Шпионка в графском замке - Ольга Куно

– Ты это видел?! – обернулась я к Альберту.

Оруженосец мрачно кивнул.

– Откуда она здесь?

– Говорят, её пригласил сам маркиз, – ответил он. – Наверное, счёл, что лучшей исполнительницы ему не найти.

– А что эрл? Он уже с ней встречался? – нахмурилась я.

– Да, если это можно назвать встречей. Они столкнулись в коридоре, почти нос к носу. Он только один раз взглянул на неё, даже не поздоровался и прошёл мимо.

Я промолчала, принимая информацию к сведению. Может, это даже хорошо, что певица приехала сюда. Всё больше и больше подозреваемых собиралось во дворце у маркиза, а это означало, что, возможно, мне против ожидания не придётся скучать.

Затем моё внимание привлекла молодая девушка, сидевшая на скамье между двумя сопровождавшими её женщинами постарше. Несмотря на это, а может, напротив, именно поэтому она казалась очень одинокой. Её лицо было бы довольно красивым, если бы его не портили излишняя бледность и напряжённость, а также залёгшие под глазами круги, проявлявшиеся даже сквозь макияж. Девушка была одета значительно теплее остальных в зале, но ей как будто, даже несмотря на это, было холодно: она всё время куталась в длинную светло-голубую шаль.

– А это кто? – спросила я, оборачиваясь к Альберту.

– Не знаю, – покачал головой оруженосец. – Впервые её вижу.

– Это графиня Сен-Рени, – ответил приблизившийся к нам невысокий молодой человек со светлыми волосами и синими глазами. – Она тяжело больна и почти никогда не выходит в свет.

– Вот как? Надеюсь, её болезнь не заразна? – проговорила я, наблюдая за тем, как Родриг усаживается напротив графини.

– Предполагаю, нет, – улыбнулся молодой человек. – Альберт, представишь меня своей прекрасной спутнице?

– Ах да. Дениза, позволь тебе представить Бастиана Корди, секретаря барона Сентолена.

– Очень рад знакомству, – улыбнулся Бастиан, целуя мне руку.

– Взаимно, – кивнула я, тоже мило улыбнувшись, и вновь устремила взгляд на виконта.

Он всё ещё сидел возле графини и вёл с ней негромкий разговор. Говорил по большей части Родриг, графиня лишь изредка отвечала. Услышать я всё равно ничего отсюда не смогла бы, поэтому вновь переключила внимание на своего нового знакомого.

– Вы давно приехали во дворец, Бастиан? – осведомилась я.

– О, можно сказать, очень давно! Целых шесть дней назад, – рассмеялся он. – Барон прибыл к маркизу на торжество одним из первых.

– Выходит, вы тут практически старожил! – обрадовалась я. – Стало быть, вы успели всех здесь узнать и разведать всё интересное? Поделитесь с нами своими знаниями?

– Постараюсь вас не разочаровать, – пообещал Бастиан. – Хотите вина?

Он полуобернулся в сторону столика с кубками.

– Почему бы и нет? – Я едва заметно повела плечом. – Вино здесь, конечно, значительно хуже, чем у вельмож, но что попишешь? Такая наша доля.

– Откуда вы знаете, какое вино подают вельможам? – с усмешкой подловил меня секретарь.

Я многозначительно причмокнула языком.

– Тёмной-тёмной ночью пробралась в спальню к эрлу специально для того, чтобы выкрасть бутылку, – прошептала я таинственным голосом.

– Женщины, пробирающиеся тёмной ночью в спальню к эрлу, одним вином не отделываются, – фыркнул Альберт.

– Я уже говорила тебе, чтобы ты не завидовал? – беззаботно отозвалась я, заставив Бастиана рассмеяться.

– На самом деле для того, чтобы раздобыть господское вино, вовсе не обязательно пробираться к кому бы то ни было в спальню, – заверил он. – Достаточно быть знакомым с нужными людьми. Хотите докажу?

– Попробуйте, – хмыкнула я. – Только имейте в виду: обмануть меня не получится. Я с лёгкостью отличу господское вино от того пойла, которое здесь подаётся всякому сброду вроде нас.

– А что мне будет, если через пять минут я принесу сюда два кубка с самым лучшим вином? – прищурился Бастиан.

– Вам за это будет большое человеческое спасибо, – душевно пообещала я.

Секретарь помедлил, взвешивая, стоит ли овчинка выделки.

– Ну ладно, – смирился он. – Можете засекать время.

Он поспешно покинул нашу часть зала. Посмотрим, получится ли у него. Если получится, я буду только за. Люблю по-настоящему хорошее вино. Я снова принялась наблюдать за гостями.

