ПСС, т. 10. Стерильно чистые убийства - Картер Браун

Через несколько минут после того, как с выпивкой было покончено, у него случилось что-то странное с глазами, их как бы затянуло туманом. Доктор сказал ему, что он должен открыть заднюю дверь банка и впустить туда его самого и дочь. Оказавшись внутри, сторож должен не замечать их, заниматься своими делами до тех пор, пока они не велят ему выпустить их из помещения. После их ухода он должен все запереть и до конца жизни не вспоминать об этом случае.

— Получается, что они добавили в его выпивку «микки финна»? — задумчиво произнес Питерс. — Только какой «микки финн» заставит человека что-то забыть, потом вспомнить на какой-то срок и окончательно забыть до конца своей жизни?

— Самое странное, — медленно заговорил Кардос, — сторожа больше всего волновало то, что он помнит! Почему-то у него сложилось впечатление, что доктор сотворил что-то плохое. Когда мы установили, что этот Ландау является главой исследовательского института, экспериментирующего с наркотиками, мы решили, что нам лучше поехать сюда и все проверить.

Я коротенько изложил им суть дела. То есть то, что Ландау изобрел новый наркотик и применил его к президенту банка и его сторожу. Дочь Ландау шантажировали Кирби и Кинг, она сообщила им, куда ее отец спрятал деньги, но тот без ее ведома рано утром перепрятал их в другое место, вот почему парочка вымогателей и явилась в дом.

— А те трое людей, находящихся в дальнем конце комнаты, — я слегка повысил голос, чтобы они тоже меня услышали, — члены научно-исследовательской группы. По недоумевающему выражению их лиц вы можете понять, что они не имеют ни малейшего понятия о том, что в действительности происходило.

— Ясно, — пробормотал безразличным голосом Кардос, которого все это ни капельки не интересовало. — Нам нужно разыскать эти четверть миллиона.

— Крыша гаража, сверху на балках, — произнес я. — Полагаю, что гараж находится…

Но они уже исчезли.

— С вашей стороны это было в высшей степени благородно, — негромко произнес Алтман. — Мне кажется, что ни один из нас не может претендовать…

— Люди, подобные Максу Ландау, не так уж часто встречаются, — заметил я. — Возможно, все и к лучшему, как вы считаете?

— В одном вы были правы, лейтенант, — дрожащим голосом произнес Жерар, — это было мое последнее увлечение детскими фантазиями.

— Только вот как могло получиться, что наркотик прекрасно подействовал на меня и на президента банка, а на ночного сторожа — нет? — спросил я.

— Так называемый «ай-кью-фактор», — ответил Алтман. — Мы с самого начала знали, что он доставит нам много хлопот. Наркотик по-разному действует на разных людей. В чем тут дело, мы еще не выяснили.

Лицо Кэй вновь приобрело более или менее нормальный цвет, но небесно-голубые глаза смотрели уныло.

— Я должен сказать несколько не очень приятных вещей, — мрачно заговорил я. — Все эти истории, рассказанные Вики о ее поразительном папеньке, помогли вам создать весьма импозантный, притягательный, но абсолютно неверный образ этого человека. Так что вы просто были не в состоянии оказать ему сопротивление.

— Я все понимаю, — прошептала она, — но мне-то казалось, что я была влюблена в него, а после того, как его жена умерла, я — ну, эти фотографии…

— Вы были не против позабавиться со вдовцом, который случайно оказался отцом вашей лучшей подруги! — проворчал я. — Большое дело! Уж не желаете ли вы превратить его в федеральный процесс? На самом деле Вики не была вполне нормальным человеком. Если бы она не занималась тайком фотографированием и не отдала бы этих снимков Кирби, это свидание с Ландау оказалось бы чисто терапевтическим, вы бы постарались как можно скорее выбросить его из головы.

— Вы на самом деле так считаете?

Голос у нее заметно повеселел.

— Разумеется! — нетерпеливо бросил я. — То, что вам необходимо, это перестать жалеть себя. Отправляйтесь в парикмахерскую и сделайте новую прическу и замените оправу на очках. Облачитесь в свое черное белье и поезжайте в такое местечко, где вам будет обеспечено чувственное удовольствие как минимум на сорок восемь часов без остановки.

— Вы самый лучший психоаналитик, которого я когда-либо встречала!

Она уже улыбалась без признаков истерии.

