Сквозь все преграды - Мэри Спенсер

Мариетта расстегнула свою сумочку и вытащила оттуда белоснежный носовой платок, на котором была вышита большая буква М.

— Ты должен стать им снова. — Она принялась энергично вытирать ему губы.

На платке осталось ярко-розовое пятно.

— Э-э… а-а!.. — изумленно мычал Мэтью.

— Очень мило, — пояснила Мариетта, засовывая платок в сумочку. — Прелестный оттенок.

— О, дорогая, не расстраивайся! Я все объясню.

— Не сомневаюсь, маршал Кейган, — сказала Мариетта нарочито вежливым тоном, будто разговаривала с кем-то на великосветском рауте. — Но, к сожалению, мне пора идти. Я не имею возможности выслушать вас. До свидания.

Она повернулась, но Мэтью остановил ее, взяв под локоть.

— Не надо так, — прошептал он, прижимая Мариетту к себе. — Для этого нет причин. Мисс Беверли поцеловала меня за то, что я избавил ее от пьяницы. Ты же видела, мы с Тедом волокли его в тюрьму. Она была очень благодарна, потому что все обошлось без лишнего шума. Ничего больше не было, клянусь! Послушай, милая, — продолжал Мэтью, стараясь придать своим словам большую убедительность. — Ты же знаешь, что с тех пор, как мы встретились, я не взглянул ни на одну женщину.

Мариетта удивленно подняла брови.

— Ну, ладно. Может, и взглянул. Но будь я проклят, если до кого-нибудь дотронулся. По крайней мере, — быстро поправился Мэтью, когда Мариетта снова попыталась вырвать руку, — не я был инициатором. Если хочешь, могу поклясться могилой матери.

— В самом деле, маршал Кейган?

— Я говорю чистую правду.

— Очень хорошо, сэр, я вам верю, — сказала Мариетта без особой уверенности в голосе. — Впрочем, это не важно. Мне все равно.

— Неужели?!

— Мне все равно!

— Хорошо. Тогда не будем больше об этом. — Он кивнул на дверь, из которой только что вышла Мариетта. — Ты заходила к Хэдлоу? Все в порядке?

— Да. — Щеки Мариетты окрасились легким румянцем. — Худшее уже позади. Через месяц-другой тошнота пройдет.

— Слава Богу! — с облегчением сказал Мэтью. Он никогда не слышал, чтобы у кого-нибудь акклиматизация протекала так болезненно, и от всей души надеялся, что Этти скоро оправится. — Ты очень похудела и стала почти прозрачная.

— Это естественно, во всяком случае, так мне сказали. — Она опустила глаза. — Но скоро я опять начну набирать вес.

— Да? — Мэтью не смог скрыть удивления. Конечно, ей нужно пополнеть, но каким образом это произойдет, если она ест мало, словно птичка? Мариетта сердито посмотрела на него:

— Я не собираюсь превращаться в толстую корову, если ты об этом думаешь. Я наберу ровно столько килограммов, сколько нужно, не больше.

— Да, правильно, — примирительно сказал Мэтью. — Док Хэдлоу разбирается в таких делах лучше нас с тобой. Я разговаривал с ним на прошлой неделе. О тебе.

— Вот как? — удивилась Мариетта. — Он мне ничего не сказал.

— Мне тоже, — признался Мэтью. — Сначала. Но, когда я объяснил, что ты страдаешь из-за меня, он смягчился.

— О, Мэтью, — заворчала Мариетта, — напрасно ты это сделал. Люди должны думать, что это от Дэвида. Я же тебе говорила.

— Милая, мне все равно, если хочешь, пусть будет от Дэвида. Но я всегда признаю свою вину, если сделал что-то не так.

— Знаю, — ответила Мариетта более спокойным тоном. — И что же тебе поведал доктор Хэдлоу? Представляю, как он удивился.

— Да, он был немного удивлен, но все-таки сказал, что осталось всего несколько месяцев, и ты опять будешь как новенькая. — Мэтью покачал головой. — Знаешь, дорогая, женщины тяжело переносят такие вещи. Не то что мужчины.

Мариетта расхохоталась:

— Еще бы! Мэтью, ты очень смешной.

Мэтью нравилось смешить ее, хотя он не понимал, как это у него получается.

— Ты идешь домой? — спросил он, и Мариетта кивнула. Мэтью взял ее за руку. — Я тебя провожу.

— В этом нет необходимости. И разве ты не собираешься возвращаться в тюрьму?

— Вот провожу тебя и вернусь. — Мэтью улыбнулся. — Да, я ведь еще не спрашивал тебя сегодня. Ты выйдешь за меня замуж, Этти?

— Нет, спасибо, маршал Кейган.

— Шериф Кейган, — снова напомнил он. — Неужели ты не устала все время говорить «нет»?

— Конечно, нет, — усмехнулась Мариетта. Несколько минут они шли молча, потом Мариетта тихо сказала:

— Я скоро уеду из Санта-Инес, Мэтью. Недели через две.

Он сжал ее руку. Они уже не раз говорили на эту тему. Пришла пора положить конец этим глупостям.

— Ты не уедешь, Этти! Заруби это себе на носу. Никуда ты не уедешь.

— Я получила письмо от отца. Я все ему рассказала, и он просит меня приехать в Сакраменто, чтобы быть рядом. Потом начнется судебный процесс… Папа думает, что в обмен на информацию о Чемберсе ему разрешат выбрать место заключения.

— Вполне возможно. Он имеет право отбывать срок в любой федеральной тюрьме.

— Да, папа так и написал. Он хочет выбрать такое место, где мне будет удобно, где меня никто не знает. Я просто скажу, что мой муж умер, не объясняя, когда и почему. Видишь, все отлично устроилось. Тебе не нужно больше волноваться и опекать меня. И ты опять сможешь стать федеральным маршалом.

— Я ведь ушел в отставку, ты не забыла?

— Но начальство было против, — возразила Мариетта. — Я все знаю от Элизабет. Она сказала, что федеральный маршал в Лос-Анджелесе будет очень рад заполучить тебя обратно на любых условиях.

— Еще бы! — грустно сказал Мэтью и провел большим пальцем по ее руке. — Но с этим покончено. Я уже не буду прежним, даже если вернусь. А кроме того, — добавил он с усмешкой, — я буду слишком сильно скучать по тебе и не смогу работать как следует.

— О, Мэтью, — с болью прошептала Мариетта, — тебе так только кажется. Если ты и будешь по мне скучать, то недолго. Кругом столько женщин… — Она вздохнула и замолчала.

— Проклятие! — пробормотал Мэтью, входя в калитку. — Я же тебе объяснил, что этот поцелуй ничего не значит. Мисс Беверли просто поблагодарила меня.

— Какая разница? — сказала Мариетта, поднимаясь на крыльцо.

Мэтью шел за ней следом:

— Большая! После свадьбы я не собираюсь смотреть на сторону. Черт побери, да я был бы круглым дураком, если б еще смотрел на сторону, потратив столько усилий, чтобы заполучить тебя!

— Это не имеет значения, — продолжала упорствовать Мариетта.

Когда они поднялись на крыльцо, Мэтью взял ее за руку и повернул лицом к себе:

— Почему ты так плохо обо мне думаешь? Когда дело доходит до женщин, я, конечно, не монах. Но с прежними грехами покончено. Или, может, Дэвид тебе изменял? Оставлял тебя дома одну, а сам уходил к другой? И поэтому ты не хочешь выходить замуж второй раз?

Мариетта вырвалась из его рук и посмотрела на него с презрением.