Неизвестная война. Тайная история США - Александр Бушков

Декларация независимости Конфедерации гласила: «Мы чувствуем, что наше дело – правое и святое, мы торжественно заявляем перед лицом всего человечества, что желаем мира, не ищем ни завоеваний, ни уступок от штатов, в союзе с которыми мы прежде были; мы хотим только, чтобы нас оставили в покое».

Государственная печать Конфедерации. Д. Вашингтон в обрамлении хлопчатника, табака, кукурузы и пшеницы. Подпись И. Бенджамина – печать изготовлена по его эскизу

Последующие события, как мы убедимся позже, подтверждают, что это было не лицемерие, а чистейшая правда – Юг и в самом деле всего-навсего хотел, чтобы его оставили в покое…

Любопытный штрих: именно Конфедерация впервые в истории США учредила министерство юстиции – до того его не существовало…

Горькая ирония еще и в том, что Вашингтон вот-вот мог оказаться на территории Конфедерации – поскольку округ Колумбия располагался в пределах рабовладельческого штата Мэриленд. Пока что Мэриленд сохранял нейтралитет, но если бы он примкнул к Конфедерации…

К тому же (так уж географически сложилось) Вашингтон находился рядом с мятежной территорией. Вашингтон стоит на одном берегу реки Потомак – а за рекой как раз и начинался штат Виргиния. Из окон Белого дома Линкольн мог бы при желании разглядывать в подзорную трубу позиции южан (вполне возможно, он это и делал). Если бы конфедераты хотели напасть первыми, им не пришлось бы прилагать особенных усилий – следовало всего-навсего переправиться через Потомак, не особенно и широкую реку…

Тем более что в Вашингтоне не было боеспособного гарнизона. Горсточка солдат, которая там присутствовала, столицу в случае атаки удержать не смогла бы. Арсенал Вашингтона был вообще брошен охраной, в чем Линкольн убедился лично: прошел по опустевшим улицам, заглянул в ворота арсенала – все двери распахнуты, ни одного солдата на посту…

Но южане не предприняли ни единой военной экспедиции за пределы своей территории, хотя беззащитный Вашингтон мог быть в два счета взят одним полком. Все военные действия Юга свелись к осаде занятого федеральными войсками форта Самтер, закрывавшего вход в гавань порта Чарльстон, который первоначально хотели сделать столицей Конфедерации.

Осадившими форт войсками южан командовал генерал Пьер Борегар (француз по происхождению, коренной южанин, оставивший пост начальника военной академии Вест-Пойнт, чтобы уйти в южную армию). Комендантом форта был майор Роберт Андерсон – которого в свое время в Вест-Пойнте обучал артиллерийскому делу именно Борегар и считал лучшим своим учеником…

Борегар с соблюдением всех правил дипломатии предложил бывшему ученику капитулировать. Тот отказался. Артиллерия южан начала обстрел форта. Можно говорить с уверенностью, что обе стороны откровенно не захотели проливать кровь. Судите сами: и фортом, и осадной артиллерией командуют профессиональные артиллеристы. За 34 часа артиллерийской дуэли выпущено около четырех тысяч снарядов. Убитых – ни одного. Раненых – ни одного. Это возможно при одном-единственном условии: обе стороны палили в белый свет, как в копеечку, вовсе не стараясь зацепить кого-то всерьез. Единственной жертвой канонады оказалась лошадь кого-то из южан, задетая шальным осколком.

Потом Андерсон капитулировал. И тут-то появилась первая, официально зафиксированная жертва гражданской войны. Вот только южане тут ни при чем. Сдавая форт, Андерсон выговорил себе право отдать артиллерийский салют спускаемому звездно-полосатому флагу. Одну из пушек форта разорвало, при этом был убит рядовой-канонир Дэниел Хоу. Первый убитый на этой войне пал не от огня противника, а от собственного орудия…

Считается, что первый выстрел по форту сделал Эдмунд Раффин – опять-таки не «тупой рабовладелец», а ученый, политик, писатель, один из теоретиков «южной нации» (правда, иные американские исследователи ставят на его место некоего капитана Джорджа С. Джеймса).