— Мы еще увидимся, дорогая, — сказал я, — а пока мне предстоит вызвать сюда кого-нибудь из представителей закона, чтобы навести порядок. Затем возвратиться в город и отпустить с поста сержанта, который все еще прилежно наблюдает за входной дверью многоквартирного дома в ожидании, когда оттуда выйдут Кинг и Кирби. Полагаю, это моя ошибка, я позабыл напомнить Полнику, что в подобных домах имеется еще и черный ход.

Я вернулся домой около половины восьмого, налил себе стаканчик, включил мексиканскую музыку, сопровождающую бой быков, и опустился в кресло.

Агенты ФБР обнаружили деньги под крышей гаража и были счастливы. Нужно было видеть мистера Касла, когда ему возвратили все сполна, он готов был выдвинуть их обоих на должность окружного шерифа на следующих выборах, но я тактично «забыл» упомянуть об этом Лейверсу.

Полник был настолько счастлив, выяснив, что Аннабел Джексон никто не похищал, когда я привез его обратно в офис, что ушел домой с твердым намерением сводить свою старуху в кино. Конечно, такова уж логика Полника, но лично я не сомневался, что таким образом сержант хотел усыпить свою совесть, которая немножко мучила его за все фривольные мысли о Сандре-беби.

Даже шериф казался довольным, что случается не очень-то часто. Он сказал мне, что я выгляжу изможденным. Это, мол, является следствием моей сомнительной личной жизни, так почему бы мне не взять отпуск на пару деньков и не отдохнуть от офиса? Конечно, он мог бы тут же придумать для меня какое-то «пустяковое дельце», но я не стал задерживаться ни на секунду.

Итак, жизнь моя была подобна приятному бризу: я удобно устроил ноги на стоящем рядом стуле и вознамерился не спеша взвесить все достоинства легковых машин различных марок. Но не успел я добраться даже до ветрового стекла «хили», как раздался звонок.

Отворив дверь, я был тут же ослеплен нестерпимым блеском, ударившим мне в глаза: какое-то совершенно незнакомое создание стояло в моей гостиной, положив свой дорожный чемоданчик на кресло.

— Эй! — занервничал я.

Она повернулась ко мне с восхитительной улыбкой, предоставив возможность полюбоваться ее потрясающей прической, умело наложенным гримом и совершенно необыкновенными сверкающими очками, которые придавали искрящееся, но весьма сексуальное мерцание ее небесно-голубым глазам.

— Вы одобряете, Эл? — осторожно спросила она.

— Кэй, золотко! — совершенно искренно ответил я. — Вы выглядите потрясающе, превосходно!

— Я сделала то, что вы велели…

По непонятной причине ее голос звучал чуточку нервно.

— Вы сногсшибательная красотка!

— Мне не дает покоя одна вещь. — Она прикусила нижнюю губу. — Я позвонила в ваш офис, и там мне сказали, что вы взяли отпуск на пару дней. Это правда?

— Конечно.

— Тогда все замечательно! В противном случае у меня возникла бы проблема. Вы мне посоветовали отправиться в такое место, где мне будет обеспечено чувственное удовольствие как минимум на сорок восемь часов без остановки…

— Точно.

— Ваша квартира — единственное известное мне место для чувственных удовольствий, — промурлыкала она, — но я не была вполне уверена еще минуту назад в отношении сорока восьми часов.

— Без остановки! — твердо добавил я.

Она радостно вздохнула.

— Это поразительно! Вы уже поели?

— Еще нет.

— Я тоже. Вы голодны?

— Не очень.

Она снова вздохнула, чуть глубже на этот раз.

— И я не очень.

— Тогда я пойду и приготовлю вам бокал, дорогая… Через секунду вернусь.

Я задержался на кухне чуть дольше, чем предполагал, потому что хотел приготовить действительно что-то особое, праздничное. Пока я отсутствовал, гостиная изменилась, я это почувствовал сразу же, как только переступил через порог. В ней стало значительно темнее, чем когда я из нее выходил, поэтому я с особой осторожностью пробирался к единственному оазису света возле кушетки.

Мексиканская музыка исходила от стены как призывы приступить к языческому ритуалу, коль скоро я достиг оазиса. Фантастический кружащийся дервиш постепенно замедлил танец и остановился посреди ковра, превратившись в потрясающую блондинку. Ее черное белье было сказочно миниатюрным и состояло из коротеньких трусиков, плотно прилегающих к ее бедрам, как будто они воображали, что это место отведено им навечно.

— Ох, извините меня! — прощебетала блондинка, слегка запыхавшись. — Это то самое место, где занимаются чувственными удовольствиями?