Хранительница (Трилогия) - Кузнецова Светлана Владимировна

– Все мы совершаем ошибки в молодости, но далеко не все расплачиваются так страшно, как ты. Даже если ты и был в чем-то виноват, то уже давно искупил свою вину. Хотя лично мое мнение – в любви всегда есть несколько граней и не всегда один виноватый. Если та девушка тебя полюбила, то это был ее выбор, и не совсем честно наказывать тебя одного. По крайней мере, я никому не давал никаких обещаний и тем более не был связан с эльфами клятвой, а потому мое решение – это только мое решение.

Тармар засучил рукав:

– Если я что-то забуду, ты должен будешь мне подсказать, чтобы ритуал прошел так, как нужно.

С бешено колотящимся сердцем Арант вытащил узкий нож из черной гномьей стали, который хранил все эти долгие пять лет и никому его не показывал, считая единственной личной вещью, оставшейся у него с времен, когда он был свободен. Этот нож когда-то участвовал в ритуале обращения Аранта в раба, теперь ему предстояло исправить допущенную несправедливость и освободить его.

Тихий напевный речитатив вплетался в шелест листвы, органично сливаясь со звуками ночного леса. В нем было все, что бывает в ночном лесу: и обещание покоя, и будоражащее кровь ощущение опасности, и единение с природой. Арант легко полоснул по запястью остро отточенной сталью и передал нож Тармару. Повторив ту же операцию, Тармар произнес ритуальную фразу отказа от владения жизнью и свободой Аранта. Красные капли крови молодого дроу и воина смешались и упали на темную землю при свете луны. Одно долгое мгновение ничего не происходило, а потом… Яркий лунный свет залил все пространство вокруг этой необычной пары, очертив практически ровный круг, примерно двух метров в диаметре. Порезы на руках затянулись прямо на глазах, оставив после себя два серповидных тонких шрамика. Если приложить одну руку к другой, получался абсолютно ровный круг, похожий на луну, светившую в эту ночь на небе.

Арант с изумлением рассматривал бледный шрам, оставшийся у него после проведения обряда.

– Тармар, после первого обряда с моей предполагаемой невестой у меня не осталось никаких отметок, а сейчас и у тебя, и у меня остался след луны. Ты понимаешь, что это значит?

– Кажется, начинаю догадываться.

– Твоя и моя линии жизни переплелись, и боги решили соединить наши судьбы для каких-то испытаний. Я не знал, что такое может быть, иначе никогда бы не решился попросить тебя о проведении обряда. – Арант виновато посмотрел на воина.

– Не переживай ты так. Значит, это было предначертано свыше. Не зря же я оказался в тот момент именно на этом постоялом дворе. Я ни о чем не жалею и тебе не советую. Скоро меня сменит Легард, думаю, им не стоит знать о том, что только что произошло. Так что иди спать, завтра еще будет время обо всем подумать.

– Спасибо тебе за твое благородство, Тармар. Я постараюсь, чтобы ты не пожалел о своем поступке никогда. – Прислонив правую руку к левому плечу, Арант поклонился с достоинством наследного принца.

ГЛАВА 23

Ночь прошла спокойно, а утром, после легкого завтрака, Дакк отправился за нужными нам вещами. Я решила провести этот день с пользой и, вызнав у Лешека местонахождение какого-либо водоема с чистой водой, пошла приводить себя в порядок. Леший, узнав о моем желании как следует вымыться, притащил какие-то корешки, самолично мелко настругал их и порекомендовал использовать вместо мыла. Он уверил меня, что они отлично мылятся и хорошо отмывают всю грязь. Обрадовавшись такому богатству, я заодно прихватила с собой всю грязную одежду для стирки и моего Прошку в качестве сопровождающего.

Прибыв на место, первым делом искупалась сама, хорошенько отдраив с себя пот и грязь. Лешек не подвел, корни мылились великолепно, и даже волосы, вымытые с этими корешками, стали на ощупь более мягкими и шелковистыми. Короче, все то же самое, что обещает нам реклама любого шампуня в моем мире, но чего, как правило, не происходит. Надо будет Лешеку заказать затариться этими корешками про запас и аккуратненько так его повыспрашивать, может, он еще чего полезного знает, а нам не говорит? Накупавшись вдоволь и полюбовавшись на свои волосы, с тяжким вздохом принялась за стирку. Сказать, что вещи были грязные,– значит ничего не сказать. Лично мои штаны после перехода через болото просто стояли колом от налипшей на них грязи. Стирка затянулась на достаточно продолжительное время, пока я наконец-то не осталась удовлетворена результатом. Развесив вещи по соседним кустикам и осмотрев себя, с грустью констатировала, что придется мыться еще раз. Не сказать, чтобы мне так уж надоели эти водные процедуры, просто после столь продолжительного бултыхания в воде разыгрался зверский аппетит.