Этот день, 12 апреля 1861 г., когда Самтер спустил флаг, и принято считать началом гражданской войны. Гораздо менее известно, что на один месяц и один день раньше произошло событие, хотя и не отмеченное выстрелами, но, по моему глубокому убеждению, как раз и начавшее войну. 11 марта 1861 г. Конфедерация отменила на своей территории «закон Моррилла», тот самый, по которому Север устанавливал на поступающие в южные штаты товары те самые грабительские накрутки чуть ли не в пятьдесят процентов. А это так ударяло по карману северных воротил, что другого выхода, кроме применения военной силы, они попросту не видели. К тому же вслед правительство Конфедерации выпустило новый указ, по которому все южане, имевшие долги перед Севером, должны были эти долги не Северу уплатить, а перевести в казначейство Юга…

Для серьезных деловых людей именно такие акции и служат провозглашением войны не на жизнь, а на смерть. Опереточная осада Самтера – не более чем милый красивый пустячок по сравнению с ударом по кошелькам северных магнатов…

Карикатура того времени: Линкольн-кот гоняется за разбегающимися мышами штатами

После падения Самтера окончательно определились игроки и произошла полная расстановка сил. К семи создавшим Конфедерацию штатам присоединились Северная Каролина, Теннесси, Арканзас и, самое главное, «колыбель страны», Виргиния.

На стороне Севера остались четыре рабовладельческих штата. Точнее говоря, четыре с половиной: часть Виргинии, решившая идти с Вашингтоном, провозгласила себя новым штатом, Западной Виргинией (куда тут же радостно вошли федеральные войска).

Впрочем, все было гораздо сложнее. Поначалу в Союзе остались четыре рабовладельческих штата: Миссури, Кентукки, Мэриленд и Делавер. Два последних так и хранили всю войну верность Вашингтону – а в Миссури и Кентукки очень быстро образовалось по два правительства (южан и северян), по две администрации, по две армии. Кроме «большой» гражданской войны в двух этих штатах вдобавок бушевала еще война «малая» – не только Севера против Юга, но и жителей штата между собой…

В Техасе едва не случилось то же самое – но его губернатор Хьюстон, хотя и был противником отделения, не стал развязывать еще и «малую» войну, а ушел в отставку, заявив: «Я слишком люблю Техас, чтобы вызывать в нем гражданские беспорядки и кровопролитие» (77). Что сберегло немало жизней…

Теперь – о соотношении сил. Оно было категорически не в пользу Юга. На Севере жило 22 миллиона человек, на Юге – 9 (треть из которых составляли чернокожие невольники, на которых никак нельзя было полагаться как на вооруженную силу). На Севере – 110 тысяч промышленных предприятий, на Юге – 18 тысяч. На Севере – вся военная промышленность, на Юге – единственный оружейный заводик в Ричмонде (так что южане порой за неимением лучшего вооружались извлеченными со складов мушкетами времен Войны за независимость). Почти вся металлургическая и текстильная промышленность – на Севере. Две трети банковского капитала и почти все железные дороги – на Севере. Практически все инженеры и квалифицированные рабочие – на Севере. Весь военно-морской флот – у Севера. Почти все научные кадры – на Севере.

Соотношение, прямо скажем, печальное. Югу оставалось полагаться лишь на то оружие, что никогда не числилось в каталогах военной техники, но тем не менее играло важнейшую роль.

Называлось это оружие – дух Юга, дух отваги.

Английский наблюдатель, гвардейский офицер Флетчер, писал впоследствии: «Юг выказал в настоящую войну замечательный дух отваги. Как только завязалась борьба, замолкла мелкая зависть, соперничество и вражда, которые часто делали бесплодными порывы самого великого героизма. Все южное население было проникнуто мыслью, что сражается с иноземным врагом для защиты всего, что ему дорого».

Последующие события показали, что именно на этом «оружии» Юг и продержался в тяжелейших условиях, при вопиющем неравенстве сил целых четыре года…

Итак… После капитуляции форта Самтер Линкольн принялся действовать быстро и жестко, не стесняя себя соблюдением законов и Конституции. Оправившись от первого приступа страха и убедившись, что южане так и не пойдут на Вашингтон, там приободрились и загремели оружием…

«Старина Эйб» ввел федеральные войска в Мэриленд, где солдаты арестовали мэра Балтимора и 19 членов законодательного собрания штата, известных как сторонники Юга. Даже собственные министры Линкольна (и председатель Верховного суда) были против и напоминали, что это противоречит Биллю о правах (арестовывать можно за действия, но не за убеждения!), однако Эйби гнул свое. Мэриленд был передан под прямое управление военных, столица штата окружена войсками и пушками.

Последовали новые аресты – на сей раз за решетку упрятали все руководство полиции штата. И объявили, что малейшая попытка сопротивления закончится пальбой из орудий. Вот так и остался в составе Союза штат Мэриленд – не из убеждений его граждан, а из простого осознания того факта, что на пушки с голыми руками не попрешь, особенно когда все, кто мог бы возглавить сопротивление, брошены за решетку…