Виконту, похоже, удалось разговорить графиню. Во всяком случае, теперь она отвечала ему более охотно, а на её щеках даже появилось слабое подобие румянца. Я без особого интереса скользнула взглядом по баронессе – любительнице часов, потом понаблюдала за тем, как Дюран беседует о чём-то со своим местным коллегой. Уж не убийство ли инквизитора они обсуждают?

– Что за фрукт этот секретарь? – поинтересовалась я у Альберта, по-прежнему следя глазами за помощником шерифа.

Оруженосец пожал плечами.

– Парень как парень, – отозвался он.

– Ясно, – хмыкнула я.

Отсутствие информации – тоже информация.

А между тем предмет нашего мимолётного обсуждения как раз возвращался в зал, неся в руках два наполненных до краёв кубка. Он шёл медленно, чтобы не расплескать вино, и оттого выглядел слегка неуклюже.

– Достал! – торжественно сообщил он, протягивая мне один кубок. – На брудершафт?

– Лучше не стоит, – скривилась я. – Боюсь расплескать и запачкать платье.

Ну да, буду я пить на брудершафт неизвестно с кем.

– А как же я? – обиженно спросил Альберт.

– Извини. – Бастиан попытался развести руками, но сообразил, что держит ценный напиток, и вовремя остановился. – Я мог донести только два кубка. Так что ты в пролёте.

Оруженосец разочарованно вздохнул, мол, ну вот, всегда так.

Я пригубила вино, распробовала, затем отпила ещё.

– Да, должна признать, это действительно то самое господское вино, – вынесла я свой вердикт.

Именно такое я пила вчера с Раймондом.

– Может, мне всё-таки причитается какой-нибудь приз? – осведомился Бастиан, смакуя содержимое кубка.

Я рассмеялась. Какой, однако, настойчивый!

– И какой же приз вы хотели бы получить? – поинтересовалась я.

– К примеру, возможность угостить вас ещё каким-нибудь вином в таверне неподалёку отсюда сегодня вечером, после приёма, – нагло заявил он.

Я с показным сомнением поджала губы, но затем снова рассмеялась:

– Ладно, посмотрим. Смотря как пойдёт вечер.

Собственно, почему бы и нет? Имею я право на какую-то личную жизнь и позитивные эмоции после всех свалившихся на меня неприятностей?

– Договорились.

– Расскажите о себе, – предложила я. – Как вы попали к барону в секретари?

– О, это долгая история.

– Ну и что? По-моему, у нас куча времени.

Мне и правда было любопытно.

– Вообще-то мой отец баронет, но в силу обстоятельств, в том числе после Смуты, ему пришлось продать поместье. Большая часть денег ушла на уплату долгов. Словом, мы были вынуждены радикально поменять уклад жизни.

Я сочувственно покивала: подобные ситуации после Смуты не редкость. Выходит, он дворянин, вынужденный после войны вести жизнь простого человека. А что, в этом есть нечто романтичное.

Бастиан долго рассказывал, как искал себе новое место в жизни, как перепробовал несколько разных мест работы и в итоге оказался у барона. История выходила иногда смешной, иногда немного грустной, но неизменно занимательной. Правда, я пару раз замечала, что Альберт слушает секретаря с не слишком довольным видом, зевает и даже многозначительно закатывает глаза, но решила не обращать на эти знаки внимания. Постепенно оруженосец просто отошёл от нас и предпочёл присоединиться к другой компании.

Бастиан оказался одним из тех людей, с которыми интересно говорить практически на любую тему. Даже скучные темы вроде охоты и цен на чернильницы, как правило навевавшие на меня дремоту, при общении с ним оказывались забавными и приобретали новые краски.

В результате вечер летел быстро. Периодически я поглядывала в зал и находила глазами интересующих меня людей. Видела, как где-то в середине вечера покинула приём графиня Сен-Рени и сколь разочарованным выглядел при этом виконт. А также не смогла пропустить того, как в зале появилось новое действующее лицо.

Впрочем, сомневаюсь, что появление юной госпожи Жоли ле Дастиньи, четвёртой дочери барона ле Дастиньи, прошло незамеченным хоть для кого-нибудь на этом празднике жизни. Если кто-то из гостей и имел неосторожность поначалу не заинтересоваться этой леди, то она впоследствии сделала всё возможное, чтобы привлечь к себе его внимание. Девушка была очень молода и чрезвычайно неугомонна, а главное – невероятно любила себя. Вообще-то я считаю, что любовь к себе – чувство весьма похвальное. Но в некоторых случаях она переходит границы пристойного и приобретает масштабы извращения. Именно такое нам и пришлось наблюдать.

Раймонд, Родриг, Дюран и местный городской шериф оживлённо обсуждали способы совместной борьбы с преступностью, когда Жоли вклинилась в беседу, чуть ли не расталкивая участников локтями.