Опасные объятия - Эшли Сноу

Но ее уверенность не была такой уж крепкой. Она хотела мыслями вслух хоть немного снять нервное напряжение.

Пока Аманда беседовала с шерифом, Коул стоял на Третьей улице и смотрел на колокольню Святого Ансельма. Башня с колокольней придавали завершенность маленькому зданию, которое теперь больше походило на церковь. Хотя работы было еще много, особенно внутри, но Коул испытывал огромное удовлетворение. Он не помнил, чтобы когда-то трудился с такой радостью и удовольствием.

– Идемте ужинать, преподобный Стори, – услышал он голос Линдера Уолтона, который, закончив работу, собирался домой. На руке у него висело пальто, а шляпа была сдвинута далеко на затылок.

– Я скоро приду, – отозвался Коул. – Хочу еще раз все осмотреть.

– Не задерживайтесь: у Либби – яблочный пирог.

– Оставьте для меня кусочек.

Коул наблюдал, как Линдер шел по улице. Вокруг церкви воцарилась полная тишина. Он стоял, упираясь руками в бока, широко расставив ноги, и смотрел вверх – на темнеющем небе четко выделялся силуэт башни. Коул был просто счастлив.

Громкий топот копыт вернул его к действительности. Он взял пальто и пошел навстречу этому топоту. Лошадь остановилась рядом с Коулом. Всадник тяжело наклонился вперед, держась обеими руками за седло, и посмотрел на Коула.

– Наконец-то. Ты не умер и не в тюрьме. Слава Богу.

Коул отступил назад, всматриваясь в тонкое, как у ящерицы, лицо с холодным взглядом стальных глаз.

– Боже, – выдохнул он, – Джим Рейли. Всадник выплюнул остатки табака на дорогу.

– Хорошо, что хоть помнишь, как зовут.

Глава 18

Преподобный Стори исчез. По городу поползли слухи. Сначала – среди его прихожан, затем – служащих магазинов и шахт, рабочих из конюшен, завсегдатаев пивных. Среди врачей, судей, наконец, просто среди бездельников, шатающихся по городу.

Тилли Лэсей горестно поджимала губы и многозначительно кивала на шерифа, надменное лицо которого оставалось бесстрастным. Большая Джерта печально кивала головой, сожалея, что не успела узнать пастора получше.

– То-то он не показался мне типичным служителем церкви, – выкладывала она свои соображения Юджинии и Рокси.

Линдер Уолтон и Чарли Макдоуэлл побежали проверять церковную кассу, чувствуя свою вину. Все-таки они пришли к реальному выводу, что от каждого не убережешься, как ни осторожничай. Правда, к их радости, деньги были в целости и сохранности.

Аманда укрепилась в своих подозрениях окончательно, когда Либби Уолтон забежала к ней в аптеку с мрачным видом.

– Он не вернется, – сказала она выразительно. – Так думает собрание. Он еще никогда так долго не отсутствовал.

Аманда не могла смотреть в глаза Либби, продолжая толочь пестиком в ступке. Ценой огромных усилий она сохраняла спокойное выражение лица, зато внутри все кипело.

– Они ошибаются. Он скоро вернется. Он часто ездит в Туксон по делу.

У Либби чуть не слетела с головы шляпка – так энергично она трясла головой, выражая свой протест.

– На прошлой неделе мы сделали все нужные приготовления для крещения сына Нетти. Я была уверена, что он успеет вернуться к этой церемонии, а он так и не возвратился. В последний раз мы видели его в субботу, когда вы встретились… ну… вы помните – с этой девушкой.

– Вы имеете в виду Нору, – безразлично подсказала Аманда.

– Да. Линдер расстался с ним вечером. Пастор сказал, что зайдет к нам поужинать, но так и не пришел. Когда он не явился на службу в воскресенье, Линдер пошел к миссис Джесперс посмотреть, в чем дело. Она провела мужа в комнату. Там все оставалось так, будто он вышел прогуляться. Одежда висела в шкафу. На столе лежала открытая Библия, – Либби поджала губы. – Все было на своих местах, кроме шляпы и шпор! Я думаю, если бы он собирался навестить кого-то, то предупредил бы и взял с собой какую-нибудь одежду.

– Должно же быть объяснение случившемуся, – кротко сказала Аманда. – Может быть, что-то произошло…

– Если бы он умер или случилось что-то другое, то был бы найден труп. Члены собрания осмотрели весь город, проверили даже участок пустыни до Контеншина. Я вам говорю, он исчез бесследно. Они, конечно, проверили кассу, потому что подумали…

– Кэбот… преподобный Стори не мог украсть деньги, – Аманда считала, что ее голос звучит достаточно убедительно.

Она не могла признаться Либби, что их разговор укрепил ее самые худшие опасения. Она не видела пастора с тех пор, как он ей махнул рукой с колокольни три недели назад. Она убеждала себя, что его внезапно куда-то вызвали, не допуская даже мысли, что он бросил ее, заставляя себя гасить гнев. Как он мог уехать и ничего не сказать ей! Хорошо, что хоть деньги на месте. Все пожертвования и этот странный подарок на строительство церкви. Никто не может обвинить его в воровстве.

Аманда обернулась, чтобы взять формочки для пилюль, и вспомнила тот зеленый мешочек, в котором лежали подаренные прихожанам деньги. Она почти уверена, что деньги туда положил преподобный Стори, хотя так и не поняла, откуда он взял мешочек. Не мог же он исчезнуть с деньгами, которые сам подарил церкви. Но почему он вообще исчез? Ей было тяжело дышать, щемило в груди. Да, он предупреждал, что уедет из города, но уехать, не сказав ни слова… не объяснить… не поцеловать на прощание…

– Я уверена, что все очень просто. Возможно, его вызвали, как доктора Гудфеллоу.

Она ничего не сказала Либби о том, что пастор – агент государственной службы и его исчезновение вполне могло быть связано с этой работой. Еще эта таинственная встреча с индейцем несколько недель назад. Может, он понадобился индейцам? Она попыталась изобразить улыбку.

– Скорее всего, он явится не сегодня-завтра, и мы окажемся в смешном положении.

Либби наклонилась к Аманде и тихо произнесла:

– Зачем уезжать, никому ничего не сказав? Так не делает священник, отправляясь на вызов. Нет, могу поспорить, он исчез неспроста. Знаете, в нем всегда было что-то такое… Словом, он был не таким, как другие служители.

Аманда вся сжалась от внутренней боли: как часто она сама думала об этом.

– Что-то не припомню, чтобы вы так высказывались, ведь он нравился всем в приходе.

Либби принялась счищать невидимое пятнышко на рукаве.

– Когда проходит время, начинаешь по-другому смотреть на вещи.

– Я думаю, все это – ерунда, – бодро сказала Аманда, наполняя формочки с таким усердием, что часть порошка высыпалась на прилавок. – Все священники разные, им тоже знакома мирская жизнь. Если подумать, кто бы еще захотел приехать в Тумстоун?

– Вы защищаете его, моя дорогая, – Либби казалась разочарованной поведением Аманды. – Все равно, все очень и очень странно, – она взяла в руку сумочку. – Конечно, он хорошо работал здесь и церковь помог построить. Мы даже в долгу у него. Но мы должны знать точно.