Капитан «Неуловимого» - Владимир Геннадьевич Поселягин

Меня снесло мощным валом волны, когда крейсер появился и нырнул, к счастью, не достав днищем до дна. А вот якоря достали, причём оба, и застопорили его на месте, когда он вынырнул, отбросив мой катер, словно щепку. Немного покачавшись на волнах, крейсер замер. Кстати, на его борту работали дизеля, подавая электричество, а также установки отопления.

Я обогрелся, а потом достал плавбазу, поставив её рядом с крейсером. Я забирал её у немцев на двух якорях, и тут она на обоих встала. После этого я установил вокруг близко стоявших друг к другу трофеев противоторпедные сети.

После этого я переоделся в сухую одежду и дал сигнал фонарём в сторону наших. Ожидая их прибытия, задумался. Команд на борту трофеев нет: раз я могу доставать их из Хранилища отдельно от корабля, то и корабли без команд могу доставать тоже, что, в общем-то, и сделал.

А сигнал фонарём я мог и не подавать: когда я прибрал плавбазу, на ней работали три прожектора, вот и сейчас они светили, и как раз в нужную сторону. Наши, как только их увидели, сразу дали ход к бухте, а я лишь подтвердил сигналом фонаря.

Подведя свой катер к забортному трапу крейсера, я достал из Хранилища и привязал адмиральский катер – подарок командиру корабля. Потом привязал свой катер и поднялся на борт крейсера. На нём я также включил прожектор, осветив сети.

Эсминцы подошли, встали на якорь и спустили шлюпки. Я встретил подходившие шлюпки с матросами на борту крейсера, освещая им путь прожектором и объясняя с помощью рупора, где трапы и куда подходить. Народу прибавлялось, шлюпки делали второй рейс, задействовали и катер, на котором я сюда прибыл. Адмиральский пока не трогали, хотя один матрос-моторист его и осматривал.

Я же занялся устройством прибывших. Показал матросам их кубрики, кубрики старшин и командирские каюты. Денщик командира крейсера готовил к заселению его каюту – двухкомнатные апартаменты. Кока я сразу отвёл на камбуз, и он с ходу приступил к работе, получив трёх помощников.

До самого рассвета, находясь на борту крейсера, я вводил команду в курс дела. Командиры ходили за мной с блокнотами, изучая корабль и записывая всё, что я им сообщал. С помощью Взора я изучил все механизмы и могу с уверенностью сказать, что корабль мне как родной и знаю я его хорошо. И вот теперь обучал команду, хотя бы на начальных этапах, чтобы не путались. В принципе, если поднапрячься, они уже через сутки смогут перегнать корабль на базу.

Об этом я и сказал Головко, который прибыл утром, когда рассвело. Но он велел не торопиться: стоянка хороша, пусть команда лучше узнает корабль. Я показал электрикам, как использовать дизель-генераторы и котлы, чтобы питание не пропало, а то корабль вымерзнет. С ними дольше всего ходил: показывал распределительные щиты, какие там схемы, что за что отвечает и как проводить ремонт. Три часа на них потратил. Потом занялся другими командирами.

Кстати, командир крейсера привёз с собой два сформированных зенитных расчёта, и две счетверённые 20-миллиметровые зенитки обрели свои расчёты. То есть корабль уже не такой и беспомощный в случае, если налёт будет. А он будет.

С плавбазой было проще. Сформированная команда быстро там разобралась, и три десятка механиков, техников и инженеров изучали ремонтные мощности. Три флотских интенданта инспектировали объёмные трюмы, подсчитывая и учитывая содержимое. Даже был готов один зенитный расчёт. Вообще, на базе восемь зенитных установок (она чуть ли не база ПВО, отлично защищена), а в трюмах – огромное количество снарядов для зениток.

Когда рассвело и командование флота провело инспекцию корабля, я ещё не закончил, объясняя боцману по его направлению. У командира корабля каюту отобрали: раз крейсер становится флагманом, то она уходит Головко. Определили помещения под штаб и каюты командиров штаба. Командиру корабля досталось помещение поменьше, старпома, но он, как я видел, особо не расстраивался: видимо, предполагал что-то подобное.

Так работа и шла. Мы позавтракали в кают-компании крейсера, командующий присоединился к нам и поздравил всех. Нам налили водки, которую он с собой привёз, отметили.

А вот плавбазу командующий приказал перегнать на базу флота и частично разгрузить, а то она готовилась к долгому походу и все свободные места были забиты припасами, их частично разгрузят на склады. Да и если немцы налетят, есть опасность, что могут её повредить или даже потопить, так что не стоило рисковать. После разгрузки плавбазу вернут сюда, инженеры с её помощью будут поддерживать крейсер в рабочем состоянии, ну и защищать: лишние зенитки не помешают. Как раз и зенитчики на борт пройдут.

К обеду командующий покинул борт крейсера, и я вместе с ним. На эсминце мы направились обратно к Полярному. Обе наши подлодки и сторожевик, охраняющие вход в бухту, пропустили нас. Базу перегонят завтра, команда там ещё осваивается. Главное – дело сделано, первые трофеи переданы, чему Головко был рад и выражал мне свою искреннюю благодарность.

В принципе, крейсер командирам я показал. Они ещё долго там путаться будут, но если что сломают, инженеры починят, это тоже нужный опыт. Сейчас особисты осматривают оба трофея, изымая секретные бумаги и карты. А я должен передать немцев конвойным подразделениям. Пленные нужны: те, кто пойдёт на сотрудничество, помогут с освоением трофеев. Думаю, добровольцы будут.

После возвращения я был передан начальнику особого отдела флота. Ему в помощь перекинули две роты НКВД – всё, что смогли собрать: стрелковый маршевый батальон и сборную роту морской пехоты. Они и займутся приёмом и размещением пленных. Хотя роту моряков расформировывают, ими пополнят экипажи кораблей.

Мне предстояло хорошо продумать, как я буду передавать пленных. Вокруг снег, я вон сам по суше в валенках хожу, а на кораблях – в сапогах или в ботинках. Так вот, на снегу-то обычно следы остаются. И в случае с пленными поди объясни, откуда взялось столько народу при полном отсутствии следов.

В итоге моё предложение по пленным было следующее. Берётся крупное грузовое, пустое судно и выводится в Баренцево море. Команду снимает эсминец, а на борт осназовцы доставляют пленных. Как придёт сигнал, к борту возвращается эсминец с командой судна и ротами НКВД, которые и приведут судно с пленными на базу.

Особистам идея понравилась, меньше мороки. Судно нашли и подготовили, и мы направились на нём в Баренцево море. Когда стемнело, конвойщики и команда судна перешли на эсминец сопровождения, а я, оставшись один на борту, начал спускать пленных прямо в трюм.

Начал с тех, кто был вооружен: вырубал их и разоружал. Потом подошла очередь тех, которые спали в койках. Ох