Бастард - Евгений Владимирович Щепетнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Верга дурой не была. Отнюдь, она с детства отличалась живым умом, потому легко училась и всегда находила выход из сложной ситуации. Но в этот раз она не знала, что ей следует сделать, как поступить. Похоже, что мерзавцы, которые участвовали в изнасиловании, все-таки разболтали о происшедшем. И что теперь ей делать?
Эх, зря она тогда обидела Ольгарда! Ну кто ее тянул за язык? Будто демоны вселились в башку! Может напугалась того, что влюбится в Эдвина? Хотела отбросить его подальше? Вот и отбросила. Пыталась с ним поговорить, даже попросила Керла, чтобы он узнал у Ольгарда — будет ли тот с ней разговаривать. И что вышло? А ничего. Не захотел Ольгард говорить. И поделом! Заслужила!
А если он узнает об изнасиловании? Не посчитает ли ее нечистой, порченой? Не решит ли, что она шлюха, которая отдалась нескольким парням сразу, а теперь пытается это замаскировать?
Верга легко спрыгнула с кровати (она с детства занималась физическими упражнениями и была хорошо развита) и заходила по комнате из угла в угол, взволнованная так, что сна не осталось ни в одном глазу. Что же делать? Что делать?!
А может просто пойти к Эдвину и поговорить с ним? Зачем? Ну…извиниться за свое поведение, например. Предложить дружбу! Зачем ей его дружба? Да пускай все видят, что отвергнув других девочек, он выбрал ее! Пусть завидуют! Может тогда и сны прекратятся? Она ведь так с ума сойдет. Просто поговорить, больше ничего! Никаких поцелуйчиков и обнимашек!
Оглянулась по сторонам, увидела длинный, почти до полу халат, схватила его, накинула, завязала пояс — крепко, будто боясь, что он не дай боги слетит…вместе с халатом. Потом решительно открыла входную дверь…и тут же ее захлопнула. Выждала секунды две, выглянула в щель между дверью и косяком…никого. Высунула голову — коридор пуст, что в общем-то и следовало ожидать, в два-то часа ночи. Все нормальные люди в это время не просто спят — они видят уже третий сон.
Выскользнула из двери, вставила в нее ключ, опять же не забывая смотреть по сторонам, и белой призрачной тенью поскользила вдоль коридора. Босые ноги холодило каменными плитами пола, сквознячок, который гулял вдоль длинного тоннеля задувал под рубаху, охлаждая разгоряченное тело и вызывая невольную дрожь. А может Верга дрожала совсем не потому…идти ночью в номер к парню почти голой — под рубахой не было ничего кроме вымытого с вечера тела. Но ведь она не собирается делать ничего такого…предосудительного! Просто скажет спасибо, и…и уйдет!
Знакомая дверь вызвала у Верги такую дрожь, что чуть не защелкали зубы. Нахлынули неприятные воспоминания, и она едва не повернулась, чтобы уйти. Казалось, сейчас откроется дверь, из-за нее высунется насильник и ухмыляясь скажет: «Ага, наконец-то! Давай, отрабатывай мое молчание! Да как следует постарайся, если мне не понравится — все узнают, как ты стояла раком в этом кресле, и мы тебя…»
Пересилила себя, осторожно, тихо постучала в дверь. Молчание. Никакого шевеления и никаких звуков. Может Эдвина и нет в комнате? И она зря пришла? Может, он ночует у какой-нибудь из его поклонниц, которые пожирают его глазами каждый раз, когда он проходит мимо? Только сегодня слышала, как одна девчонка сказала, что когда видит его — у нее намокают трусики. Бесстыжие шлюхи! Только и думают, как бы запрыгнуть на парня! Скоты, животные! И как им не стыдно?! Так откровенно, так нагло, так…так…
Додумать она не успела. Дверь отворилась, и на пороге появился Эдвин. Волосы влажные, будто только что вышел из душа, на плечах и груди капельки воды. На бедрах — короткое полотенце, и больше на Эдвине не было ничего. Совсем ничего.
Глаза парня смотрят без удивления — серые, огромные, будто заглядывающие в душу. И Вергу снова начало трясти, губы прыгают, она даже закусила нижнюю губу, чтобы та не выдала ее состояние. А парень все стоял и смотрел на нее — целую вечность, как показалось девушке.
Но скорее всего пауза длилась самое больше секунды две. Потом Эдвин молча подвинулся в сторону, и жестом предложил Верге войти. Та помедлила еще секунды две и будто в холодную воду шагнула вперед, через порог. Дверь за ней закрылась, и они остались вдвоем — Верга, и тот, кто мучил ее в изнуряющих кошмарах.
Эдвин спокойно закрыл дверь на задвижку — так же молча, не говоря ни слова. Сделав дело, повернулся к стоящей столбом девушке и вопросительно посмотрел ей в лицо, горящее от прилива крови. Верга чувствовала, знала, что сейчас ее лицо полыхает пламенем, как угли костра. В голове стучала, билась кровь, ноги дрожали, а из глаз вдруг потекли слезы, оставляя на щеках заблестевшие в свете трех ярких магических светильников дорожки.
— Ну-ну, не надо плакать… — вдруг спокойно, как-то удивительно по-доброму, будто утешающий ее отец сказал парень — Все пройдет, все забудется. Жива, здорова, ну и хорошо. Все будет хорошо, поверь мне!
Верга вдруг затряслась в плаче, а потом бросилась на шею Эдвину.
Она сама не помнила, как оказалась на нем верхом, и как на ней не осталось даже нитки одежды. Забыто все — и свое обещание «никаких поцелуйчиков», и то, что ее стоны могут заинтересовать людей в соседних комнатах. Верга хотела только одного — чтобы ЭТО продолжалось дольше и дольше, чтобы ОН был в ней бесконечно, пронзая ее тело до самого горла!
А потом лежала рядом со своим любовником, успокаивая дыхание, а в
