Найденыш 5. Чужемирец (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Три пилота, четыре стюардессы, механик и маг-стихийник высшего ранга, — ответил помощник.

Он неожиданно замялся и обратился к уже усевшемуся в кресло графу:

— Господин наместник, у нас небольшой казус произошел. «Альбатрос», который вчера должен был лететь в Тверь из Устюга, не смог этого сделать из-за технических неполадок, и приземлился здесь. Мы вынуждены были пересадить с того рейса трех человек. Они прибудут сюда с минуту на минуту. В первый класс их не посадишь, сами понимаете…

— Кто такие? — нахмурился граф.

— Княгиня Колычева с сыном и дочерью, — понизив голос, произнес пилот. — Летят без личной охраны, стараясь не афишировать свое присутствие на борту.

— Неужели? — Валуев расслабился. — Почему же мне ничего не сообщили об инциденте?

— Опричную Службу известили, господин граф. Они сюда прислали охрану, которая всю ночь дежурила в гостинице. Администрация постаралась ближайшим рейсом отправить гостей в Тверь. Получается, это наш «Кречет». Я не хотел, чтобы без предупреждения…

— Все в порядке, командир, — отмахнулся Валуев. — Если так нужно — я не буду препятствовать нахождению княгини в своем кругу.

А по виду не скажешь, что граф доволен новостью о соседях, которые сейчас поднимутся на борт, — подумал Никита, закидывая свою сумку с вещами в удобный рундук, расположенный под длинным диваном вдоль левого борта. Сев в кресло, он взял в руки глянцевый журнал и стал его листать, с любопытством поглядывая на лестничный трап, ожидая попутчиков.

Княгиня поднялась на палубу первой, оглядела внимательным взглядом всех находящихся здесь пассажиров, и величаво зашагала по проходу к свободным местам, никак не минуя графа Валуева. Самир с телохранителями встали, учтиво поклонились, как, впрочем, и Никита с кисло улыбающимся графом.

Женщина выглядела слегка полноватой в свои сорок пять лет, как определил Никита, просканировав ее ауру. Но эта полнота ей шла. Красивое, слегка удлиненное лицо с идеальным макияжем, полные губы, широкие скулы, темно-карие глаза, хранящие льдистую самоуверенность хорошо дополнялись изящными золотыми серьгами, кольцами, каждое из которых являлось резервуаром магической силы; и завершалось все темно-зеленым платьем из какой-то легкой ткани (Никита частично разбирался в этом нелегком для мужчины вопросе благодаря Тамаре, но сейчас не хотел ломать голову в поисках правильного ответа), судя по всему — очень дорогой, прошитой силовыми линиями для защиты от внешнего воздействия. Волосы убраны в идеальную прическу, где ни один волосок не выбивался из своего заранее установленного места.

— Ваша светлость, — Валуев изобразил полупоклон. — Не ожидал вас встретить здесь, на подвластной мне земле.

Таким образом он намекал на бестактность, которую проявила новая пассажирка, не известив о своем прибытии. Даже в гости не заглянула.

— Всего лишь случайность, дорогой Егор Александрович, — грудным вибрирующим голосом откликнулась Колычева. — Если бы не дурацкая неисправность этого летающего огурца, я бы давно была в Твери.

Ага, не хочет прямо говорить, что ей безразлично мнение государева человека, да к тому же не из старых боярских родов. Граф проглотил обиду.

— Как славно! А мы ведь тоже туда направляемся! Если не секрет — по какому поводу?

— Какой-то фестиваль, будь он неладен! Подумать только, Юлии пришло приглашение от княжича Владимира. И конечно же, она загорелась немедленно посетить сие непонятное для меня мероприятие! Теперь никак не проигнорировать его!

Кого или что Колычева собиралась игнорировать, важная пассажирка не пояснила. Она лишь возмущенно фыркнула и безразлично мазнула взглядом по Никите. Но ее лицо неожиданно закаменело.

— Глядишь, ваша дочь извлечет из своей поездки должную пользу, — скрывая в глазах странный блеск, ответил Валуев. — Кстати, а где ваши дети? Мне сказали, что вас еще и сын сопровождает?

— Да, так и есть. Сережа такой же взбалмошный, как и его сестра. Внизу задержались, с багажом вопрос решают. Как-никак пять чемоданов умудрились с собой захватить. Стюардесса! Есть тут кто-нибудь?

