Еще один Фэнтезийный мир. V2.0 - Александр Зотов

— Тюр-Тюр, — перебил волшебника Холдар, — ты меня беспокоишь.

— Что? Как ты назвал меня?! — обратил свой гневный взор на своего старого друга волшебник.

— С тобой определенно что-то не так в последнее время, — холодно продолжал Холдар. В его голосе не осталось ни капли алкоголя.

— А он прав, милый. — подтвердил хозяин гостиницы, — Ты мне показался каким-то нервным. Поначалу я думал, что все дело в том, что пропал этот милый мальчик, но ведь дело не в этом?

Волшебник нервно переводил взгляд с владельца гостиницы на улфулдара и обратно. Шус тем временем попытался уползти в какой-нибудь, как можно более дальний, угол. Наконец Фамбер произнес:

— Хотите сказать, что я был не в форме в последнее время?

— Если быть точным, с тех пор, как мы с тобой встретились в Фалне, — подтвердил Холдар, — но не беспокойся, это можно исправить. Тебе надо просто расслабиться и поговорить. Ахлим, сделай нам что-нибудь этакое.

— Сколько раз тебе говорить, что теперь меня зовут Ахлименна-Ил-Герра, — поправил Холдара хозяин «Розового пони», роясь в недрах барной стойки в поисках чего-нибудь «этакого».

Около двух часов ночи.

— Хол-дар, пойми, я ведь не хотел… просто ведь я должен был быть в этой проклятой Келхар-Эш-На…не, Келхар-Тал… короче, столице, еще… — тут волшебник начал загибать пальцы, считая дни. Пальцы двоились, так что подсчет оказался довольно проблематичным делом, — 2, 4.. 15 нет 20… полторы декады назад. Ты понимаешь?

— Нет, не понимаю. — ответил Холдар не менее трезвым голосом, — Я даже не по-ни понимаю, как ты вообще оказался в этих Фалкийских горах. Ты ведь в Келхар-Тал-Эн-Налу едешь и Лендала. Так?

— Так.

— Ну так вот. Ахлим, у тебе там что-нибудь еще осталось?

— Ничего, милый, но ради тебя я поищу… — ответил трактирщик. Алхим встал и, покачиваясь, направился в сторону погреба. Тем временем Холдар продолжал:

— Ну я и говорю. Где Лендал, а где столица. Ты это представляешь, Фамб?

— Ну да… так я и говорю. Не должен был я в горах этих быть!

— Заблудился, что ли?

— Да нет. Дай мне договорить… О-о, уже пришел? Что это? — перебил сам себя волшебник.

— Это? — переспросил трактирщик. — Да жук драконий разберет… наливать?

— Наливай, — подтвердили оба собутыльника.

— О чем я? — спросил Фамбер, опорожнив очередной бокал.

— О том, какого пса морского ты в горах забыл, — напомнил Холдар.

— Так это все Сэйлэнар! Послал меня, сам обещал, что обернусь за декаду, может две.

— Это как же? Только приема ждать тебе не меньше четырех декад, а тут за две, и это — с дорогой.

— Так…так в том-то и дело! — радостно воскликнул волшебник. Он обещал, что…от-пра-ви-т прямиком во дворец, меня.

— Так это все ваша магия…

— Ну да! А он вместо дворца отправил меня в ту деревню… У меня там год… этот, учебный начнется скоро…. студенты, понимаешь, повалят… а я в этом, этом проклятом трактире… Да еще ученик этот. И тот. Тоже…

— Да, нелегко тебе, милый, — посетовал Ахлим.

— И задание это секретное… — продолжал перечислять Фамбер.

— Секретное? — тут же подвинулись к волшебнику оба собутыльника.

— Ну да, я должен…эй… я еще не настолько пьян, чтобы разбалтывать государственные тайны.

— Не бойся, Фамб, мне можно. Я ведь этот ул-фул-дар…тайной гвардии… — возразил Холдар. А вот ему и вправду нельзя. Этой морде намалеванной… иди, Ахлим, принеси еще… чего-нибудь…

Холдар попытался отпихнуть покрасневшее лицо трактирщика куда-нибудь в сторону, но его попытка не увенчалась успехом. Почти полная бутылка медленно покатилась к краю, оставляя за собой винное озеро.

— Думаю, что с меня хватит… — медленно произнес Фамбер, пытаясь встать.

— А как же секрет? — спросил Холдар.

— Ты мне завтра напомни, — ответил волшебник, встав таки с третьего или четвертого раза.

Открыв глаза, Шус обнаружил перед своим носом пару сапог с заостренными, закрученные вверх носами. Причем, судя по их положению, голова их владельца находилась где-то в области ног Шуса. Слегка приподнявшись, Шус обнаружил, что, и вправду, там находится, чье-то тело, чье лицо прикрыто съехавшей остроконечной шляпой колдуна. Судя по обуви и головному убору, а также всей прочей одежде, Шус пришел к выводу, что это — никто иной, как его учитель.

Придя к столь гениальному выводу, Шус, еще в течении секунд десяти вспоминал подробности предыдущего дня. Вспомнив все, Шус отполз от учителя на максимальной скорости, на какую был способен спустя минут пять после пробуждения. При этом он машинально искал свою сковородку, или что-нибудь, что могло бы заменить ее, на тот случай, если волшебник проснется. Однако его поиски не увенчались успехом. Содержимое комнаты как будто бы отбирали специально так, чтобы им, даже при большом желании, нельзя было нанести никакого физического вреда. Конечно, можно было попробовать задушить волшебника одной из многочисленных подушек, в беспорядке раскиданных по полу, но Шус не был уверен, что у него хватит сил на это. Да едва ли подобные действия можно будет назвать самообороной. На всякий случай Шус все-таки вооружился одной из подушек. Но он уже начинал сомневаться в том, что ему и вправду так уж нужно что-то для защиты.

Главным и, по сути, единственным аргументом в пользу разоружения было состояние волшебника. А запах, витавший над Фамбером, намекал на причину, приведшую его в столь плачевное состояние. Бросив подушку на пол, Шус быстро оделся и вышел из комнаты.

Спустившись вниз, он обнаружил последствия вчерашних лечебных процедур Холдара. Во всяком случае, последний заявлял, что собирается именно лечить Фамбера, хотя по состоянию последнего этого не скажешь. На барной стойке стояло почему-то пять бокалов, хотя Шус был уверен, что никого, кроме его самого, учителя, господина Холдара и этого странного хозяина, в гостинице нет. Рядом с бокалами обнаружились три-четыре бутылки, еще примерно столько же было художественно разбросано по полу, а пара еще невысохших луж могла поведать о содержимом бутылок. Впрочем, оно не интересовало Шуса. Намного более актуальным вопросом была еда. Ведь ел Шус последний раз даже не вчера, а вечером два дня назад. Конечно, за двенадцатидневное путешествие в компании беловолосых жителей степей приучили Шуса к лишениям. Ели они лишь раз в день, поздно вечером. После того. как кончились припасы, прихваченные из деревни на берегу Кнарла, им пришлось перейти на рацион кочевников, состоявший из вяленой с год назад конины. Пару раз, когда они останавливались у оазисов, они ели суп, единственным компонентом которого была все та же вяленая конина. Но после столь продолжительного поста Шус не отказался бы и от вяленой конины, которую был готов проклинать на то ли на пятый, то ли на шестой день ее постоянного употребления. Озадачившись этим вопросом, Шус приступил к поискам пищи, одновременно не являющейся алкоголем.