Бал зверей - Алекс Норк

Ожидание впрямь оказалось совсем не долгим.

Уже через десять минут позвонили из первой газеты и сразу за тем — из двух других.

Совершенно одинаковая информация: три с половиной года назад Чилвер поддерживал на выборах соперника нынешнего мэра. В одной из газет была именно скандальная публикация, так что Чилвер даже грозил подать на них в суд. В двух других по нему тоже проехались. Заголовочки нехорошие — «Кто стоит за спиной…» и в таком роде.

В «Леопарде» был небольшой, но совершенно замечательный зимний сад.

Впрочем, это название не совсем отвечало, следовало, скорее, назвать сад «диковинным» из-за сплошь наполнявших его редких цветов и растений. Блейк и поехал пораньше, чтобы немножко полюбопытствовать там до появления Данфорда.

Странное дело, при очень хорошей профессиональной памяти он никогда не мог удерживать в ней ботанические и лекарственные названия. И старался ведь каждый раз, думая: «Ага, точно теперь не забуду».

Как вот называется тот оранжевый цветок из Центральной Америки? Или индонезийская лилия, на которую он всегда засматривается?.. Позор какой-то.

По дороге Блейк все-таки вспомнил лилию. А оранжевый цветок — ну, никак! И с досадою на себя вылез из автомобиля. Был еще шанс, пока он дойдет от площадки до клуба.

Сзади вежливо поздоровались, обратившись по имени.

Человек с теннисной сумкой уже прошел мимо.

— Здравствуйте, мистер Чилвер, — вслед ему произнес Блейк.

— Никак не могу запомнить эти названия, добрый день, Артур.

— Как вы меня обрадовали, Генри! Значит, я не один такой. Ничего, что вытянул вас сюда?

— В самый раз, у меня тут еще две встречи.

— Я по одному пустяку. То есть, конечно, не по пустяку…

— Речь идет об убийстве Линч? В этом желтом пакете фотографии?

— Только не трупа, Генри, совсем другое. Линч в тот вечер просматривала в кабинете свои деловые бумаги. Здесь страницы разворота, текст хорошо виден. Что это такое, по-вашему?

— Ну-ка… Хм… страница девять и десять… нашего двадцатистраничного отчета за последний квартал.

Он протянул назад фотографии.

— Сейчас объясню. Для крупных клиентов мы готовим специальную ежеквартальную аналитику. Рыночная динамика по профильному сектору оборота их ценных бумаг. Прогнозирование ближайшей перспективы.

— Это серьезный материал? Он не читается «по диагонали»?

— Это очень серьезный материал. А «по диагонали» Линч, по-моему, вообще ничего не читала.

— Так-так, а когда она получила ваш отчет?

— Совершенно точно могу сказать — курьером в пятницу вечером.

— Значит, могла начать его читать и в пятницу вечером.

— Могла. А впрочем, это легко проверить.

— Каким образом?

— Она делала карандашные пометки, а потом уточняла некоторые вопросы у меня лично. Я сам консультирую таких крупных клиентов.

— Много пометок? На развороте их не было.

— Ну, если она остановилась на середине… Обычно по отчету и перспективам у нее в целом возникало шесть-семь вопросов. Очень въедливых, кстати сказать.

Блейк решил ехать в управление, но только сел в машину, сам получил сообщение от Макса, коротенькое: «Есть кое-что, но не по телефону»…

— А пока вы ехали, патрон, пришла другая новая информация.

Вид у парня был откровенно тоскливый.

— Проголодался, что ли?

— И проголодался.

— Ну, что ты завял?

— Нашли, патрон, нашли и везут.

— Что нашли?

— А что бы вы думали?

— Пистолет в пруду.

— Точно.

— И что ты расстроился?

— Летит основная версия. Выходит, не нужно тревожить французов?

— Обязательно нужно. Кто тебе сказал, что Ширак работал по этой схеме с Чилвером, а, например, не с кухаркой?

— С кухаркой?

— Я сказал — например. Да, мало ли еще какой Вольтер мог быть у него на подхвате. А первая новость?

— Керэлл. Это она ночью сделала шухер. Шумы у себя в комнате производила, знаете для чего? Чтобы скрыть среди них поворот ключа. Закрыла дверь на ночь, а потом решила выйти. Так вот, чтобы этот звук не был слышен отдельно.

— Вот это любопытно.

— К тому же это значит, что она вычислила наше прослушивание.

— Скорее всего, просто страховалась на такой случай.

— Теперь, патрон, у меня все расползлось. И правда, пожевать бы чего.

— Ну, вот. Не раньше, чем я посмотрю бумаги Линч. Где они у тебя?