В животе громко бурчало от голода. Внезапно вспомнилось, что еды-то у нас не осталось, одна надежда, что Дакк догадается прикупить провизии в деревне. Мимоходом почесав развалившегося на берегу Прошку, я поделилась с ним своими опасениями остаться голодной. Впрочем, ладно, если нечего будет есть, буду сосать лапу, как медведь во время спячки.

Одевшись, я упаковала развешенные вещи в тючок и расчесала изрядно отросшие волосы. Вроде и не так долго я здесь пробыла, а вот поди ж ты, за эти несколько недель волосы успели отрасти сантиметров на десять. Воздух здесь такой полезный, что ли?

Пока я собиралась, Прошка полез в воду, наверное, тоже искупаться решил. Когда я полностью оказалась готова идти к месту стоянки, окликнула своего сопровождающего – глядь, а Прошки нет. Нырнул! Когда его морда показалась из воды, в зубах у него билась огромная рыбина. Я так и ахнула. Прошка вышел на берег, положил рыбу на землю и встряхнулся так, что мелкие брызги окутали его радужным облаком.

– Это что же, ты ради меня решил порыбачить, чтобы я не осталась голодной? Ты же мой хороший, дай я тебя расцелую! – От избытка чувств я обняла пушистого спасителя моего желудка и поцеловала в нос, пахнущий речной рыбой.

Утробно урча, Прошка подтолкнул меня носом к берегу, и я с удивлением обнаружила в сторонке целую гору сверкающей серебристой чешуей на солнце разнокалиберной рыбы. И когда он только успел все это наловить? Пришлось срочно вспоминать детство. Сломав парочку длинных тонких веток, я пропустила их через жабры и собрал всю рыбу в две довольно объемистые связки. Настроение заиграло всеми красками. Ну еще бы! На улице тепло, лето, я хорошо выспалась, искупалась, вещи все чистые, а теперь еще и появились шансы хорошо и вкусно покушать. Придя к нашей стоянке, увидела, что Дакка до сих пор нет. Ну что ж, неизвестно, когда он еще появится, а кушать уже хочется – просто невмоготу.

– Эй, Лешек, ты, случаем, не умеешь запекать рыбку на костре? А то в этом смысле у меня некоторый пробел в образовании.

– О чем речь, сейчас я такую рыбку сварганю, пальчики оближешь. Только ты мне немного помоги, я скажу, что нужно делать. – И леший завалил меня целой горой каких-то, беловатого цвета, корешков, наказав аккуратно все почистить и сполоснуть. Делать нечего, пришлось подчиняться.

Что уж он там делал с рыбой, сказать в точности не берусь. Видела только краем глаза, как чем-то ее натирал и посыпал. Забрал у меня почищенные корешки и напихал внутрь уже полностью подготовленной рыбы, даже каждой в рот засунул по корешку. Потом самые крупные рыбины завернул по отдельности в листья какого-то растения, похожего на лопух. Обмазал глиной и закопал в углях. Я сидела, как на иголках. Во-первых, очень хотелось есть, а во-вторых, меня терзало жуткое любопытство. Интересно, насколько велик кулинарный талант нашего лешего и можно ли будет это употреблять в пишу?

Через какое-то время, когда я решила, что желудочный сок окончательно переварил мой желудок, Лешек с таинственным видом разгреб угли и вытащил на свет божий несколько комков серовато-черного цвета. Меня чуть не стошнило, но, к счастью, это была всего лишь запекшаяся глина. Зато когда он счистил все это и развернул лопухи, поползший по поляне запах мог поднять и мертвого. Самое интересное, что строго к началу дележа заявился и наш пропавший добытчик. Зря я про него плохо подумала, он притащил мешок, где, кроме заказанных вещей, оказалась куча разнообразной снеди, правда, при наличии та-акой рыбы мне уже было все равно, что у него там, в мешке. Посыпав рыбку какими-то пахучими пряными травами, Лешек торжественно подал мне свое произведение на листе лопуха.