С театра войны 1877–1878. Два похода на Балканы - Лев Шаховской

Турки обстреливают у Дандевиля всю лысую вершину горы и часть обрамляющего кругом леса; орудия у них стальные, дальнобойные, но малого калибра. Обыкновенно они чередуют направление своих снарядов: один выпускают на наши батареи, другой направляют в лес, угадывая приблизительно место нахождения расположенного в лесу отряда Дандевиля. На батарее турки успели до сих пор подбить колесо одного орудия, убить одного фейерверкера и ранить двух других. Что же касается всего отряда, то, несмотря на частую перемену места солдатского бивака, убыль в нем от турецкого огня простирается от шести до восьми человек средним числом в сутки. Наших батарей на позиции Дандевиля две. Одна, восьмиорудийная, направлена на крайнюю к нам вершину Шандорника, именно на профиль того редута, по которому стреляет и Раух со своей стороны. Другая батарея действует в сторону дальнейших турецких укреплений, идущих к Араба-Конаку.

Вообще говоря, две выше описанные позиции Рауха и Дандевиля осаждают линию турецких укреплений Шандорник – Араба-Конак со стороны только Шандорника. Значительно правее этих двух позиций расположен отряд графа Шувалова, осаждающий турецкую линию со стороны Араба-Конака. Авангард этого отряда под начальством полковника Гриппенберга занял 21 ноября на Софийском шоссе командующую над Араба-Конаком высоту. Подробности этого дела так же, как и описание позиций графа Шувалова, оставляю до следующего письма, замечу только, что оба конца турецкой линии укреплений Шандорник – Араба-Конак суть решающие пункты: если турки очистят Шандорник, то в Араба-Конаке они не могут держаться долее, ибо Шандорник есть ключ всей линии со стороны Этрополя. Также, если они очистят Араба-Конак, то не могут более держаться на Шандорнике.

Если считать позицию графа Шувалова нашим правым флангом на Балканах, то левым флангом можно назвать укрепленный нами Златицкий перевал. На Златицком перевале три дня тому назад несколько рот лейб-гвардии Гренадерского полка, спустившись в долину, заняли два селения – Челопец и Клиссикиой…

Позиция графа Шувалова. Московская и Павловская горы

25 ноября генерал Гурко переехал со своим штабом из Этрополя в Орхание. Городок этот, расположенный в долине реки Правицы на Софийском шоссе, известен тем, что долгое время был местом ежедневных кавалерийских стычек наших разъездов с турецкими. По завладении нами Правицей турки, очистив самый город Орхание, сосредоточили свои силы на окрестных высотах, с которых господствовали над Орхание артиллерийским огнем. Поэтому русские войска не занимали города, да занимать его с военной точки зрения не представлялось пока никакой необходимости, и генерал Гурко ограничивался тем, что посылал в Орхание кавалерийские разъезды из лейб-гвардии улан, лейб-гвардии гусар и казаков Кавказской казачьей бригады для производства рекогносцировок в городе и его окрестностях. Разъезды эти встречались ежедневно на улицах Орхание с черкесами, приезжавшими сюда грабить и разорять болгарские дома себе на топливо. Происходила поэтому иногда перестрелка, иногда стычка на пиках и саблях между нашей и турецкой кавалерией, иногда же простое отступление тех, кто оказывался в меньшем числе против неприятеля. Между прочим, был случай следующего рода: да гусара, заскакав слишком вперед от своего взвода, увидали в одном из переулков Орхание несколько всадников, которых они издали приняли за наших осетин, но которые в действительности были черкесы. Всадники подпустили гусар довольно близко до себя и дали по ним залп. Гусары, заметив, что ошиблись, повернули назад своих коней, но ускакать было уж поздно: один из гусар, раненый пулей, упал с лошади и был изрублен на месте подоспевшими черкесами; другой попал со своим конем в какую-то топкую лужу, в которой завяз, и не успел поэтому уйти вовремя от черкесских шашек. Тела этих гусар были найдены на другой день на улицах Орхание раздетые догола и обезображенные от массы полученных ими сабельных ударов. Грабежи черкесов и кавалерийские стычки, происходившие часто на улицах города, отразились всего более на постройках Орхание, отразились до того, что в целом городе нельзя найти хотя бы один вполне сохранившийся дом. Генерал Гурко и многочисленный штаб его отряда принуждены помещаться в полуразрушенных зданиях, исправив их кое-как на скорую руку, подклеив, например, бумагу на окнах вместо разбитых стекол, поддерживая огонь в мангалах вместо несуществующих более печей и т. п.

Окрестные высоты были очищены турками внезапно, в ту минуту, когда русские войска занимали позиции против горы Шандорник. Турки, как известно, всего более боятся обходных движений с нашей стороны, и в данном случае они поспешили отступить из Орхание, опасаясь, чтобы мы не зашли к ним в тыл с теперешней позиции Дандевиля и не отрезали бы их от Араба-Конака. Мы, в свою очередь, подвинулись нашим правым флангом вслед за отступившим из Орхание неприятелем и заняли новые позиции на Софийском шоссе против Араба-Конакских укреплений турок. Эти позиции, равно как и позиции Рауха и Дандевиля, находятся в тесной связи между собой, дополняя друг друга, и состоят ныне под общим начальством генерал-адъютанта графа Шувалова. Путь к ним из Орхание проходит по долине реки Правицы до селения Врачеша, где шоссе круто поворачивает в горы, входя в них узким ущельем и направляясь к Араба-Конаку и Софии через перевал Балканов. Перевал этот лежит от Орхание на расстоянии 20 или 25 верст отличной шоссейной дороги, а наши горные позиции на Софийском шоссе против неприятельских, оберегающих этот перевал, находятся в 15 верстах от Орхание; по крайней мере, на таком расстоянии от города расположены в ущелье лагерь наших резервов и бивак графа Шувалова у подошвы занятых нами высот.

Обстановка этого бивака в узком ущелье и посреди дороги до крайности сурова и поражает взор невзыскательностью к условиям жизни хозяев бивака – графа Шувалова, его штаба и свиты. Простые солдатские палатки (захваченные у турок) разбиты прямо на снегу, рядом с палатками солдат; горящий снаружи на снегу костер служит кухней, а также и местом для отогревания коченеющих от холода ног и рук. Несколько охапок сена, брошенных в палатке на мерзлую землю, заменяют ковер на полу. Палатка графа Шувалова только тем и отличается от остальных солдатских палаток, что она турецкая и потому круглая, тогда как у наших солдат полотно натянуто в виде треугольника. Снег лежит на палатках. Вокруг бивака видны лишь высокие горы, сплошь поросшие густым лесом; и горы, и лес покрыты снегом. Куда ни глянешь, кругом все бело, дико и давит суровостью; небо постоянно туманное. Солдаты круглый день греются у костров и бегают по очереди в горы за дровами, оглашая лесную чащу звенящими звуками тесаков о древесные стволы, треском и шумом от подрубленных валящихся деревьев. Иногда высоко в туманном воздухе гудит граната, отправленная с одной вершины горы на другую.