Пистолет был аккуратно упакован в целлофан. Сверху еще небольшой пакетик с туго завязанными ушками. В ушки продета бечевка длинной этак в две трети ярда.

— Как, говорите, звали того мужика?

— Давид.

— Нет, который скульптуру сваял?

— Донателло.

— Альбомчики надо у вас полистать. Дорогие ведь, черт, не укупишь.

— По дневному прослушиванию ничего интересного?

— Совсем ничего.

— Ну, убирай бумаги и пошли ужинать. Экспертиза по пистолету раньше получаса все равно ничего не скажет.

— Ага! Из бумаг вы что-нибудь поимели?

— Поимел.

Порешили сэкономить на заведении и пойти к Блейку, но зато взять получше пиццу и хорошего пива. Еще взяли больших черных маслин.

— Культурно, патрон, будем употреблять, в комнате?

— Да, доставай там, сам знаешь.

Только успели сесть, как у Макса просигналил мобильник.

Тот выслушал и протянул руку к бокалу.

— Ваше здоровье, патрон.

— А что сообщили?

— Предварительный осмотр. Номер пистолета — тот самый, зарегистрированный на Линч.

Видимо, потому что пицца изначально придумана для скорой еды, быстро управились.

— Так что там с бумагами?

— Это квартальная аналитическая записка компании Данфорда по фондовому рынку.

— Серьезное чтение, вы хотите сказать?

— Уже догадываешься. Получила его Линч в пятницу вечером. Материал развернут на середине.

— Вы опять к пепельнице, почему ни разу не закурила? Она могла первую половину прочитать еще в пятницу.

— Не могла. При чтении Линч делала пометки для уточнения потом в порядке консультаций. Данфорд сказал, шесть-семь вопросов у нее всегда возникало. Ни одной пометки, Макс. Ни одной.

— Прошла первую половину без единого вопроса?.. Постойте, тогда причем здесь пятница?

— Верно, значит, она вообще этот материал не читала.

Макс упер глаза в воздух… И покивал сам себе головой:

— Кто-то просто раскрыл его на середине.

— Убийца.

— Но зачем?!

— Допивай пиво, я сейчас сделаю крепкий кофе.

Макс не захотел прерывать разговор и потащил тарелки на кухню.

— Вы кофе варите, а я мою.

Блейк не признавал растворимый и никогда не держал его в доме. Помнится, когда Макс появился у них еще стажером и вскоре оказался у Блейка в доме, вылупил глаза на ручную кофемолку и спросил «зачем». Блейк объяснил, что электрическая не контролирует измельчения, а рука чувствует нужный предел. Тот снова не понял — «зачем, если можно сразу из банки». Сирота и детдомовец. А полицейская жилка у него природная, Блейк быстро это понял.

— Ну зачем, патрон, убийце понадобился этот трюк?

— А давай пересчитаем остальные «зачем».

— Вы начнете?

— О'кей. Зачем Керэлл Адамс устроила эту ночную шутку с Шираком? Если бы такое сотворила Джойс с ее темпераментом и постоянным алкогольным подогревом, ну я бы понял.

— Зачем кому-то было посылать письмо-компромат на Керэлл? А если она сделала это сама, то в чем смысл?

— Зачем Чилвер подчеркнуто, по имени, сегодня поздоровался со мной в «Леопарде»?

— Да? И зачем ему было планировать убийство с помощью старого и ненадежного пистолета?

— Зачем Лео Гринвей изображает, будто ему не известно прошлое Чилвера? Он знает меня по газетам, а три с половиной года назад в главных газетах города были шумные публикации по Чилверу. С фотографиями, между прочим.

— Зачем Гринвею связываться с Чилвером и камнем, который и так на одну треть его. Что там особенного прибавится после дележки с Чилвером?

— Зачем Шираку, если он связан с Чилвером, рассказывать нам о том, что Линч недавно показывала Чилверу камень?

— Зачем Линч так поздно сидела у себя в кабинете, если, оказывается, она не работала с материалами?

— Зачем Джойс, рискуя, так спешила оказаться на месте событий?

— Зачем и Гринвей поспешил за ней, точно так же рискуя?

— Зачем Линч, которая держала на ночь пистолет в тумбочке, не позаботилась о большей безопасности дома? Она легко могла приобрести и зарегистрировать на Ширака, например, короткоствольный карабин.

— И зачем все-таки преступнику создавать видимость работы Линч над материалами?

У Блейка было еще одно «зачем», но мобильник Макса издал сигналы, и тот стал поспешно вытирать руки.

Сначала Макс, выслушав, вяло сказал «ну да», потом встрепенулся.