Цивилизация Древней Индии - Артур Бэшем

Душа является, таким образом, глубинным «я» существа, абсолютно нематериальным. Между тем существовало понятие об особого рода тонкой материи, из которой состоит душа, особенно развитое в джайнизме. Термин «атман» стал обозначать как душу, так и «я», вследствие чего многие места в индуистских священных текстах становятся двусмысленными.

Все тексты упанишад более или менее четко отождествляют индивидуальную душу и душу мира и различным образом интерпретируют природу и свойства этой мировой Души. «Tat tvam asi», «ты [индивид] есть то [вселенская Душа]» — такова наиважнейшая тема упанишад. Мировая, недифференцированная Душа, стоящая вне добра и зла, пребывает в состоянии немеркнущего, живого сознания, по ту сторону глубокого сна (сушупти). Заполняя собой всю целостность пространства, она находится в самом центре человека. Эта реальность предстает в целом как безличная и единообразная, и само слово «брахман» — среднего рода. Таким образом, бесконечное разнообразие мира и его противоречия сводятся в единственной субстанции.

Мировая Душа иногда определяется через термины отрицания: «я» можно описать только как «не то» и «не это». Оно «неуловимо… неразрушимо… не привязывается ни к чему… никогда не чувствует боли и не страдает от чего бы то ни было». Но вопреки отрицаниям, характеризующим этот отрывок, мудрец Яджнавалкья, которому он приписан, неизбежно персонифицирует мировую Душу, уподобляя ее Великому Богу.

В упанишадах, написанных в стихах, мировой Разум соотносится скорее с конкретным богом, чем с космической сущностью. Иногда он указан под именем Иша — «господин». В «Катха-упанишаде» Разум называется Пуруша — «человек», с которым было связано первоначальное жертвоприношение, положившее начало миру. Ужас, священный страх, испытываемый перед мировым Разумом, напоминает чувства, которые внушал своим поклонникам в предшествующую эпоху бог Варуна.

В более поздней «Шветашватара-упанишаде» мировой Разум описан как божественная личность. Он перестает быть безличной сущностью и становится богом-творцом — фактически Рудрой или Шивой. С Шивой общались не только посредством мысленных молитв и покаяния, но и через почитание и исполнение культа.

Это очень близко к атмосфере религиозности, которой наполнена «Бхагавадгита» — самая красивая и самая цельная религиозная поэма Индии, которая выражает вполне развитую теистическую доктрину, более близкую к современному индуизму, чем к древнему брахманизму.

Упанишады проповедуют в основном спасение через самопознание и самосовершенствование, которые предпочтительнее веры и благих деяний. Их мораль фундаментально прагматична. Добро и зло — понятия относительные, которые соединяются в брахмане — единой сущности мира. С точки зрения того, кто ищет истину, добро есть то, что приводит к достижение брахмана, а зло, напротив, то, что от него отдаляет. Таким образом, все то, что мешает медитативной жизни, в конечном счете плохо, а эгоистичные желания являются наиболее серьезной из таких помех. В упанишадах повсюду высказывается идея о том, что вселенная была рождена волевым актом мировой Души; поэтому, чтобы достичь блаженства, отшельник должен был определенным образом восстановить порядок вещей, существовавший до сотворения мира. Обычные ценности мира: жертвоприношение, доброжелательность, даже аскетизм — могут быть действительно благом, только если способны возвысить душу. Иногда, особенно в самых поздних упанишадах, указывается, что любое желание несовместимо со спасительным познанием.

Чтобы получить спасение, совсем не нужно вести аскетическую жизнь: даже цари в период своего правления могли достичь брахмана, но при благоприятных условиях, — спасительное познание крайне трудно достигается, и еще труднее достичь его тем, чей разум переполняют желания и материальные заботы. Любое удовольствие, следовательно, становится сомнительным.

С этической точки зрения позиция упанишад иногда имеет определенный негативный аспект, но она ни в коей мере не противоречит поиску и исполнению нравственного закона. Человек, который всегда поступает дурно, никогда не достигнет брахмана. Время от времени среди иносказаний и мистических образов упанишад можно обнаружить назидательные нравоучения.

