Похититель невест - Сьюзен Поль

Изабель с волнением наблюдала за Джастином, откинувшим крышку большого деревянного сундука, поставленного возле камина перед ужином. Ей было отлично известно, что находится в этом сундуке, поскольку весь прошлый месяц Изабель сама помогала мужу заполнять его, бережно заворачивая каждую вещь под лукавые разговоры о том, как станут проявлять радость получившие подарок. У Джастина не было подвластных ему вассалов — людей для работы на полях он «одалживал» у сэра Криса в Брайарстоуне, а потому у него вошло в привычку ежегодно одаривать, к их великому удовольствию, своих воспитанников и домашних слуг и всех, кто трудился в его имении.

Джастин не спеша, раздавал подарки, и зала наполнилась восторженным гулом голосов. Каждый из ребят получил по острому новенькому кинжалу, изготовленному умелыми руками их наставника и изукрашенному драгоценными каменьями, а для Мег, Гайзы и Оделин была приготовлена теплая ткань из мягкой шотландской шерсти. Все, кто на славу поработал в Тальваре, получили новую одежду и обувь, специально скроенную по мерке и пошитую самыми лучшими портными и сапожниками из имевшихся в Брайарстоуне. Под конец Джастин раздал всем маленькие кожаные мешочки, в каждом из которых весело позвякивали по шесть золотых монет.

— О, благодарю вас, милорд! — воскликнула Гайза, прижимая к груди подарки. — Господь да благословит вас!

Остальные присоединили свои голоса к этой искренней благодарности, а Изабель подумала, что у иных воспитанников Джастина по-настоящему потрясенный вид. Она видела, что Сенет как завороженный глядит на свой кинжал, словно держит в руках самое прекрасное и драгоценное из сокровищ мира, поворачивает его то одной стороной, то другой, чтобы получше рассмотреть, и подозрительно быстро моргает глазами.

— Это мне следует благодарить вас, — ответствовал Джастин. — Благодарить за все, чем Господу было угодно благословить меня, и в особенности — за достойных женщин, которые ухаживают за моим домом и заботятся обо всех нас. Мне неловко, что я могу отблагодарить вас за всю вашу доброту лишь один раз в году. Кроме того, — тут он подмигнул Изабель, — я еще не закончил раздавать подарки.

— Милорд! — воскликнула Изабель, когда он, нагнувшись, достал что-то с самого дна сундука. Она никак не ожидала, что он захочет что-либо подарить и ей тоже. Ведь он и так уже сделал ей столько драгоценных даров, что она и не рассчитывала получить что-либо еще.

Джастин вынул из сундука большой сверток, обернутый темно-синим бархатом и перевязанный золотистыми шелковыми шнурами, а затем бережно донес его до возвышения, на котором сидела Изабель, и положил сверток ей на колени.

— Мне уже давно не терпится увидеть, как вы станете разворачивать его, миледи, — сказал он, опускаясь перед ней на одно колено. Ладонь его на мгновение коснулась щеки Изабель, и Джастин промолвил: — Давай вместе посмотрим, что там такое.

Дрожащими пальцами она развязала шелковые шнуры и отложила в сторону мягкий бархат. И вдруг, поднеся руку к губам, выдохнула:

— Ах… — и умолкла. Слезы выступили на ее глазах, и она повторила: — Ах!..

Книги, принадлежавшие когда-то ее матери. Все манускрипты, до единого. Изабель зажмурилась, полагая, что чудо вот-вот растает, исчезнет, но, открыв глаза, обнаружила, что книги по-прежнему лежат у нее на коленях.

— Ты довольна, Изабель?

— О, да, да… — Похоже, она не в силах была унять струившиеся по щекам слезы. — О, Джастин… Да как же тебе удалось?.. — Рыдание сжало ей горло, и Изабель замолчала, благоговейно проводя пальцами по кожаному переплету лежавшей в первой стопке книги. Это был «Almagest».

— Я написал Александру и попросил его сделать все, что будет в его силах, употребить все свое влияние, чтобы разыскать для тебя эти книги. Он был очень рад помочь мне, когда я объяснил ему, как много значат для тебя книги твоей матери.

Изабель снова всхлипнула и тут же рассмеялась сквозь слезы.

— Похоже, ты заставил лорда Гайрского потрудиться на совесть. Сенет… — Она подняла голову, глядя в лицо брата, который, нахмурившись, рассматривал лежавшие на коленях Изабель книги. — Пожалуйста, пойди в мой рабочий кабинет и открой сундук, где я храню финансовые документы. Там лежит кое-что, завернутое в бархат чуть темнее вот этого. Принеси мне тот сверток.

Коротко кивнув, Сенет вышел из залы.

— Посмотри, — сказала Изабель мужу, когда за братом захлопнулась дверь в ее рабочий кабинет. Она открыла «Almagest» на первой странице. — Ты уже видел рисунки? Вот это — моя мама. О, Джастин…

Хозяин Тальвара улыбнулся, глядя на изображение красивой светловолосой женщины. Ее поза и одежда были прорисованы с большой тщательностью, а вся фигура изображала цифру 1.

— Так это и есть твоя мама, Изабель? А я думал, у нее были темные волосы. — Он поднял руку, стирая слезинки с лица Изабель, и, когда она вскинула голову, отвечая ему благодарным взглядом, в глазах ее светилась такая искренняя любовь, что Джастин почувствовал, как сердце его глухо стукнуло в груди и, словно оборвавшись, покатилось куда-то.

— Нет, она была светленькой, как ангел Божий. Мы с Сенетом пошли в отца. И всем нам казалось, что мама — первая из первых красавиц мира. Я даже сказать тебе не могу, до чего же мне приятно снова видеть ее изображение и держать в руках ее книги. Благодарю вас, милорд. — Поймав его руку, она поднесла ее к губам и жарко поцеловала ладонь. — Благодарю вас.

— Изабель… — Голос Сенета прозвучал так резко и напряженно, что все обернулись. Он стоял у дверей рабочего кабинета сестры, и лицо его казалось белее недавно выпавшего на улице снега. В руках юноша держал что-то длинное и узкое, завернутое в лиловый бархат. Изабель ободряюще улыбнулась ему и протянула руку.

— Иди сюда, Сенет. Если ты уже догадался, что это такое, я уверена, что ты, как и я, захочешь, чтобы этим владел сэр Джастин, и никто другой.

— Да, — пробормотал Сенет, широким шагом направляясь к сестре. — Хочу.

Он передал таинственный предмет в руки Джастина и отступил на шаг, наблюдая, как тот разворачивает сверток. Под дорогой тканью скрывался тяжелый меч изумительной работы, с рукояткой, украшенной семью крупными, сверкающими сапфирами,[18] расположенными в форме креста.

— Господи помилуй!.. — благоговейно прошептал Джастин, и его воспитанники столпились вокруг него, с восторгом рассматривая дорогое оружие.

— Какая красота! — произнес Джон.

— Настоящее чудо! — согласился с ним Кейн.

— Это лучший меч из всех, что мне доводилось держать в руках! — заявил Джастин, поднимая смертоносное лезвие высоко в воздух. — В жизни своей ничего подобного не видел!