Гармана - Игорь Смирнов

— Квин! — невольно произнес Лоэр и, опомнившись, попросил привести его.

Это был действительно Квин — исхудавший, прозрачный от голода, немного повзрослевший, вытянувшийся почти до плеча Лоэра, с тем же полуоткрытым ртом и теми же тоскливыми глазами выгнанной из дому собаки… Он бросился навстречу Лоэру:

— Добрый эрат!

— Примэрат, — поправил Мегул.

Лоэр взял себя в руки, со смешанным чувством брезгливости и неверия обнял Квина и сказал что-то такое, чего говорить, может быть, и не следовало. Но, кажется, все обошлось, и он повел Квина в палату. Тот уцепился обеими руками за пурпурный плащ примэрата и жадно смотрел снизу вверх, бормоча невнятные глупости, которые проходили мимо ушей Лоэра. Лоэр сейчас думал о своем отношении к маленькому негодяю, о том, что должен предпринять, чтобы обезопасить друзей…

— Добрый эрат! Мы не пойдем туда, — сказал Квин, останавливаясь и кивая в глубину огромного коридора. — Я просто хотел сообщить вам, что суперат идет к Сурту с большим войском.

— Далеко он? — спросил Лоэр.

— Послезавтра должен быть под стенами города.

8. КРУГОВОРОТ

Вслед за Квином Лоэр отправил двух молодых легионеров, отличавшихся особой ловкостью, и попросил их о всех действиях мальчишки докладывать ему. Поверил ли он Квину? И да и нет. Но даже без этого сообщения Лоэр понимал необходимость срочной обороны города, поскольку был уверен, что суперат не оставит в покое восставших и сделает все возможное, чтобы вернуться в Сурт с победой…

Лоэр услышал гул, доносившийся с площади перед дворцом и подошел к окну.

— Почему не расходятся люди? Что их волнует?

Эрат Горан встал рядом.

— Горожане пришли по твоему призыву отдать для пополнения казны все, что могут. Видишь, даже эрины несут свои украшения, обрезают волосы для плетения тетивы. — Эрат Горан улыбнулся. — Не подмечаешь, Рит: вроде и рептонов-то не видать — вот что значит твоя слава! Мой призыв был бы для них пустым звуком.

— Ценю вашу скромность, почтенный эрат, и все-таки государственными делами прошу заниматься вас, а меня ждет войско.

Перед тем, как уйти, Лоэр убедительно просил эрата Горана подыскать для Эна Элиса работу посложнее и не под каким видом не выпускать его за пределы дворцового сада… Вскочив в седло, Лоэр почувствовал, будто тяжелая гора свалилась с плеч. Он глубоко вздохнул воздух и с удовольствием подставил лицо свежему ветру.

— Спасибо вам, друзья! — крикнул он горожанам. — Дети и внуки не забудут вашей щедрости в трудные для Гарманы дни!

Конь стремительно понес его по улицам. Давно знакомое ощущение воли и своей необходимости захватило Лоэра. Он не гнал коня: тот словно понимал приподнятое состояние седока и не жалел себя, оставив позади скакавшую свиту телохранителей…

Всю ночь и весь следующий день готовились к защите Сурта. Ряды легионеров беспрерывно пополнялись добровольцами из горожан и жителей близлежащих деревень. Получившие волю вчерашние рабы тоже шли в ополчение. Эрат Горан развернул кипучую деятельность и на пожертвованные украшения горожан и конфискованные сокровища гнофоров закупили по совету Лоэра самое надежное оружие, необходимое для отражения приступа. Лоэр почти не оставлял седла, объезжая по нескольку раз огромное кольцо обороны, разделенное полноводной Ластрией. Хвост телохранителей давно надоел ему, и он отправил их в войско под благовидным предлогом помощи легионерам. Благодаря врожденной хватке и воинскому искусству, отлично разбираясь в современной стратегии, Лоэр без ложной скромности понимал, что кое в каких вопросах он стоит значительно выше многих военачальников Гарманы и поэтому мягко, но настойчиво вносил поправки в те распоряжения подчиненных, которые были заведомо неверными или неточными.

Помимо подготовки обороны на стенах Лоэр уделял не меньше внимания укреплению обоих берегов Ластрии на всем ее протяжении от защитного моста на юго-западе до места впадения в Тенистый залив, поскольку высадки десанта внутри города можно было ожидать именно этим путем. Поглощенный делами, он с трудом выбрал время на посещение бывших пленниц Бефа Оранта и могилы Ледии.

От разведчиков Лоэр узнал о подходе войска суперата — как и ожидалось, со стороны Воды Опавшего Листа. Видимо, Бефу Оранту удалось перехватить карателей светоносцев из Туара. Через четыре часа от разведчиков же стало известно о расположении лагеря противника. Он разбил его на юго-западе от Сурта в лесу и начал какие-то работы по расчистке сосновой рощи. Понемногу становились ясными замыслы суперата. Стену города с этой стороны он вряд ли решится брать приступом: здесь открытое место, широкий ров и есть опасность быть контратакованным с фланга. Скорее всего, он сейчас готовит плоты, чтобы проникнуть в город по реке через защитный мост. Сложность такого плана состояла лишь в том, что до защитного моста большое расстояние придется проплывать вдоль стен, расположенных по обоим берегам.

С какой бы неприязнью не относился Лоэр к Масу Хурту, но сейчас был благодарен ему за нелепую прихоть возвести вокруг столицы стену — небывалый случай! Против кого он строил ее, согнав к Сурту бессчетное количество рабов и свободных гарманов? В ком видел врагов?.. Жаль, что стена низковата — на высокую не хватило, видно, ни времени, ни денег.

На исходе ночи в городе вновь объявился Квин. Лоэр уже знал от посланных за ним легионеров, что мальчишка уходил из Сурта через ход, о котором никто даже не подозревал, и ездил навстречу войску неприятеля. Что происходило там, они не видели. Этой ночью он опять вернулся в город через тот же лаз. Поведение его подозрительно, однако никаких мер по отношению к нему они не принимали.

Квин рассказал Лоэру о численности войска неприятеля — оно превышало сорок тысяч, — о подробностях устройства лагеря в лесу и о решении суперата с восходом солнца атаковать по реке с тем, чтобы высадить десант внутри города. Доложив эти сведения, Квин снова собрался уходить.

— Послушай, друг мой, — сказал Лоэр, довольный, что тень падала на его лицо, — тебе не кажется, что-то изменилось в наших добрых отношениях? Ведь раньше мы не расставались.

— Не надо, добрый эрат. — Квин уставился в землю. — Поверьте, сейчас я должен торопиться. Но я вас очень, очень люблю!

Лоэр чувствовал мелкую дрожь. Он смотрел в темноту, которая только что поглотила Квина… Но мальчишка так искренен, что не поверить ему нельзя!.. Впрочем, он всегда казался искренним. Какой актер! Какой талант гибнет в этом слепом, жестоком сердце! Неужели он все-таки враг и упорно ищет возможности для нанесения смертельного удара — не ему, Лоэру, — нет, — а большому, общему делу гарманов?.. Что же он задумал? Почему дважды сказал правду?.. Может быть, теперь он стал другим, поняв наконец то зло, которое исходит от служителей неба? Сто вопросов… сто вопросов и ни одного ответа… Но не поверить бедному Мару… Размышления прервал Берк, решительно шагнувший к нему, в то время как остальные командиры стояли в ожидании поодаль.