Начало и становление европейской музыки - Петр Мещеринов

В 1747 году Бах предпринял поездку в Берлин, где его сын Карл Филипп Эммануил служил придворным музыкантом и аккомпаниатором у прусского короля Фридриха Великого. С этой поездкой связана замечательная история, повлекшая за собой появление на свет одного из своеобразнейших произведений мировой музыки – «Музыкального приношения». Документы того времени оставили нам подробное описание этой истории.

Итак, 7 мая 1747 года Бах прибыл в столицу Пруссии Берлин вместе со своим старшим сыном Вильгельмом Фридеманом и сразу же был приглашен в королевский дворец в Потсдам. Король готовился начать свой вечерний концерт. Надо сказать, что Его Величество был замечательным музыкантом и даже весьма неплохим композитором. Досуг он проводил, играя на флейте в сопровождении своего придворного оркестра. В этот момент ему подали списки посетителей дворца. Король пробежал их взглядом и с волнением в голосе сказал присутствующим: «Господа! Старый Бах приехал!» Тут же Фридрих отменил концерт и повелел привести к нему композитора. Он взошел в залу, церемонно со всем соблюдением этикета приветствовал короля и попросил дозволения отлучиться на некоторое время, дабы переодеться из дорожного платья в парадный наряд. Фридрих его не отпустил, а сразу приступил к музыкальному общению. Каково оно было, прочитаем в газете «Берлинские ведомости» от 11 мая 1747 года:

«Из Потсдама доходят вести о том, что в прошедшее воскресенье туда прибыл знаменитый лейпцигский капельмейстер господин Бах – с намерением получить удовольствие от прослушивания тамошней превосходной королевской музыки. Вечером, когда приближался час, в который королевские апартаменты обычно оглашаются камерной музыкой, Его Величеству Фридриху II было доложено, что в Потсдам прибыл капельмейстер Бах и что в данный момент он находится в вестибюле дворца, ожидая всемилостивейшего разрешения Его Величества послушать музыку. Сиятельный монарх тотчас же отдал приказание впустить его, а когда тот вошел, король направился к так называемому “форте и пиано” и соизволил, без какой бы то ни было предварительной подготовки, собственнолично сыграть капельмейстеру Баху тему, дабы тот ее исполнил фугою. И было сие свершено означенным капельмейстером столь удачно, что не только Его Величеству угодно было выказать всемилостивейшее удовлетворение, но и все присутствующие были поражены. Господин Бах нашел, что заданная ему тема обладает такой изрядной красотой, что у него возникло желание написать на нее фугу, сделанную как следует, а затем отдать ее в гравировку на меди. В понедельник этот знаменитый музыкант играл на органе в церкви Святого Духа в Потсдаме и снискал у многочисленных собравшихся там слушателей всеобщее одобрение. Вечером Его Величество еще раз поручили ему сымпровизировать фугу, что он и сделал – к удовольствию сиятельного монарха и ко всеобщему восхищению – столь же искусно, как и в прошлый раз».

Итак, Фридрих Великий сыграл следующую тему – и повелел Баху немедленно сымпровизировать на эту тему фугу, что Бах и исполнил. Впоследствии эта импровизация была композитором записана, и у нас есть возможность ее услышать.

Здесь ясно слышно, что это именно импровизация – конечно, потом подправленная где нужно при записи на ноты. Но свободный, несколько даже бравурный дух эта немедленная, без всякой подготовки сыгранная Бахом фуга сохранила и в обработанном виде.

Профессиональные музыканты, безусловно, заметят, что в этой фуге слышно, с одной стороны, полифоническое баховское мастерство, а с другой – уже принятый при дворе Фридриха Великого галантный стиль, в его высоком, пафосном воплощении.

После баховской импровизации Фридрих попросил исполнить композитора фугу на шесть голосов, т. е. максимально усложнил задачу. Бах исполнил и это. Король пришел в восторг. Он лично повел Баха показывать дворец и музыкальные инструменты. На следующий день композитор импровизировал на органе перед королем, а затем тот повелел устроить Баху экскурсию по столице. Здесь Иоганн Себастьян обнаружил свой талант акустика. Вот что вспоминает его сын Карл Филипп Эммануил:

«Когда он гостил у меня в Берлине, я показал ему новое здание оперы: он тотчас же отметил все, что там было сделано удачно, и все изъяны (с точки зрения музыканта). Я показал ему находящийся там же большой трапезный зал; мы прошли на верхнюю галерею, окружающую весь зал; он посмотрел на потолок и без долгих размышлений сказал, что у архитектора тут непреднамеренно получилась такая никому не ведомая любопытная штука: если кто-нибудь в одном углу продолговатого четырехугольного зала тихонько скажет шепотом несколько слов в стену, то другой, стоящий лицом к стене в противоположном углу, совершенно отчетливо услышит эти слова, тогда как ни в середине зала, ни в других местах никто не расслышит ровным счетом ничего. Редкостный, удивительный кунштюк строительного искусства! Эффект этот производили размещенные в сводчатом потолке арки, на которые он сразу же обратил внимание».

Итак, Бах, поразив Его Величество и всех остальных своим мастерством в самых разных сферах музыки, в том числе и прикладных, отправился домой в Лейпциг.

Вернувшись из своего путешествия, Бах отослал Фридриху II трехголосный ричеркар, шесть канонов и каноническую фугу на королевскую тему, назвав их «Музыкальным приношением» и предпослав им посвящение. Впоследствии Бах прибавил к ним два канона-загадки и шестиголосный ричеркар на ту же мелодию, а еще позднее трио-сонату и бесконечный канон, в основе которых лежит та же королевская тема.

В оригинале некоторые каноны из «Музыкального приношения» представлены не более чем короткой одноголосной мелодией размером в несколько тактов, сопровождаемой более или менее загадочной фразой на латыни. Эти части произведения иногда называют «загадочными канонами». Исполнитель должен разгадать загадку, правильно проинтерпретировав мелодию с надписью как многоголосное произведение. Было показано, что у некоторых загадок имеется не одно решение, хотя сегодня обычно публикуются более или менее стандартные решения, так что исполнитель может просто играть, не задумываясь о загадках автора.

Итак, Бах издал «Музыкальное приношение» и подарочный экземпляр отправил королю. Вот каким письмом композитор предварил это издание:

«Сим преподношу Вашему Величеству в глубочайшей верноподданнической преданности “Музыкальное приношение”, благороднейшая часть коего исходит от собственной сиятельной руки Вашей. С благоговейным удовольствием вспоминаю я о той особой королевской милости, какая мне была оказана, когда Ваше Величество некоторое время тому назад, в бытность мою в Потсдаме, лично соизволили сыграть мне на клавире тему для фуги и одновременно всемилостивейше возложили на меня задачу тотчас же исполнить таковую в Вашем высочайшем присутствии. Послушно выполнить приказ Вашего Величества было моим всеподданнейшим долгом. Однако я сразу же заметил, что из-за отсутствия необходимой подготовки фуга не получилась так, как