Найду тебя во тьме (СИ) - Грант Игорь "IGrant"

  - Не топчи себе душу. Всё будет тип-топ, Степаха. Вот увидишь.

  Его загорелое лицо растянулось в ещё большей улыбке, а затем он развернулся и бодро пошагал прочь, оставив Стёпу стоять на месте и хлопать глазами. Это был полный конец привычного мира, который почему-то резко поменял полярность. Именно слова старого недруга выбили последнюю почву из-под ног студента. Ему захотелось что-нибудь ударить, разнести в пух и прах, сломать... Но ещё больше захотелось забиться куда-нибудь в закуток, сжаться и замереть. И чтобы никто его не трогал, не теребил, не ломал остатки привычной жизни. А безумный день вокруг был в самом разгаре.

  Степан глянул на уже не свои окна не своего дома и пошёл обратно на автобус. Лето вокруг больше не было добрым. Рабица забора котельной стала похожа на решётку, кованая ограда детского сада превратилась в нечто пустое, серое и мимолётное. На душе было пусто и тоскливо... Степан дождался своего маршрута, забрался в салон и замер у поручня, пребывая пустыми мыслями где-то не здесь. Дорога до дома Свата пролетела невесомо и равнодушно. Дурной разговор дома, потом слова гопника... Стёпа потерялся в окружающем мире. Лишь ноги знали, что делать и куда идти. Подъезд, лестничные пролёты, дверь, звонок - последовательность, уже ставшая привычной. Хмурое лицо Свата, и голос:

  - Проходи. Ты долго...

  - Я вообще вечером хотел приехать, а сейчас ещё день, - не понял Стёпа наезда.

  - Всё равно долго, - буркнул слепой. Морзе почувствовал укол где-то под рёбрами, поник и пробормотал, ощущая равнодушную слабость во всём теле:

  - Могу уйти, если всё так плохо. Чего ты от меня хочешь?

  - Стоп, - насторожился фотограф, в два движения нащупал руку студента и заволок того в прихожую. Щёлкнул дверной замок, отрезая путь к немедленному бегству. Степан равнодушно привалился к стене. Бехтерев настойчиво спросил:

  - Что случилось? Что с тобой?

  В этом голосе было что-то неподдельное, что-то такое, что заставило Степана поверить - Свату действительно есть дело до того, что с ним произошло. Захотелось прижаться к этому высокому человеку, спрятать лицо на груди и просто постоять, а может и рассказать всё, как на исповеди. Степан моргнул, отгоняя непрошенные мысли о руках, за которыми можно было найти укрытие от безумного мира. Он вяло разулся, чувствуя, как его начинает мелко трясти. Сват положил руку на плечо Морзе и сказал:

  - А сейчас мы пойдём в зал, сядем, и ты мне всё расскажешь, парень. Даже не думай молчать.

  Степану захотелось разреветься, но ведь парни не плачут, да ещё и в девятнадцать лет. Ну, вот совершенно не плачут... Через пару минут студент уселся на свою раскладушку и застыл немым истуканом. Сват встал рядом, возвышаясь останкинской башней, и спросил:

  - Тебя кто-то обидел?

  Стёпа вспомнил лицо Валерки и невольно хмыкнул, борясь с комком в горле. И тут его словно прорвало:

  - Оказывается, мы с тобой спим...

  - Каждому человеку нужен сон, знаешь ли, - проворчал Бехтерев.

  - Ты не понял, - скривился Стёпа. - Мои родители решили, что мы с тобой спим вместе... Ну, это... Трахаемся, короче.

  Это было сродни прыжку с самолёта без парашюта. И совсем не вызвало удивления то, что Сват практически рухнул на раскладушку рядом с ним. С кухни тут же прибежала Фишка - она там блаженствовала под столом в размышлениях: пить или не пить? Но такое событие пропустить не смогла - два её любимых человека сидели рядом и не ругались.