Карнавал в последние выходные августа - Наталия Землякова

Она отключила мобильный телефон. Вся ее связь с внешним миром ограничилась лишь чтением почты.

«Лиза, держись, пройдет и это. Князев».

«Извини, ничего личного, только работа. Согласна, про растоптанные бусы — это был перебор. Маша».

«Лиза, стараюсь разрулить ситуацию. Д.».

«Шов заживает. Мэтр говорит, что я все правильно сделал. Вернусь — позвоню. Иван».

Любовь — это вспышка.

Предательство — цепная реакция.

По-другому просто не бывает.

Глава 13

Декабрь 2009 года

БЛОГ АНТИВИКИ

Существуют ли в природе женщины, сделанные из железа? Те самые бизнес-вумен, которыми многим из нас так хочется стать. Лиза, этот вопрос мы задаем тебе как специалисту. Что? Ничего не слышно. А, ты молчишь. Ну что ж, тогда придется ответить за тебя.

Итак, в жизни каждой из нас бывают так называемые минуты выбора. Их немного — всего несколько, но именно они все и решают. Например, рожать или делать карьеру? Хотя бы раз в жизни каждая из нас была в подобной ситуации. Легче выбрать карьеру. Потому что карьера — это независимость. А независимость — это свобода и деньги. Кстати, Лиза, ты не замечала, что в обычной, «не глянцевой» жизни деньги и дети редко бывают одновременно. Как-то они «не дружат». Нет, конечно, на страницах красивых журналов они, как говорится, не разлей вода. Молодая известная будущая мать с придыханием в голосе рассказывает, что она счастлива, а сколько прекрасных вещей накупил ее не менее прекрасный муж для будущего малютки… Но существуют миллионы других будущих матерей, которых волнуют совсем другие вопросы. Увы, более банальные: хватит ли зарплаты мужа, не уволят ли с работы во время декрета, где найти недорогую няню и имеет ли смысл ее искать, если все заработанное придется ей же и отдать.

Но мы отвлеклись — мы не о сложностях материнства сейчас говорим, мы о выборе.

Что же выбирала в своей жизни ты, Лиза?

На первом месте — отличная работа, на втором месте — отличная работа, на третьем — браво! — снова она. В какой момент ты решила, что именно так и должно быть в твоей жизни? И вот сейчас я выскажу крамольное предположение, Лиза. Ты ничего не решала и не выбирала. Просто так случилось, так сложилось. Потому что для того, чтобы сделать выбор, нужно совершить усилие. Над собой, в первую очередь. А на это ты, судя по всему, не способна. Нет, ты, конечно, можешь совершить некое чудо и вывести никому не известный российский журнал на первое место по продажам, ты даже можешь держать его на уровне. Какое-то время. Но этого времени, судя по всему, у тебя, Лиза, осталось совсем немного. Может, у тебя хватит сил не смешить больше людей и самой написать заявление об уходе?..

Ой, извини, забыла, с чего начала. Мы же говорили о сильных женщинах.

Так вот, Лиза, поверь мне, железных женщин в природе не существует. Это должно быть для тебя утешением именно сейчас, когда твоя жизнь стремительно летит под откос. Кстати, не верь тем, кто говорит, что ты выглядишь на двадцать шесть. Даже издалека видно, что тебе уже за тридцать. Страшный возраст. Но и его тоже не выбирают. Ничего не поделаешь, придется перебираться с одного берега на другой и переходить из категории «молодая женщина» в ранг «женщина элегантного возраста». Только не надо, не напоминай мне про статью, в которой написано, что в сорок лет жизнь только начинается. Если у женщины в сорок лет все только начинается, значит, в чем-то она безнадежно опоздала. Но не надо унывать. У каждой из нас своя судьба. Как ты понимаешь, эта фраза написана просто так — в качестве утешительного приза.

— Лиза, вам надо срочно приехать, — зашептала в телефонную трубку Марта.

— Нет, Марта, сегодня я не могу. Привозите полосы домой — я все подпишу, — спокойно ответила Лиза, которая ни за что в жизни не собиралась покидать свой дом. Дом, который за последние несколько недель стал для нее самым надежным убежищем в мире. Она заказывала доставку продуктов на дом, подписывала макеты журнальных полос, забирая конверт, который оставляла у дверей Марта…

Лиза не хотела никого видеть. Вернее, нет, не так — она не могла. Ей было страшно представить, что когда-нибудь придется снова сделать прическу, макияж, надеть платье, встать на каблуки, выйти из дома и доехать до редакции. Даже это она была не в состоянии сделать, не говоря уже о том, чтобы приехать в редакцию и работать так, как она когда-то это делала — яростно, азартно, с энтузиазмом.

Ей несколько раз звонил Князев. Он хотел заехать и поговорить, но Лиза напугала его, сказав, что у нее ужасный грипп и она боится кого-нибудь заразить.

Но заразить Лиза могла только пустотой, если есть такая болезнь, при которой мир вокруг становится черно-белым. Раньше Лиза была уверена, что такие фотографии — самые стильные и красивые. А сейчас точно знала — ничего хорошего в них нет. Только пустота и… покой. Но у нее пока было только первое, второе она пыталась найти в книгах. Чехов, Толстой, Тургенев… Старомодные предложения успокаивали. Если бы Лиза Соболевская нашла силы и сделала то, что никто сделать был не в состоянии, а именно, взглянула на себя со стороны, то достала бы стопки журналов «STYLE Москва» и стала там искать ответ на вопрос — как ей жить дальше. Ведь в журнале был представлен обширный ассортимент советов, «как спастись от депрессии», «как стать оптимисткой»… Даже можно было найти рекомендации, как себя вести, если бросил возлюбленный. Лиза отлично знала, что она прочитает. Возьмите себя в руки, не унывайте, встряхнитесь, сделайте, в конце концов, прическу…

Лиза часто подходила к зеркалу и пристально смотрела на себя. Уже который день она ходила с небрежно заколотым хвостом. А еще за эти недели Лиза похудела, и под глазами появились синяки. Но ей казалось, что все это — к лучшему. Потому что дает невиданную до этого свободу — она может не думать о том, как выглядит. Потому что выглядит она ужасно. И если признать это, то можно немного успокоиться на этот счет. И пережить дни, весь смысл которых только в этом и заключается, — пережить, переждать. Лиза сама ставила себе сроки: «Еще пару дней побуду дома, а потом соберусь с силами и поеду в редакцию. В четверг — точно поеду». Но она просыпалась утром в четверг и вздрагивала при мысли о том, что сейчас ей придется выйти из своего убежища. Тогда она снова закрывала глаза и отодвигала сроки: «Вот в понедельник точно поеду…» И в этот момент она верила, что именно так и будет.

А еще Лиза не могла заснуть без снотворного и только благодаря таблеткам проваливалась в спасительное небытие на несколько часов. А потом снова читала. Ее успокаивали слова, убаюкивал ритм фраз.