Продавцы мечтаний - Геннадий Башунов

Когда я уже подошёл к крыльцу, входная дверь открылась. Меня встречала симпатичная девочка примерно моего возраста. Её аккуратное платьице было испачкано в паутине, а в правой руке девочка сжимала метлу.

- Как ты здесь оказался? - строго спросила она. При этих словах она сделала такой жест, будто я был нашкодившей кошкой, а она хотела прогнать меня метлой.

- Я не знаю. Это ты, Силия?

- Да.

- А это твоё Отражение?

- Да.

- Можно войти?

На этот раз перед очередным "Да" последовала пауза, но Силия посторонилась, пропуская меня в дом.

Здесь вовсю кипела работа. Маленькие дети трудились как настоящие взрослые, клея рваные обои и делая уборку. Детей было немного, всего четверо. И они были счастливы. Хорошо одетые и румяные, они с удовольствием трудились, восстанавливая дом. Они поприветствовали меня, а после снова взялись за работу, лишь изредка обращая на меня любопытные взгляды.

- Хочешь чаю? - спросила Силия.

- Хочу, - кивнул я.

Девочка, уже куда-то подевавшая метлу, протянула мне выщербленную чашку, от которой поднимался пар. При этом она пристально смотрела мне в глаза, и я впервые заметил, что её левый глаз цвета стали, а правый весенней листвы. Я протянул левую руку, чтобы взять чашку, но сразу отдёрнул её, испугавшись. Мою ладонь покрывала кровь. Правая рука была испачкана кровью по локоть. Красной оказалась даже прядь волос в моей ладони.

- Хочешь вымыть руки? - спросила Силия.

- Нет, - мотнул я головой. - Это моя расплата.

- И ты уверен, что хочешь этого?

Я раскрыл ладонь и посмотрел на прядь волос. Орайя.

- Да.

Силия поставила чашку с чаем и строго на меня посмотрела. Хорошая девочка, правильная. Такие становятся отличницами, а после, презрев престижную работу, идут в учителя или врачи. Я хотел бы быть таким. Но я хорошо помнил, как дети, забившиеся в дальний угол другого белого домика, умоляют меня о пощаде. Но я убил их всех. Они даже не сопротивлялись, а я как мясник резал им глотки.

Но в моей руке лежала прядь волос. И только ради этого я хотел жить.

- Ты страдаешь, - сказала Силия.

- Возможно. - Я попробовал улыбнуться, но мне хотелось плакать.

Чтобы успокоиться, я одёрнул рубашку, и неожиданно на пол упал нож, покрытый запёкшейся кровью. Работающие в доме дети ахнули и испуганно уставились на меня, бросив все дела. Но кроме испуга в их взгляде было и нечто другое. Я бы назвал это враждебностью, если бы эти дети не были такими добрыми.

- Он другой, - строго сказала одна из девочек. - Ему здесь не место.

- Пусть идёт в лес, - добавил мальчик. - Там…

- Нет! - твёрдо прервала его Силия. - Антон добрый. Просто он запутался. - Она перевела взгляд на меня. - Давай выйдем, чтобы не пугать их.

Мы вышли на крыльцо и сели на ступени.

- Это не первое Отражение, которое ты видишь, - сказала Силия.

У меня перед глазами стояла залитая кровью комната и воронки, полные костей.

- Третье. Но, пожалуй… - я не договорил. - А что вообще такое - Отражение?

- Отражение мира. Нашего мира. Такого, каким мы, Продавцы мечтаний, его видим, к которому будем стремиться на месте Владыки.

- Значит, ты стремишься к этому? К уютному домику, где живут добрые и хорошие люди, а убийцы вроде меня бегают по лесам, убивают и жрут друг друга?

- Пока - да.

- Но это же…

Неправильно? А что правильно? Запуганные и одинокие люди на огромном кладбище? Пустой, залитый кровью, дом, в который заселятся те, кто выжил после резни?

- Что - это же? - спросила Силия. Строгий взгляд её разноцветных глаз вновь обратился ко мне.

- Это лучшее, что я видел, - признал я. - Это неправильно. Это - зло. Но меньшее, чем я видел раньше. Возможно, я бы даже согласился погибнуть ради этого, но…

Но к моей ладони прилипла прядь волос. И я никогда её не выброшу.

Силия поднялась с крылечка и отряхнула подол.

- Если не будет Аларии, то смысл в тебе, как в Представителе пропадёт. - Она на миг замолчала. - А эта прядь?..

- Очень важного мне человека, - сказал я.

- Понятно… У тебя ещё есть время подумать, Антон. Я впущу тебя в домик.

- Я подумаю.

Глава пятая

- Одежда или смерть! - рявкнул я, выскакивая из кустов и тыча в прохожего пистолетом.

