Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает - Данил Корецкий

Кирюша без долгих уговоров достал из сумки зеркальный «Никон» и в упор щелкнул управляющего. В журнале он считался лучшим фотографом. Потом стукнул костяшками пальцев по мраморной колонне и деловито произнес:

– Каррара бьянка?

– Нет, это бежевый карибаб из Намибии. Очень редкий мрамор, единственный карьер в мире, – невозмутимо ответил Дима. – Идите за мной.

Экскурсия по «Эрмитажу» началась. Комната за комнатой, зал за залом. Ребенок вскоре перестала их считать. Тем более, при каждой имелась гардеробная и ванная с джакузи. Картины, скульптуры, антиквариат. Пахло невероятной роскошью, какой-то фараонской уверенностью, будто хозяин жилища отмерил себе по меньшей мере тысячу лет жизни… Канадский кедр, махогон, оникс, мрамор, итальянский шелк. Деньги в этом доме, похоже, не считали. Но на фаст-фуде таких не поднимешь! Даже если делать из неведомых хачиков не только котлеты, но и все меню закусочных, все равно столько не наколотишь…

То и дело встречались какие-то тетушки в накрахмаленных чепцах с пылесосами и швабрами в руках. Где-то наверху работал перфоратор – видимо, ремонт еще не был окончен. Кирюша и Дима жонглировали непонятными словами типа «делафон» и «ланвен». Оксана восторженно попискивала, будто испытывая непрерывный оргазм. Илона хладнокровно «расстреливала» интерьеры, более прицельно и расчетливо, чем «Никон» Кирюши.

– Главная фишка, – мимоходом сообщил им Дима, – что здесь четыре скрытых выхода. На всякий случай. Но их фотографировать не будем.

Наконец, они приземлились в просторной столовой, здесь стоял сервировочный столик с напитками и фруктами. Оказалось, прошли только первый этаж. Оксана и Илона шарахнули один за другим два бокала «Мартини». Ребенок пила только сок, в голове и так шумело. Она выглянула во двор. По лужайке, прямо по зеленой траве, шли к дому четверо в темных комбинезонах, с лицами головорезов и при автоматах.

– Там какие-то вооруженные люди! – сказала она Диме.

Он подошел к окну, посмотрел и задернул штору.

– Это наши работники, не беспокойтесь. Они обеспечивают безопасность.

Ребенок поймала на себе его внимательный взгляд.

– Кстати, хозяйки в доме до сих пор нет, только прислуга, – сказал он. – И обстановка, по сути, холостяцкая. Вы обратили внимание?

– Да, очень скромно! – хищно оскалилась Илона. – Здесь целый полк холостяков мог бы жить и не тужить!

– Иногда Георгию Вадимовичу бывает одиноко, что неудивительно, – продолжал Дима. – Человек он занятой, но гостям всегда рад. Особенно если это молодые симпатичные девушки… Кстати, у него правило: никого из гостей он не отпускает без ценного подарка.

Управляющий опять просверлил взглядом Ребенка.

– Так что вы всегда можете позвонить мне и согласовать время и день…

Предложение было недвусмысленным. И слишком уж деловым, пожалуй. Ребенку стало смешно, но потом она вспомнила про головорезов во дворе. Да, подумала она, тут без подарка не отпустят, это точно. Даже если очень попросишь.

Но ее спутницы хотя пришли к тому же выводу, но с противоположным решением.

– Запишите меня прямо сейчас! – радостно объявила Оксана. – Сегодня я совершенно свободна! И завтра тоже! Я поговорю с ним насчет благотворительности!

– Можешь и меня записать, – важно кивнула Илона. – Для Георгия Вадимовича я найду время…

Дима кивнул, что-то пометил на своем смартфоне, затем вручил всем визитки. Но время вышло, и вскоре они покинули гостеприимный замок. Перед этим охранники внимательно изучили Кирюшину флеш-карту и без лишних объяснений удалили несколько снимков.

Следующий адрес находился в районе Зоологического сада – квартира популярного певца и шоумена, которого Ребенок почему-то всегда считала московским. В смысле, москвичом. Оказалось, что он – коренной тиходонец и, хотя большую часть времени проводит в столице, любит иногда наведаться на родину. Илона запросто звала его Степиком, как хорошего знакомого.

Здесь их никто не обыскивал. Да и это было бы бессмысленно: у Степика день рождения, народу тьма, все пьяные, музыка гремит. Квартира занимала два последних этажа в элитном доме, имела выход на крышу. Там под навесом был оборудован бассейн с подогревом, стояло что-то вроде африканского бунгало и росли деревья. В бунгало за стойкой обитал веселый бармен, который раздавал всем напитки, в бассейне плавали голышом парни с девушками, а также совершенно пьяная дама в деловом костюме.