Буддизм

В то время как доктрина, изложенная в упанишадах, включалась в брахманскую религию, другие учения, распространяемые различными сектами, не согласовывались с ортодоксальными верованиями. Среди распространителей новых учений самым значительным был тот, которого назвали Будда, то есть «пробужденный», «просветленный».

Предания сохранили жизнеописание Будды, но эти сведения должны восприниматься очень критично. Рассказы об обстоятельствах его рождения и первых годах жизни появились в буддийских священных текстах гораздо позднее; биографические ссылки, содержащиеся в канонических текстах, нельзя принимать безоговорочно, так как эти тексты, как известно, не передают слова, произнесенные Буддой во время его проповедования. Аутентичность «Сутры о повороте колеса дхармы», которая считается его первой проповедью и на которую ссылаются все буддийские школы, также сомнительна. Поскольку эти тексты складывались постепенно, ни одну фразу канона нельзя с уверенностью считать принадлежащей Будде. Многие современные ученые сомневаются в том, что буддийское учение полностью соответствует учению исторического Будды. Что касается его жизни, неоспоримыми можно считать следующие сведения: он родился во второй половине VI в. до н. э. и умер в возрасте восьмидесяти лет, приблизительно между 486 и 473 г. — скорее ближе к первой дате, чем ко второй. Он был сыном вождя шакьев, чья маленькая племенная республика располагалась в Тераи, у подножия Гималаев. Он посвятил себя аскетической жизни и выработал новое учение, которое привлекло многочисленных учеников. Более сорока лет он проповедовал свое учение в царствах Кошала и Магадха, а также среди племен северного Ганга и умер в возрасте восьмидесяти лет.

История его жизни, изложенная учениками, — богатая яркими и красочными эпизодами, — скорее легенда, чем реальность. Но даже в таком виде она представляет для нас значительный интерес самим фактом своего существования как образец агиографии. Она отражает то, во что верили и что утверждали его ученики, даже больше, чем жизнь Будды и сам буддизм. Мы приводим здесь основные эпизоды.

Будда родился в саловой роще, где его мать по пути к родственникам остановилась на ночлег. Ему дали имя Сиддхартха. Его родовое имя было Гаутама (на пали — Готама); и именно под этим именем он обычно фигурирует в буддийских текстах. Прорицатели предсказывали, что он станет могущественным императором, — и только один из них заявил, что он станет учителем мира. Для того чтобы помешать осуществлению этого последнего предсказания, его отец Шудцходана решил изолировать ребенка от жизненных невзгод: его воспитывали во дворце, в окружении великолепных парков, где его заботливо оберегали от зрелища болезней, смертей и несчастья. Он легко освоил искусства, бывшие обязательными для воспитания принца, и сочетался браком с кузиной Яшодхарой, в состязаниях за руку которой он превзошел в силе и уме всех соперников, в том числе своего кузена, завистливого Девадатту.

Но вот однажды, проходя по аллеям царского парка в сопровождении своего верного возничего Чанны, он заметил старика, сраженного недугами и одряхлевшего; позже он увидел больного человека, покрытого гнойными язвами и сотрясаемого лихорадкой. Третья встреча была еще более впечатляющей: это был покойник, которого несли к месту сожжения и за которым следовали, плача, его родственники и друзья. Сиддхартху охватило отчаяние, и, наконец, перед ним предстал нищенствующий монах, облаченный в простое желтое платье, — он источал умиротворение, и его лицо светилось внутренней радостью. Увидев его, Сиддхартха понял свое предназначение и тут же на месте решил сменить судьбу принца на жизнь странника.

Узнав об этом решении, Шуддходана велел поместить его под строгий надзор и окружить роскошью и удовольствиями. Но Сиддхартха не смог забыть о четырех встречах, которые указали ему его судьбу, и не находил покоя. Наутро он узнал, что его супруга Яшодхара родила сына, но не испытал никакой радости. Тем же вечером было устроено большое празднество; но когда все заснули, Сиддхартха разбудил Чанну, велел ему запрячь свою любимую лошадь Кантаку и ночью ускакал из дворца.

Покинув город, он снял с себя богатую одежду и драгоценности, оставив только простую охотничью рубаху, затем отрезал мечом свои волосы и попросил Чанну отдать их его отцу вместе с одеждой. Таким образом Сиддхартха совершил «великий путь» и стал бродячим аскетом, не имевшим другой собственности, кроме рубахи, в которую он был одет.