Прекрасный подонок - Кристина Лорен

«Черт! Я не знаю! Я просто увидел их и… Я не остановился и не подумал об этом. Одна только мысль о том, что он будет трогать тебя…» Мои кулаки сжались, и голос оборвался, пока я пытался вернуть самообладание. С каждой секундой ярость все больше накрывала меня. Я злился на себя за то, что был слабаком и позволил эмоциям выйти из-под контроля, и на нее за то, что она все еще имела это проклятое необъяснимое влияние на меня.

«Послушай, я не говорю, что согласна с тобой, но я понимаю тебя… частично». Я устремил на нее свой шокированный взгляд. «Я бы соврала, если бы сказала, что не испытываю подобных… собственнических чувств», - проговорила она нехотя. Я не мог поверить своим ушам. Неужели она только что призналась мне, что чувствует тоже самое? «Но это не меняет того факта, что ты мне соврал. Ты врал, глядя мне в лицо. Возможно, я считала тебя высокомерным козлом большую часть времени, но ты всегда был тем, кому я доверяла». Меня передернуло от ее слов. Она была права.

«Прости. Мне жаль, что так получилось». Мои слова повисли в воздухе, и я не знаю, кто был больше удивлен, услышав их: она или я. Мы стояли друг напротив друга, глядя прямо в глаза, не зная, что сказать.

«Докажи». Она посмотрела на меня так спокойно, без единой эмоции на лице.

Что это значит? Затем до меня дошло. Докажи. Мы не могли общаться словами, слова всегда вели к неприятностям. Такие уж мы есть. И если она предоставляет мне именно такой шанс исправить то, что я натворил, мне придется воспользоваться им. Я так сильно ненавидел ее в тот момент. Ненавидел, потому что она была права, а я нет, ненавидел, потому что она заставляла меня сделать выбор. Ненавидел, потому что хотел ее больше всего на свете.

Я подошел к ней вплотную, кладя руку ей на шею, и нежно проводя большим пальцем по ее щеке. Затем я резко притянул ее к себе и, глядя ей в глаза, нашел своими губами ее. Это был немой вызов. Ни один из нас не отступит и не признает, что это… что бы это ни было… было нам неподвластно.

В тот миг, когда наши губы соприкоснулись, я был поглощен знакомым опьяняющим чувством, прокатившимся через все мое тело. Ее руки оставались неподвижно висеть по бокам, позволяя мне вести поцелуй. Когда наши языки встретились, она простонала мне в рот.

Мои руки сильнее сжали ее волосы, заставляя ее прогнуться под мой поцелуй. Может быть, это все и для нее, но я, несомненно, буду это контролировать. Прижавшись к ней всем телом, я застонал от того, как безупречно каждый изгиб ее тела сочетался с моим. Я хотел, чтобы эта потребность в ней исчезла, была удовлетворена, и я бы двигался дальше, но каждый раз, как я дотрагивался до нее, это было лучше, чем в предыдущий.

Падая на колени, я схватил ее за бедра и притянул ближе, блуждая губами вдоль пояса ее штанов. Задрав ее майку, я целовал каждый дюйм ее обнаженной кожи, наслаждаясь упругостью ее мышц. Зацепив пальцами ее штаны за пояс, я посмотрел вверх на нее. Ее глаза были закрыты, и она закусила нижнюю губу. Я почувствовал, как задергался мой член от одной только мысли, что я собирался сделать с ней.

Падая на колени, я схватил ее за бедра и притянул ближе, блуждая губами вдоль пояса ее штанов. Задрав ее майку, я целовал каждый дюйм ее обнаженной кожи, наслаждаясь упругостью ее мышц. Зацепив пальцами ее штаны за пояс, я посмотрел вверх на нее. Ее глаза были закрыты, и она закусила нижнюю губу. Я почувствовал, как задергался мой член от одной только мысли, что я собирался сделать с ней.

Я стянул ее штаны до колен. По ее коже побежали мурашки, когда я, едва касаясь, провел пальцами по ее ногам. Слегка повернув ее, я, наконец, рассмотрел эти трусики, которые до этого только представлял. Розовый атлас, маленькая аппликация в форме сердца прямо по центру ее попки. Сердце было покрыто розовым кружевом, но все же вид был довольно пикантным, чтобы накрыть меня волной возбуждения. Ее руки зарылись у меня в волосах и резко притянули. Черт возьми, я обожаю, когда она так делает. Я прикусил губу и простонал, взглянув вверх на нее. Мои пальцы пробежали по краям этого изысканного атласа, останавливаясь на тонких лямках на ее бедрах. «Эти почти слишком милые, чтобы их рвать», - сказал я, оборачивая каждую лямку вокруг руки. «Почти». Одним быстрым рывком я разорвал их и медленно вытянул у нее между ног, а затем засунул в карман.

Мной овладело безумное желание. Я быстро высвободил одну ее ногу из штанов и поместил ее себе на плечо. Как только мои губы коснулись ее чувствительной кожи, ее пальчики сжали мои волосы крепче, и она подалась бедрами вперед. Я понял, что она была так же беспомощна против этого, как и я. И интенсивность этого осознания почти сокрушила меня. Она была теплой и влажной под моими губами, и я смаковал каждый момент, ощущение и звук, пока мой язык поддразнивал ее разгоряченную плоть. Я хотел запомнить каждый стон и вздох, слетающий с ее губ, и знать, что я был причиной всего этого. Чувство было таким ярким, что я застонал в нее, отчего она закричала, изгибаясь и прижимаясь ближе. «О Господи, Райан», - прошептала она, задыхаясь, в то время как ее руки заскользили над ее головой вдоль двери. Я погрузил в нее два пальца, и почти сразу же она сжалась вокруг них, достигая оргазма.

Она слегка оттолкнула меня и быстро поправила свою одежду, глядя на меня вниз, пока я все еще стоял на коленях. Действительность начала просачиваться в мое сознание, когда различные звуки обедающих людей по ту сторону двери смешались со звуками нашего тяжелого дыхания. «Ты не прощен», - сказала она, подняла сумочку и ушла, больше не говоря ни слова.

Я медленно встал и, наблюдая за тем, как за ней закрылась дверь, попытался понять, что только что произошло. Я должен был быть в ярости. Я должен был догнать ее и заставить закончить то, что она начала. Но вместо этого легкая улыбка тронула уголки моих губ, и я чуть не рассмеялся над абсурдностью своих мыслей. Чтоб ее! Она снова это сделала! Снова доказала, что она мне ровня, когда побила меня в моей же игре. У меня осталась одна единственная мысль: игра началась, Миллз.

EPOV

Эта ночь была сущим адом. Я не мог ни спать, ни есть, но апогеем моего жалкого состояния был этот долбаный стояк, не отпускающий меня с самого ресторана. Когда утром я ехал на работу, он снова был на месте. Я знал, что она будет делать все возможное, чтобы помучить меня, наказать за мою ложь. Но самым ужасным было то… что я, как бы, с нетерпением ждал этого. Она была такой стервой, и именно поэтому я хотел ее еще больше.