– Вот как живут люди! Учись! – орала Илона, перекрикивая звуки музыки. – Хоть сдохни, но будь счастлив! Поняла?

Она затащила Ребенка в бунгало и потребовала у бармена бутылку «Боланже». Тот начал было отнекиваться, но пришел Степик, и проблема сразу решилась. Ребенок никогда не пила такого дорогого шампанского, она даже не знала, что это такое. Ей понравилось. Оксанка перешла к более серьезным напиткам, а потом разделась до трусов и полезла в бассейн обниматься с каким-то продюсером.

Тут позвонил Филипп.

– Ты где?

Ребенок успела забежать в ванную, закрыла дверь, чтобы не проникала музыка.

– Да где я могу быть, Фил? В библиотеке…

Ей казалось, что обман немедленно раскроется, но нет, обошлось. Они поговорили как обычно, и она с облегчением отключилась. Она вернулась в шум веселья.

Неожиданно возник совершенно трезвый Кирюша и сказал, что почти все отснял. Ребенок с Илоной пошли снова искать Степика, а потом осматривали квартиру. Из этой экскурсии, правда, запомнилась только огромная, овальная то ли спальня, то ли гостиная с розовыми диванами. На диванах кто-то занимался любовью, а стеклянный столик был засыпан дорожками из белого порошка. Правда, к тому моменту, когда они добрались до этой гостиной, на такие мелочи уже как-то перестали обращать внимание…

Распрощавшись со Степиком, помчались в район Свердловского сквера, в «Шамбалу». Это квартал дорогих особняков, царство преуспевающей городской богемы, галерейщиков и коллекционеров. В беломраморной вилле их принимал сам Михаил Яковлевич Нобельзон, владелец крупнейшего в России частного собрания немецких экспрессионистов.

– Кто такие эти экспрессионисты? – шепотом поинтересовалась Ребенок.

– Ну, такие, прикинутые… – туманно поведала Илона. – Короче, дозу на грудь и пошли махать кистью.

Два верхних этажа у Михаила Яковлевича отведены под картины, там постоянный уровень влажности, там нельзя находиться в верхней одежде и собираться группами более шести человек, потому что испарения. Сам хозяин вместе с прислугой ютился на первом этаже, среди бесчисленных анфилад, умноженных венецианскими зеркалами, ломберных столиков и мебельных гарнитуров эпохи Марии Антуанетты. Спал Михаил Яковлевич в алькове три на три метра, куда надо подниматься по ступенькам. Рядом с кроватью, на резной лакированной тумбочке стоял даже на вид дорогой сосуд мейсенского фарфора с монограммой князя Николая Юсупова.

– Это ночной горшок, – сдержанно пояснил хозяин. – Произведение искусства. Очень дорогой. В мировых каталогах – до ста тысяч…

– Да ну? – удивилась Илона. – Интересно было бы туда написать…

Михаил Яковлевич изумленно вскинул брови.

– Золотой дождь в элитный фарфор! – пояснила она. – По-моему, то, что надо! А Кирюша сфотографирует и поместит в свой журнал…

– Это не наша тематика, – сквозь зубы сказал фотограф. – И даже не «Плейбоя»…

Ребенка больше всего здесь поражали даже не горшки и не картины, а вид из окон гостиной, украшенных очаровательными бронзовыми шпингалетами и ручками с завитушками в каком-то необыкновенном стиле. Эти окна выходили не в Тиходонск. Ухоженный европейский дворик, сквозь кованую ограду просматривается европейская улица. Наверное, такие виды открываются из богатых домов Вены или Парижа.

– А почему нет решеток? – спросила она.

– У меня сигнализация и договор с очень надежным агентством, – ответил хозяин и мягко улыбнулся. – И потом, кругом живут очень приличные люди…

Потом был еще адрес. И еще, и, наверное, не один. Ребенок опьянела и уже с трудом отличала один дворец от другого. Сверкала вспышка «Никона», выхватывая какие-то невероятные интерьеры, шкафы, будуары, ванные комнаты и унитазы с сенсорным управлением, а еще лица – чаще всего почему-то пьяные или безразличные, или хищные, как у тех головорезов в доме Георгия Вадимовича.

Вот серебряная комната. Вот золотая комната. Антрацитовая ванная… Малахитовый кабинет…

Дом без углов. Вообще ни одного угла, мать, представляешь? И окна круглые!..

Детская комната, в углу сидит медведь в натуральную величину. Ребенок подумала, что у нее галлюцинации. Подошла, потрогала – медведь плюшевый…

Гостиная в виде пещеры. Спальня в виде пещеры. Сюда медведь вписался бы куда лучше, но вместо медведя бродит мужчина с красным лицом и чего-то хочет от Ребенка. Кирюша осторожно говорит: «Пойдем отсюда» и уводит ее…