Охотницы на мужчин - Далия Трускиновская

Юра изучил разъемы.

— Да, вроде он.

— У меня тут в ваших краях дело, а девушку взять с собой не могу. Так что пусти посидеть. Я за ней минут через десять вернусь.

Тут Юра блеснул галантностью — встал из-за стола и поклонился.

— Юрий, — представился он.

— Полина.

— Очень приятно.

— Взаимно!

Шестов вышел.

В коридоре он достал мобилку, извлек из памяти номер и поднес к уху.

— Встреча на Эльбе состоялась! Котеночек в ударе! Ну… — Шестов посмотрел на часы. — Я думаю, минут через десять, она как раз успеет освоиться. Да нет, ребята говорили — по этому чудовищу можно часы проверять!

Ничего не подозревающая Полинка начала самый приятный для современного мужского сердца разговор — компьютерный.

— Я больше в Сетях болтаюсь, — говорила Полинка, сидя рядом с Юрой. — Знаете, есть спортивные сайты, где можно найти хорошие программы тренировок. Только с переводом сложности. Я вообще знаю английский, но там такие словечки попадаются…

— Так тот английский, который в институте, и тот, который в Сетях, — не одно и то же. Я на американские чаты лазил — там у них от грамматики вообще рожки и ножки остались, — сказал Юра.

Тут дверь открылась и на пороге возникла матрона.

Есть женщины, на чьем лице написано счастье от чувства беспощадно выполненного долга. Особенно если долг касается близких. От этого они даже немножко молодеют.

— Котеночек, я пришла! — сообщила она радостно. И водрузила на стол, прямо на клавиатуру, большую сумку.

— Мама! Ну, сколько раз просил! — Юра, смутившись, сумку тут же переставил.

— Да с ней ничего не сделается. Вот, котеночек, я тебе принесла домашний творожок, котлетки с картошечкой и морковный сочок! Ешь, пока котлетки горяченькие.

— Добрый день, — сказала матроне Полинка.

— Добрый день, — не глядя на нее, ответила матрона. — Сейчас я салфетку разложу, а ты убери эти свои бумажки…

— Мама!

— Что — мама? Дай Бог, чтобы все матери так заботились о детях, как я о тебе! Конечно, с благодарностью у нас в семье большие проблемы…

— Юра, я пошла! — Полинка решительно встала и вышла.

— Мама, ну сколько можно! — взмолился Юра.

— Разве я неправа? — удивилась матрона.

— Постороннему человеку все это слушать незачем!

— Какому человеку, котеночек? — матрона огляделась. — Не надо меня так пугать. Ты же знаешь, у меня слабое сердце! Для меня волнение смерти подобно. Ты ешь, ешь, пока не остыло!

Юра обреченно взялся за вилку.

На лестничной клетке Полинка звонила Жанне.

— Жан, это не заказ, это ловушка! «Креатив» нам такую свинью подложил! Целый мясокомбинат!

— Какое мясо? — спросила Жанна. Она ехала в шумном троллейбусе и тщетно пыталась что-то разобрать.

— Свинину! — закричала Полинка. — Полтораста кило свинины!

— Ты же знаешь, что я не ем свинины, — ответила Жанна. — Если тебе так уж хочется мяса, возьми на ужин куриные филейки.

Полинка в полном отчаянии отключилась. Ждать Шестова она не стала — боялась, что убьет эту подлую тварь.

Полчаса спустя они встретились в зале. Пока клиентура сбредалась у тренажеров и в отсеке для аэробики, Полинка, сидя на торчке для блинов, рассказывала Жанне о сегодняшнем клиенте.

— Это не мамочка! Это вампир! Мужику уже за тридцать, а она его при посторонних — «котеночек»!

— Ее уже не переделаешь, — философски заметила Жанна.

— Переделывать никто и не собирается. А обломать можно!

— Ну и как ты ее обломаешь? Я эту породу знаю, они чуть что — за сердце хватаются. И поди докажи, что это не инфаркт! Успокойся, отдышись и поставь на этом деле крест.

— А халявный офис? — возмутилась Полинка. — А честь мундира?

— Чести мундира — не наливать, — сурово ответила Жанна.

Полинка ушла в тренерскую, а Жанна задумалась.

Что-то слишком часто она в последнее время нуждалась в совете…

Пару часов спустя она поняла, что первая кандидатура, пришедшая ей на ум, останется единственной. И пошла ошарашивать Полинку.

Полинка подумала — и согласилась.

Бухгалтер Олег сидел перед телевизором в полном блаженстве — с бутербродами и банкой пива. Зазвонил телефон.

— Это ты, Жанна? — спросил он. — Что на сей раз? Какие-какие проблемы? Ой… Ну ладно, заходи.

