкое пространство перед замком опустело. Радостный рёв десятков глоток с той стороны ущелья долетел до нас. Воины Сен-Марко, воодушевлённые успехом своего мага, готовы были ринуться в бой. Но маг не шевелился, он стоял, всё также подняв руки, и бледный свет струился из-под его капюшона.

Снова стало тихо. Кто-то вдруг выпустил стрелу в сторону мага. Я услышала только, как свистнула тетива, но он просто переместил одну руку вперёд и остался стоять на месте. То ли он остановил эту стрелу, то ли она пролетела мимо, но вреда ему она не причинила.

А потом я вдруг заметила, что тишина мне не почудилась. Становилось действительно тише, шум дождя из грохота потоков медленно переходил в тихий шелестящий шёпот струй. Молнии всё реже сверкали вокруг, и раскаты грома отдалялись всё дальше и звучали всё более задумчиво. Я не знаю, говорил ли что-то этот маг, но он явно усмирял грозу, шумевшую над замком. Подавшись вперёд, я посмотрела сквозь решётку окна и увидела, как, всё так же клубясь, тучи поднимаются вверх. Реки воды, текущие по земле, истончались до тоненьких ручейков. И вскоре стало ясно, что нескончаемая ещё недавно гроза утихает, уступая место молчаливым прохладным сумеркам.

Бен Олдридж был обескуражен. Выйдя на стену, он закрыл глаза, вглядываясь в картины, которые доносили до него тени. Он видел вражеское войско и чувствовал возбуждение этих агрессивно настроенных людей. Он вовсе не хотел бойни, и принял вполне естественное решение просто отпугнуть их, вызвав из тьмы духи погибших в этих горах людей. Он был уверен в том, что это сработает, и никак не подозревал, что найдётся кто-то, кто сможет изгнать его призрачную армию из этого мира. Впрочем, этот колдун не изгнал их. Он действовал милосердно и правильно потому, что спев призракам древний погребальный гимн, он просто указал им тот путь, который они так долго не могли найти сами, безнадёжно застряв в скалах возле своих изъеденных временем и непогодой костей. Он распахнул перед ними двери в лучший мир, как делали это века и века до него родовые жрецы. И духи послушались, с едва уловимыми возгласами восторга и облегчения они уходили по указанной им дороге, чтоб слиться со светом и воссоединиться со своими давно ушедшими близкими.

Внутренне Бен даже восхитился этим парнем, но при этом понимал, что его замок снова остался беззащитным перед войском врагов. Он начал обдумывать другой вариант спасения, но неожиданно почувствовал где-то внутри странное умиротворение. Тишина и покой медленно заполняли его душу, и в голове постепенно устанавливалось странноедавно забытое ощущение гармонии и неподвижности. Он невольно поддался этому приятному чувству, которое осталось для него в далёком прошлом, но потом услышал то, что его насторожило. Гроза над его замком постепенно и неуклонно стихала, дождь уже не сёк холодными безжалостными плетями, гром понемногу отдалялся, теряясь в чёрной вате поднимающихся туч. Это было почти невероятно, но это происходило, и Бен уже не мог этому помешать.

Он никогда не умел управлять этой грозой, хоть и подозревал, что она имеет отношение к его состоянию, но сейчас вместе с медленно вползающим в душу успокоением, так же постепенно этот покой разливался и вокруг, заставляя шторм стихать. Это снова вызвало его гнев, он нарочно постарался разозлиться, чтоб снова взволновать стихию и заставить её стать одним из оборонительных рубежей его замка, но всё было напрасно. Он закрыл глаза и с помощью теней заглянул под капюшон стоявшего внизу мага. Он увидел белое лицо, влажные белокурые волосы и смежившиеся веки. Бледные губы едва шевелились, словно он нашёптывал какое-то заклинание. Но нет, это было не заклинание. Бен с ужасом понял, что парень решился на опасное дело, он сам подсоединился к этому странному миру, открыл своё сердце для его магии и позволил ей слиться с ним. Это могло убить его, но он был ещё жив. И он был награждён тем, что теперь стихия слушалась его, и он мог управлять ею, управлять так, как никогда не мог Бен. Чары этого волшебника были не столько сильными, сколько тонкими и искусными. Он не противостоял враждебной магии, он вступал с нею в контакт и постепенно забирал в свои руки бразды правления, вызывая именно такой эффект, какой был ему нужен.