Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период) - Максим Горький
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Май 1907
Из раздела «Александрийские песни»
Вступление
1
«Как песня матери…»
Как песня материнад колыбелью ребенка,как горное эхо,утром на пастуший рожок отозвавшееся,как далекий прибойродного, давно не виденного моря,звучит мне имя твоетрижды блаженное:Александрия!
Как прерывистый шепотлюбовных под дубами признаний,как таинственный шумтенистых рощ священных,как тамбурин Кибелы[235] великой,подобный дальнему грому и голубей воркованью,звучит мне имя твоетрижды мудрое:Александрия!
Как звук трубы перед боем,клекот орлов над бездной,шум крыльев летящей Ники[236],звучит мне имя твоетрижды великое:Александрия!
2
«Когда мне говорят: «Александрия»…»
Когда мне говорят: «Александрия»,я вижу белые стены дома,небольшой сад с грядкой левкоев,бледное солнце осеннего вечераи слышу звуки далеких флейт.
Когда мне говорят: «Александрия»,я вижу звезды над стихающим городом,пьяных матросов в темных кварталах,танцовщицу, пляшущую «осу»,и слышу звук тамбурина и крики ссоры.
Когда мне говорят: «Александрия»,я вижу бледно-багровый закат над зеленым морем,мохнатые мигающие звездыи светлые серые глаза под густыми бровями,которые я вижу и тогда,когда не говорят мне: «Александрия!»
3
«Вечерний сумрак над теплым морем…»
Вечерний сумрак над теплым морем,огни маяков на потемневшем небе,запах вербены при конце пира,свежее утро после долгих бдений,прогулка в аллеях весеннего сада,крики и смех купающихся женщин,священные павлины у храма Юноны,продавцы фиалок, гранат и лимонов,воркуют голуби, светит солнце,когда увижу тебя, родимый город!
Любовь
1
«Когда я тебя в первый раз встретил…»
Когда я тебя в первый раз встретил,не помнит бедная память:утром ли то было, днем ли,вечером или позднею ночью.Только помню бледноватые щеки,серые глаза под темными бровямии синий ворот у смуглой шеи,и кажется мне, что я видел это в раннем детстве,хотя и старше тебя я многим.
2
«Ты — как у гадателя отрок…»
Ты — как у гадателя отрок:все в моем сердце читаешь,все мои отгадываешь мысли,все мои думы знаешь,но знанье твое тут невелико,и не много слов тут и нужно,тут не надо ни зеркала, ни жаровни:в моем сердце, мыслях и думахвсе одно звучит разными голосами:«Люблю тебя, люблю тебя навеки!»
3
«Наверно в полдень я был зачат…»
Наверно в полдень я был зачат,наверно родился в полдень,и солнца люблю я с ранних летлучистое сиянье.С тех пор как увидел я глаза твои,я стал равнодушен к солнцу:зачем любить мне его одного,когда в твоих глазах их двое?
4
«Люди видят сады с домами…»
Люди видят сады с домамии море, багровое от заката,люди видят чаек над мореми женщин на плоских крышах,люди видят воинов в латахи на площади продавцов с пирожками,люди видят солнце и звезды,ручьи и светлые речки,а я везде только и вижубледноватые смуглые щеки,серые глаза под темными бровямии несравнимую стройность стана, —так глаза любящих видятто, что видеть велит им мудрое сердце.
5
«Когда утром выхожу из дома…»
Когда утром выхожу из дома,я думаю, глядя на солнце:«Как оно на тебя похоже,когда ты купаешься в речкеили смотришь на дальние огороды!»И когда смотрю я в полдень жаркийна то же жгучее солнце,я думаю про тебя, моя радость:«Как оно на тебя похоже,когда ты едешь по улице людной!»И при взгляде на нежные закатыты же мне на память приходишь,когда, побледнев от ласк, ты засыпаешьи закрываешь потемневшие веки.
6
«Не напрасно мы читали богословов…»
Не напрасно мы читали богословови у риторов училась недаром,мы знаем значенье каждого словаи все можем толковать седмиобразно.Могу найти четыре добродетели в твоем телеи семь грехов, конечно;и охотно возьму себе блаженства;но из всех слов одно неизменно:когда смотрю в твои серые очии говорю: «люблю» — всякий риторпоймет только «люблю: и ничего больше.
7
«Если б я был древним полководцем…»
Если б я был древним полководцем,покорил бы я Эфиопию и Персов,свергнул бы я фараона,построил бы себе пирамидувыше Хеопса[237],и стал быславнее всех живущих в Египте.
Если б я был ловким вором,обокрал бы я гробницу Менкаура[238].продал бы камни александрийским евреям,накупил бы земель и мельници стал быбогаче всех живущих в Египте.
Если б я был вторым Антиноем[239],утопившимся в священном Ниле,я бы всех сводил с ума красотою,при жизни мне были б воздвигнуты храмы,и стал бысильнее всех живущих в Египте.
Если б я был мудрецом великим,прожил бы я все свои деньги,оказался бы от мест и занятий,сторожил бы чужие огородыи стал бысвободней всех живущих в Египте.
Если б я был твоим рабом последним,сидел бы я в подземелье,и видел бы раз в год или два годазолотой узор твоих сандалий,когда ты случайно мимо темниц проходишь,и стал бысчастливей всех живущих в Египте.
Она
1
«Нас было четыре сестры…»
Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,все мы четыре любили, но все имели разные «потому что»:одна любила, потому что так отец с матерью ей велели,другая любила, потому что богат был ее любовник,третья любила, потому что он был знаменитый художник,а я любила, потому что полюбила.
Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,все мы четыре желали, но у всех были разные желанья:одна желала воспитывать детей и варить кашу,другая желала надевать каждый день новые платья,третья желала, чтоб все о ней говорили,а я желала любить и быть любимой.
Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,все мы четыре разлюбили, но все имели разные причины:одна разлюбила, потому что муж ее умер,другая разлюбила, потому что друг ее разорился,третья разлюбила, потому что художник ее бросил,а я разлюбила, потому что разлюбила.
Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,а может быть, нас было не четыре, а пять?
2
«Весною листья меняет тополь…»
Весною листья меняет тополь,весной возвращается Адонис[240]из царства мертвых…ты же весной куда уезжаешь, моя радость?
Весною все поедут кататьсяпо морю иль по садам в предместьяхна быстрых конях…а мне с нем кататься в легкой лодке?
Весной все наденут нарядные платья,пойдут попарно в луга с цветамисбирать фиалки…а мне, что ж, дома сидеть прикажешь?
3