Примерно через час он впустил в квартиру Жанну и Полинку.

— Это тебе, — сказала Полинка, вручая большую пиццу в запрессовке. — А это Фуфырику. Он ведь ест орехи?

— Он их прячет.

Все трое склонились над двухэтажной и очень благоустроенной клеткой с хомячком.

— Вон тут у него склад, и вон тут, и в логове, — объяснял Олег. — Иногда мне кажется, что ему грозит голодная смерть — он все, что ни предложишь, не ест, а закапывает… Ой, нет, не все! Погодите!

Олег выскочил из комнаты.

— Держу пари — в этой жизни была точно такая же свинина, — предрекла Полинка.

Олег вернулся с пачкой макарон.

— Вот, смотрите… — он протянул хомяку сквозь решетку длинную макаронину, тот стал ее запихивать за щеку, и безрезультатность попытки сильно подружек насмешила.

— Теперь ему этого занятия надолго хватит, — сказал Олег. — Ну так давайте сядем за стол, я налью чаю, и мы поговорим о вашей проблеме…

— О твоей проблеме, — возразила Жанна. — Полинка, давай, излагай, у тебя лучше получится.

— Давай я прямо скажу, а не экивоками, — предложила Полинка. — Вот ты мужчина неглупый, толковый, хозяйственный, правильный…

— Зануда, — добавила Жанна.

— Как получилось, что ты не женился смолоду? Что тебе помешало?

— Я вообще был страшно застенчивый… — признался Олег. — Я только теперь научился с женщинами разговаривать. И то плохо получается. Я как вспомню, какую чушь порол, когда меня Элина с вами со всеми познакомила, прямо стыдно, хотя вообще я ведь был не грубый, не пошлый, не приставал…

— А почему ты был застенчивым? — перебила Полинка.

— Дома заклевали, — помолчав, сказал Олег. — Чего им не скажешь, все не так… Отец только так и называл — «наш дурачок». А я так все старался разложить по полочкам, чтобы не считали дураком…

— Да-а, промашка вышла, — Полинка сквасила гримаску. — Мы думали, у тебя другое…

— Давай я пиццу разогрею, — предложила Жанна. — Поужинаем, и мы поедем.

— Да что у вас стряслось? — спросил Олег.

— Да клиент попался сложный, — буркнула Жанна. — Думали, у тебя та же проблема, хотели проконсультироваться.

— И что за проблема?

— Мамочка! — выпалила Полинка.

Олег неожиданно расхохотался.

— Это — да, это — проблема! У меня тетка такая! — угомонившись, сказал он. — Это бывает, когда хитрая дура одна растит ребенка. Она изобретет несколько приемов и их использует. Особенно помирать любит. Мой двоюродный братик сперва ей верил, когда она приступы изображала, потом посоветовался с врачами, прикупил каких-то таблеток. Чуть она пытается симулировать — он ей таблетку, и тут уж ей действительно становится не по себе, потому что воздействие сердечных лекарств на абсолютно здоровый организм можно сравнить с воздействием…

— Во, классно! — воскликнула Жанна. — Давай дальше про братика! Полинка, марш на кухню, ставь чайник! Я же говорила — он нам поможет! Он все знает — он даже это знает!

В тот момент она именно так и думала.

И вот они уже подъели пиццу и напились чая. Олег молчал, подружки смотрели на него с надеждой.

— Ну, что тут сказать… Умная женщина так себя вести не станет, а хитрая, как моя тетка, — станет, — сказал он. — У тетки нет другого смысла жизни, кроме как кормить и обстирывать братика. Если этим займется другая женщина — тетка помрет!

— И помрет от зависти, — добавила Полинка.

— Были бы у меня лишние деньги — я бы сам в каком-нибудь брачном агентства нашел для тетки жениха. По-моему, ей все равно, кому стирать носки… — задумчиво произнес Олег. — Я имею в виду, что не нужно ждать, пока у такой сумасшедшей мамочки образуется в жизни вакуум, а нужно сразу предложить ей вариант, который вытеснит предыдущий вариант, потому что с социальной точки зрения он более престижен и…

— Толик! — хором завопили подружки.

— Толик, чтоб он сдох! — воскликнула Жанна, а Полинка, вскочив, расцеловала Олега.

— Толик! Толик! — выкликая это имя, они подхватили свои одинаковые спортивные сумки и, приплясывая, умелись.

Толик же в это время занимался в ванной стиркой. Он покидал в большой таз охапку носков и трусов, высыпал сверху чуть ли не пачку порошка и разболтал все это палкой от швабры.

Тут в дверь и позвонили.

Он пошел открывать.

— Кто там? — сурово спросил Толик.

— Сто грамм!

В дверную щель влезла рука, державшая за горлышко бутылку виски.