Но вместо поднятых кверху лапок я услышал поток брани и чуть не получил в брюхо порцию свинца, пущенную из обоих стволов двустволки. Несмотря на то, что патроны были заряжены дробью, меня не зацепило. А вот кустам слева пришлось несладко. Выругавшись, я выстрелил в землю и снова ткнул пистолетом в свою жертву.

- А за такое можно и жизни лишиться, - зловеще сказал я.

Впрочем, теперь у прохожего желание рыпаться пропало совершенно: перезарядить ружьё, находясь под моим прицелом, он, конечно же, не успел бы. Повинуясь моему жесту, он бросил на дорогу разряженную двустволку, рюкзак и начал стаскивать ботинки. Смотрел он при этом зверем.

- Вернёшься через пятнадцать минут, - сказал я, когда моя жертва осталась в одних трусах. - Заберёшь всё, что я оставлю. И, кстати, можешь обуться.

Несмотря на такую щедрость, мужик ещё раз меня обматерил. Я заткнул его ещё одним выстрелом, пущенным в дорогу. Бродяга бросился бежать навстречу закату, сверкая голыми ляжками и матерясь на чём свет стоит. Картина была презабавная.

Когда его спина исчезла в наступающей полутьме, я быстро переоделся, свалив свою одежду в кучу. Ну, не садист же я отправлять мужика в город в одном нижнем белье. Быстро перерыв рюкзак, я вытряхнул то, что мне не было нужно (в том числе и шкуры с отличной отделкой, хотя, могу ручаться, стоили они прилично) и забрал его. Подумав, разрядил револьвер и бросил его поверх одежды. Наверняка он покроет ущерб, который я нанёс прохожему. Завершив все дела, я свернул с дороги.

Найти наше с Силией оказалось не так просто. Если бы не красный фонарь, мерцающий в моей голове, я бы бродил очень долго. Впрочем, мы того и добивались. Наконец, оборвав рукав совершенно своей новой куртки о ветки, я выбрался на небольшую лесную полянку.

- Чего так долго? - недовольно спросила меня Силия.

- Меня вообще-то чуть не убили, - пробурчал я в ответ. Такое безразличие немного раздражало.

- Я слышала выстрелы, но ты остался жив.

- А если бы меня смертельно ранили?

- У меня бы было на одного противника меньше, - пожала плечами девушка.

"И ты вряд ли пережила бы следующего", - хотел сказать я, но промолчал. Она и так прекрасно это знала.

- Я есть хочу, - немного капризно сказала Продавец мечтаний.

- Посмотри, какая у меня новая куртка и штаны, - похвастался я, игнорируя её нытьё. Если она за меня не очень-то беспокоилась, так пусть потерпит. Веду себя, как ребёнок? Возможно. Но мне это даже нравилось. Иногда можно и повалять дурака. По крайней мере, пока я нахожусь в относительной безопасности. И когда рядом сидит симпатичная девушка, которую можно немного подоставать.

- Убожество, - прокомментировала Силия.

- Я знаю. Но это лучше, чем ободранная и окровавленная одежда. Сейчас поищу еды.

Силия захлопала в ответ в ладоши. Наверняка она тоже ничего не ела уже сутки, а привычки голодать не заимела. Впрочем, даже если ты привык жить впроголодь сутки без еды протерпеть не так уж и легко.

Я вытащил из рюкзака всё содержимое, которое счёл полезным ещё на дороге. Его оказалось не так уж и много: две банки консервов, полупустая коробочка с бульонными кубиками, буквально каменные сухари, небольшая коробочка, которую я принял за аптечку, и бутылка, от которой здорово несло сивухой. Помимо этого к рюкзаку был прицеплен небольшой котелок, на моём новом поясе красовался здоровенный охотничий нож, а в кармане куртки была мятая пачка папирос и кремневая зажигалка.

- Надо набрать дров, пока не очень темно, - сказал я, закуривая. В пачке торговца шкурами было с десяток папирос, да ещё три остались в наследство от "жандарма", а вот его зажигалке пришла хана - кремень кончился. Ну, ничего, теперь живём.

- А нас не заметят?

- Спускаемся к озеру, - кивнул я, поразмыслив. - Только не к пристани. По дороге найдём дрова.

К озеру мы спустились уже затемно. Я тащил в руках приличную охапку дров, среди которых было и две рогатины, Силия тоже помогла, как могла. Могла она, впрочем, немного. Постоянно ныла, что испачкалась, набрала сырых веток… Но, думаю, она старалась изо всех сил. Просто была слишком домашней девочкой. Мы нашли небольшой обрыв, где бы никто не смог увидеть костёр и было достаточно сухо, и я принялся разводить костёр. На растопку пошла разорванная пачка из-под папирос, и процесс шёл ни шатко, ни валко. Наконец, когда ветки загорелись-таки с одной стороны, я повесил над костром котелок с водой.

- А ты умеешь готовить? - спросила меня Силия, до этого с любопытством за мной наблюдающая.

- Не очень, - признался я. - А ты?