Валуев что-то прикинул в уме после слов Колычевой, но сдержался с очередным вопросом. На крик княгини из-за занавесок, закрывающих дальний конец салона, поспешно выскочила тоненькая как былинка девушка в униформе.

— Слушаю вас, госпожа! — она сцепила руки перед собой, сложив их на животе.

— Милочка, приготовь что-нибудь выпить из освежающего, — придав голосу капризности, проговорила Колычева.

— Есть лимонад, брусничный морс, фруктовый чай со льдом, чай с мятой, «лаймед», щербет, — стала перечислять стюардесса.

— Хватит и лимонада, — прервала ее княгиня. — Только пару кубиков льда туда кинь.

«Еще больше пить захочешь через полчаса», — подумал Никита. Вышло так, что женщина села напротив него. Расстояние между креслами было довольно большим, но Колычева, поджав губы, чуть-чуть развернулась, благо конструкция кресел позволяла трансформироваться в любое положение, вплоть до удобного мягкого лежака.

Чтобы не смущать княгиню, которая по каким-то своим причинам сразу показала свое ничем не обоснованное недовольство, он развернул кресло в сторону трапа и обомлел. По салону плыла черноволосая красотка с внешностью южанки, с темно-золотистой кожей лица и рук, которая оттенялась ярким красно-черным длинным платьем. Модельер умело совместил ткань двух цветов таким образом, что она при ходьбе колыхалась как языки костра в ночи. Распущенные волосы падали на открытые плечи. Полные чувственные губы темно-красного цвета были слегка приоткрыты, демонстрируя ровный ряд жемчужных зубов.

Девушка, не ожидавшая увидеть в салоне большое количество незнакомых мужчин, смущенно улыбнулась, проходя мимо них, и уверенным движением руки поправила сбившуюся прядь волос. На запястьях блеснули золотом тонкие браслеты. Никита едва перевел дух. От этой «южанки» несло приличной Силой, причем прекрасно сбалансированной и не мешающей друг другу действовать в определенных ситуациях. Как минимум, три стихийных потока, просчитал волхв.

Юлия (несомненно, это была именно дочь Колычевой), проходя мимо Никиты, стрельнула пронзительной зеленью глаз в его сторону, и конечно же, просчитала его легко, как и Никита — девушку.

— Здравствуйте, господа! — мелодично произнесла она, проходя дальше.

В ответ пронеслось разнобойное приветствие. Как бы к концу путешествия у кого-то не случился инфаркт, — с нервным смешком подумал Никита. — Но какова чертовка! Кофе с молоком! И ведь знает, что своей красотой, фигурой и голосом бьет наповал! Ох, неспроста она в Тверь стремится! Княгиня что-то скрывает».

Княжич Сергей после умопомрачительного дефиле своей сестры показался блеклой тенью на фоне яркой рекламы. Обыкновенный двадцатилетний детина с полоской жестких усов, не первый раз сбриваемых, на холеном и бесстрастном лице, но с невероятно пушистыми ресницами, портящими его имидж (как он сам считал, вероятно), холодно взглянул на Никиту, словно предупреждал того о недопустимости всяких попыток подойти к Юлии и завязать знакомство. Конечно, он видел перстень с родовым гербом и супружеское кольцо, и сразу же сделал какие-то одному ему глубокие выводы.

Никита слегка разочаровался, когда девушка села в кресло спиной к нему. Оставалось только созерцать ее голову и руки, которыми она периодически легонько прикасалась к прическе, или к тому, что изображали распущенные волосы. Юноша считал, что ей любой вариант идет. Внезапно, словно поймав желание молодого волхва, Юлия чуть-чуть развернула кресло, давая возможность каждому любоваться ее профилем.

Из динамика раздался мужской голос, который предупреждал об окончании погрузки и пятиминутной готовности к полету. Стюардесса принесла княгине бокал с лимонадом и тут же получила заказ на такой же от Юлии. Сергей молча мотнул головой, уткнувшись в журнал.

По виду Валуева стало понятно, что он тяготится присутствием княгини, но нисколько его дочерью. Благодаря Юлии атмосфера напряженности как-то незаметно держалась на приемлемом уровне, как после жаркого дня повеяло ночной прохладой. А ведь она ничего не делала, только в иллюминатор смотрела.