В ответе за всех - Андрей Анатольевич Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, в рукопашный бой не вступили – развернулись на месте, осыпав врага градом стрел, и сразу же поскакали обратно…
Упал, пораженный стрелою, десятник Премысл…
– Сволочи-и-и! – закричав, Варвара выскочила из-за камня, выпустила очередную стрелу и, отбросив самострел, побежала к возлюбленному…
– Ложись, дура! Ложись!
Напрасно кричал сотник.
Девчонку тут же настиг аркан! Половецкий витязь в синем плаще и сверкающем шлеме с «личиной» в виде оскалившегося тигра, со смехом намотал петлю на руку… поскакал, потащил за собою жертву… по жухлой колючей траве, по земле, выжженной солнцем…
– В погоню! – скомандовал было Михайла. И тут же махнул рукой: – Отставить.
На чем в погоню-то? На своих двоих? За стремительными степными всадниками, для которых все здесь – родимый дом. Ага, как же! Тут уж тот самый случай, когда пеший конному не товарищ.
Раненого десятника перевязали, перенесли в ладью, уже покачивавшуюся на вольной днепровской водице. Парень потерял много крови и просто нуждался в отдыхе.
– Дней через десять оклемается, – сделав перевязку, уверил Олаф. Кормщик, кроме своей основной профессии, еще кое-что ведал и по лекарской части. Ну, не так, как Юлька, конечно…
Юлька, Юлька…
«Огненный конь» потерял двух гребцов, и еще было двое убитых наемников, и трое раненых. Из нападавших трое оказались убитыми, и один – ранен. Его и доставили на ладью, перевязали…
Поглаживая рукоять меча, сотник пристально вглядывался в невозмутимое лицо врага, вовсе не скуластое и не узкоглазое. Разве что смуглое… или, скорей, загорелое, почти что до черноты. Парень как парень – вислые усики, светлые глаза, длинные темно-русые волосы, с этаким рыжеватым отливом, заплетены в косу. Из оружия – кольчуга, короткий меч, узкий кинжал – кончар, саадак с луком и стрелами, кожаный шлем, небольшой круглый щит, обтянутый кожей. Синий, с желтым сияющим солнцем.
Заметив, как дрогнули веки врага, Михайло присел на палубу рядом. Пленника необходимо было допросить – как можно скорее и жестче. Судя по экипировке, это был не простой воин, скорей – десятник… как и Премысл, лежавший неподалеку.
– Вы украли его невесту, – мотнул головой сотник. – Хорошо бы вернуть.
Пленник презрительно скривился и стиснул зубы. Молчал, гаденыш… И миндальничать с ним было некогда.
Близился вечер, и суда вот-вот должны были пристать к берегу на ночлег. К правому берегу, высокому и крутому. Половцы же кочевали на левом. Ничего…
Болт пробил кочевнику правое плечо, прошел навылет, осталось лишь перевязать… и подготовить врага для пытки.
– Предлагаю для начала побить его кнутом, а потом вытянуть жилы, – недобро прищурился кормщик. – У меня и щипцы есть… Обычно я ими рву больные зубы, но можно и жилы тянуть.
О как! Оказывается, Олаф – еще и стоматолог по совместительству.
Михаил скрипнул зубами:
– Понадобится помощь – позову.
Солнце давно уже зашло за кручи, начинало темнеть.
– К берегу! – от корабля к кораблю пронеслась по цепочке команда старшо́го.
Ладьи повернули разом. Зашуршали камыши… Вот и берег – узкая песчаная кромка, дальше – утесы, огромные, вздымающиеся к самому небу.
Покусывая губу, сотник внимательно обозревал окрестности.
– Вон те кусты! – спрыгнув, указал Михайла. – Велебуд, Златомир, Вячко. Тащите пленного.
– Есть, господин сотник!
– Жердяй! Ермил, Велимудр – с вас костер и еда.
– Есть.
– Горислава, Рогволд, Олаф… я бы попросил вас…
– Да, мы пойдем с тобой, – варяг спокойно кивнул. – Только распоряжусь насчет стражи.
Они зашагали вдоль берега, к излучине, густо заросшей ивой и красноталом. По пути срубили небольшую березку, заострили – хороший вышел кол, крепкий.
– Рогволд… Что скажешь про половцев? Тех, что напали…
Миша нарочно задержался, поотстали и варяг с Гориславой.
– Горя, у меня к тебе просьба… Как начнем, ты будешь презрительно смеяться и вот что скажешь… – оглянувшись по сторонам, сотник понизил голос.
– Именно так и сказать? – фыркнув, удивленно переспросила девчонка. Брови ее полезли на лоб.
– Можно и пожестче! – шурясь, покивал Миша. – Если умеешь.
– Не беспокойтесь, господин сотник. Умею!
Рогволд громко захохотал.
– Хватит ржать, дружище! – оглянулся сотник. – Лучше расскажи мне о здешних куманах. То, что уже рассказывал… только коротко, да.
Заостренный кол вкопали прямо на излучине, у реки. Связанный половец валялся в песке, рядом, и всем своим видом демонстрировал полное безразличие и презрение к смерти. Пусть даже – к такой лютой… Хотя нет… все же веки дрогнули… Ага, пере-глотнул – в горле пересохло, волчья сыть?
– Не желаешь говорить – не надо, – присев на корточки рядом с пленным, недобро прищурился Михаил. – Мы не будем тебя пытать – некогда. Просто казним. В назидание. Видишь этот кол? И знаешь, в какое место он тебе вопьется? О, нет, ты умрешь не сразу. Кол будет входить в тебя постепенно… сначала порвутся кишки, мочевой пузырь – потечет дерьмо с мочой, кровь… потом острие медленно разорвет желудок, горло… Видел, как насаживают рыбу на кукан? Теперь ты будешь рыбой… Нет, мы не хотим от тебя ничего узнать. Мы и так все знаем. Гораздо больше, чем ты. Увидев условный знак, вы напали на нашу ладью. Именно на нашу – такая была цель. Почему – ты не знаешь. Внезапно напасть, перебить, кого удастся – и скрыться. Так вам и приказал ваш князь. Владимир или Ростислав, имя его меня не интересует. Дев красть вы изначально не собирались, просто так вышло… Ладно! Что я тут с тобой… Снимайте с него штаны, парни!
С радостным хохотом ратники набросились на пленника…
– А давайте перед эти отрежем ему яйца! – подбежав, Горислава плюнула половцу в лицо, добавив несколько самых гнусных ругательств, и выхватила нож. – Я сама отрежу, да! Можно, господин сотник?
– Да пожалуйста! Мне-то что?
– Благодарствую…
– Ты, конечно, думаешь, что попадешь прямо на небо к вашему богу Тенгри. Попадешь! Только без яиц. Не воином – евнухом, бабой. Хочешь такой доли? Пожалуйста, получи!
– А-о-у-у-у-у!
Половец не закричал – завыл диким зверем! Видать – проняло. Да тут любого бы проняло. Даже Рогволд – и тот с отвращением передернулся.
– Не надо! Уберите от меня эту… Вы не все знаете! Я расскажу, да… Я помогу… помогу вернуть…
– Поможешь? Как? – сотник подал знак воинам. Все отошли, лишь Горька уселась в траву неподалеку, поигрывая ножом и плотоядно посматривая на жертву.
Рывком усадив парня, Миша презрительно выпятил губу:
– Ну? Что ты там хотел? Говори. Пока я не передумал слушать.
– Я… меня зовут Саркел, а моего князя – Василь-ко. Василько из рода Будимира. Он… младший
