Сумка с миллионами - Скотт Смит

Джекоб смотрел на тело Луи.

— Не рассказывай им много, просто скажи, что видел, как я выстрелил, и все. Да, еще скажи, чтобы приехала скорая.

Джекоб кивнул, но с места не двигался. Слезы все еще текли по его щекам.

— Джекоб, — сказал я.

Он поднял глаза, посмотрел на меня и вытер слезы рукой.

— Теперь нам надо быть начеку.

Джекоб снова кивнул и вздохнул.

— Я в порядке, — произнес он и пошел к двери.

Когда он вышел на крыльцо, я остановил его. Я стоял на пороге, там же, где стоял Луи, когда Джекоб выстрелил в него.

— Не забудь ружье, — сказал я и протянул Джекобу его ружье. Он взял его.

Я вдруг понял, что до сих пор вишу над пропастью. И чтобы перебраться на безопасную сторону, мне надо сделать четвертый шаг.

Я смотрел на Джекоба, который медленно двигался к машине по обледеневшей дорожке. Пока я смотрел на него, я поднял ружье и зарядил его.

Я простил Джекобу то, что он рассказал Луи о Педерсоне, потому что он — мой брат, по этой же причине я простил ему то, что он солгал, что в ту ночь, когда Луи приезжал за деньгами, в машине был Сонни, но я не мог простить ему его слабость. Теперь я понимал, что эта слабость представляет еще большую опасность, чем даже жадность и глупость Луи. Джекоб расколется на первом же допросе шерифа. Он обвинит и подставит меня. Нет, я не мог доверять ему.

Когда Джекоб почти дошел до конца тропинки, я позвал его по имени. Я очень устал за этот вечер, я был измучен и истощен… и такое состояние облегчало тяжесть решения, которое я принял.

— Джекоб!

Брат обернулся. Я стоял на пороге дома, направив дуло ружья Луи прямо ему в грудь.

Ему потребовалось пара секунд, чтобы понять, что происходит.

— Прости, — сказал я.

Джекоб опустил голову.

— Я не хотел этого делать. Но я должен, — добавил я.

Джекоб стоял не шевелясь.

— Я никогда ничего не расскажу, Хэнк, — тихо произнес он.

Я покачал головой.

— Черт, Джекоб, ты все испортишь. Я это знаю. Ты не сможешь жить с воспоминаниями о том, что мы сделали.

— Хэнк, — взмолился Джекоб, — я же твой брат.

Я кивнул, потом немного приподнял ружье, но не стрелял. Я ждал. Нет, я уже не сомневался. Я понимал, что обратного пути нет… и знал, что сейчас нажму на курок.

Вдруг из темноты появился Мери Бет. Мы с Джекобом оба вздрогнули. Пес подбежал к Джекобу и сел, прижавшись к его ногам. Он обычно так просил есть. Немного посидев с Джекобом, Мери Бет побежал ко мне.

Джекоб, заметив, что я опустил взгляд на пса, быстро поднял свое ружье и нажал на курок. Раздался щелчок, но выстрела не было. Ружье было не заряжено. Там был всего один патрон, который он зарядил в канун Нового года, когда и началась вся эта история, когда они с Луи захотели поймать лису… Этим патроном он уже убил Луи… и теперь барабан ружья был пуст.

Брат печально улыбнулся и слегка пожал плечами.

Я выстрелил ему в грудь.

Прежде чем вызвать полицию, я зашел в туалет. В ванной весь пол уже был покрыт водой. Она уже не просто капала в отдельных местах, а, как дождь, лилась с потолка. От воды штукатурка потемнела и стала светло-коричневого цвета.

Потом я забрал с крыльца одежду Сонни, отнес ее в спальню и бросил на пол рядом с кроватью. Затем взял пистолет, протер его и положил обратно в ящик.

Спустившись на первый этаж, я достал из кармана оставшиеся патроны и положил их в карман Луи. Потом я положил его ружье на пол рядом с ним. Выражение лица Луи не изменилось. Лужа крови уже растеклась до гостиной.

Сонни оставил включенным свет у себя дома, поэтому мне пришлось съездить к нему и выключить его. Пользуясь тем, что у меня было немного времени, я аккуратно повесил халат Нэнси в шкаф в спальне Сонни, а ее помаду поставил в ванной на раковину.

Потом я вернулся к дому Луи. Я поискал Мери Бет, но он куда-то убежал, испугавшись выстрелов.

Я позвонил в полицию, стоя у машины Джекоба. Я старался говорить так, будто очень напуган и с трудом понимаю, что произошло. Я назвал адрес, сказал, что здесь была стрельба. На вопросы диспетчера я не отвечал. Вместо этого я, изображая горе, пару раз повторил: «Мой брат, брат…» — и повесил трубку. Я был доволен разговором. Я знал, что мои слова прозвучали крайне убедительно.

— Очень правдоподобно, — сказал я сам себе. — Это должно сработать.

Я вспомнил о диктофоне, достал его из кармана и еще раз прослушал запись. Это была жуткая картина — я сидел в машине и слушал голоса людей, которых убил. Прослушав запись почти до конца, я выключил диктофон и спрятал его под сиденьем.

Я еще немного посидел в машине, потом вышел и направился к Джекобу. Я хотел, чтобы, когда приедет скорая, я был рядом с ним, держал его за руку и изображал горе.

Пока я дожидался, я пару раз позвал Мери Бет, но пес не прибежал. Я немного прогулялся по тропинке, прислушиваясь к тишине.

Перчатки и диктофон я спрятал, а что касается куртки, то я надеялся, что на свежем воздухе запах пороха быстро выветрится.

Фары и предупредительные огни скорой помощи я заметил, когда она была еще в нескольких километрах. Я находился рядом с братом. Скорая быстро приближалась.

Вдруг брат схватил меня за ногу. Он схватил меня так сильно, что мне пришлось два раза дернуть ногой, чтобы высвободиться.

Он попытался что-то сказать, но вместо слов из его груди вырвался тихий хрип.

Я стоял рядом с ним, но на достаточном расстоянии, чтобы Джекоб больше не смог дотянуться до меня. Его куртка была вся в крови.

Огни скорой и полицейских машин приближались. Сирен не было слышно. Две машины ехали с запада, а одна — с южной стороны. Та, что с юга, приближалась быстрее.

Джекоб попытался поднять руку, но тщетно. Он мутными глазами посмотрел на меня. Его очки валялись на снегу рядом с ним.

Я уже слышал шум двигателя машин.

— Помоги… — прохрипел Джекоб.

Он повторил это два раза.

Потом Джекоб потерял сознание.

7

На следующий день около восьми часов утра я сидел в пустом кабинете на втором этаже городской больницы Дельфии и смотрел телевизор. Диктор новостей что-то рассказывал и иногда заглядывал в бумаги, которые лежали перед ним. Телевизор был сломан, в нем не работал звук, так что я не слышал, что он говорил о том, что произошло прошлой ночью. Я понял это потому, что показали пару кадров, как я шел от полицейской машины к больнице. На этих кадрах я вообще не был на себя похож — я выглядел напуганным и шокированным. Это наблюдение меня порадовало и придало некоторой уверенности.

После показали журналистку, которая что-то говорила в микрофон, стоя напротив дома Луи. Она была в теплой куртке и желтых толстых лыжных перчатках. Пока она говорила, ветер трепал ее каштановые волосы, и они развевались в разные стороны. За ней стояло несколько полицейских машин. Двор перед домом оцепили. Входная дверь была открыта, и я увидел двух человек внутри, они фотографировали.

Журналистка с серьезным лицом говорила что-то еще несколько минут. Когда она закончила свой репортаж, на экране снова появился диктор. Он сказал еще пару фраз, и на этом новости закончились.

После новостей пошла реклама, потом начался мультфильм. Я отвернулся от телевизора. В комнате со мной находились Сара и Аманда. Почему-то здесь не было никакой мебели: ни кроватей, ни ночных столиков, ничего, кроме двух стульев, на которых мы с Сарой и сидели. Пол был светло-голубого цвета. На нем виднелись отпечатки ножек от кроватей. На стенах из плитки, которая казалась чуть темнее пола, были выложены два больших прямоугольника. В комнате имелось всего одно маленькое узкое окно, похожее, как две капли воды, на окна средневековых замков, предназначавшиеся для того, чтобы через них стрелять из луков по противникам.

Телевизор был прикреплен в одном из верхних углов комнаты почти под потолком. И хотя мне совсем не хотелось его смотреть, взгляд поневоле постоянно как магнитом притягивало к экрану. Телевизор являлся единственным, на что можно было посмотреть в комнате, кроме Сары. А так как на Сару я смотреть совсем не хотел, то, естественно, я пялился в телевизор. Я знал, что если посмотрю на жену, то сразу же начну говорить, а я чувствовал, что говорить в этом странном кабинете не безопасно.

На самом деле нам выделили этот кабинет, якобы из уважения, чтобы мы могли побыть вместе и чтобы нас не доставали журналисты, ожидавшие нас на улице.

Я не спал всю ночь и ничего не ел со вчерашнего дня. Я был небрит, весь грязный и потный.

ФБР еще не вызывали. Пока что делом занимался отдел шерифа. Я около двух часов разговаривал с их сотрудниками. Я был доволен своими показаниями и допросом вообще. Все полицейские оказались нормальными, спокойными и вполне адекватными людьми, как Карл Дженкинс, и они представляли себе картину происшедшего именно так, как мы с Сарой и хотели: Луи пришел домой пьяным, застал Нэнси и Сонни в постели, нашел ружье и застрелил их. Мы с Джекобом случайно услышали выстрелы и поспешили на помощь. Джекоб бежал к дому со своим ружьем в руках, которое он захватил на всякий случай из машины. Дверь открыл Луи и наставил дуло своего ружья на Джекоба.