Все равно! - Владимир Кусакин

— Тормоз!

Кондратьич нажал на педаль и машина потеряла скорость. БМВ выскочила вперёд, и заюлила по дороге зигзагом, тормозя.

— Жми и бей справа!

Хорошая машина «Нива», цепляется за грунт сразу четырьмя колёсами, мотор вот только слабоват. Теперь мы были сзади и пытались догнать её, а она уходила всё дальше.

— Каверзу какую-то готовят!

Это было и так понятно, вот только что?

— Кондратьич, фары выключи! Ты дорогу эту хорошо знаешь?

— Та совсем не знаю. — ответил он выключая свет.

Я высунул голову в окно, пахнуло водой.

— Потише, Кондратьич! Здесь река есть?

— Есть, только это больше озеро напоминает, а посерёдке мост. Не знаю как называется.

В темноте угадывалась большая масса воды.

— Съезжай с дороги! Я схожу проверю.

Они поставили машину при въезде на мост, приготовившись ослепить нас дальним светом и согнать с дороги выстрелами в топкую трясину по обеим сторонам шоссе.

Это я уже узнал когда вляпался.

Обошёл их заставу по болоту, вылез на мост и потопал обратно. Было слышно как они балаганят в ночи.

— Да точно они назад повернули!

— Дорога здесь одна, никуда не денутся. Им навстречу центровые выехали.

— Слухай, Куркуль! Ты чего раздухарился? Два раза стрелял по ним и не попал. Вот Горбань с тебя спросит.

— А чего я? Вона Сашко тоже пуляв и ни хрена!

Они услышали мои шаги и примолкли вглядываясь во тьму.

— Дывись зараз, и хто ж таков?

— Турист, хожу тут смотрю. — ответил я.

Нелепость ситуации была настолько очевидной, что они захохотали как сумасшедшие.

— Якой, а? Турыст! А ну турыст завертай взад, в свою кацапию, пока я добрый! — подскочил один с обрезом в руках.

Значит это Куркуль.

Обрез конечно короткий, но баланс нарушает. Рычаг получается очень длинный, по сравнению с предплечьем. Вот я и развернул его, помните слова Архимеда?

"Дайте мне рычаг подлиннее и потолще, и я вам тут всё переверну, на хрен!"

Смотрит Куркуль на свои стволы и слёзы начали из глаз капать. Говорит тихонько:

— Молодой я ещё, дяденька. Рано мне умирать. Вы бы меня простили? А? Я пойду, а?

Да как кинется в сторону, с дорожной насыпи в болото. Зачавкал там по воде, а его приятели орут:

— Ну ты даёшь в натуре Куркуль, зачем туриста в воду загнал?

А тот из болота орёт: Пацаны! Атас!

Обернулись они, на меня смотрят. Один руку тянет к багажнику, на котором автомат лежит.

— Руку отстрелю!

Отдёрнул быстро.

— Считаю до трёх, за это время вы должны отбежать отсюда на двадцать метров, вон туда, где Куркуль затих. Ферштейн? Раз…

Топот сменился всплесками и ругательствами.

— Сашко, твою мать! У тебя же пистолет!

— Та застрял у кармане.

— Дай мне!

Я выстрелил на голоса. Раздался вскрик. И всплески ещё дальше. Потом три выстрела из темноты. Бестолковое это дело, когда ни цели, ни мушки не видно. Они тоже это поняли. Я выстрелил ещё раз, для острастки, размахнулся и запустил обрез в воду. На багажнике автомат лежит, я заглянул в машину, удобно когда замок с подсветкой, ключ на месте. Посигналил. Метрах в трёхстах зажглись фары и Кондратьич подъехал.

— Давай вперёд! Я сзади, потихоньку.

На другой стороне озера начался лес, там я загнал БМВ в кусты, чтобы подольше искали, и проткнул все шины, а это уж из вредности. Кондратьич свернул на грунтовку минут через пять, и сразу же по правой руке показался двухэтажный недостроенный особняк.

— Консультант! Место вроде заповедное? Откуда здесь дом?

— Да здесь их целый посёлок, в одних живут, а в других и жить больше никогда не будут…

— А что так?

— Так ведь известно кто строил. В первом доме хозяину пятнадцать лет дали, отсидит — шестьдесят будет, если доживёт конечно. Дальше по аллее — авторитет жил местный, застрелили на разборке. Тоже не встанет. Днём ещё куда ни шло, а к ночи многие уезжают, неприветливо здесь. Место как проклятое.

— Не скажи, вон там, — я показал налево, — Новый год начали встречать.

— Так то у Марыси, у неё вечно шалманы собираются… известная личность.

— Проститутка?

— Да ты… Нет! — сказал он твёрдо, но в голосе его была горечь. — Хорошая она баба, и в обиду себя не даёт. Гадалка она.

— Это из за неё тебя на аэродром запихнули?

— Не твоё дело! — отрезал он зло.

На дороге выросли две фигуры.

— Твои?

— Мои.

Игорь забрался в машину, охлопал меня по плечам, по голове, по спине, взял за уши, покрутил.

— В порядке. — заключил он, умиротворённо, — А это кто?

— Это наш Консультант из местного КГБ.

— Остап Кондратьевич! — представился Консультант

— Ага! — сказал Игорь, — Это Вася. — он протянул руку назад, и Вася просунул свою голову, следуя приглашению и сказал: "Здрасьте!"

— Идите на заднее сиденье, а то здесь тесно стало, и рассказывайте что нашли.

— Вон тот дом видишь? — указал полковник на дом, в котором шла гульба. — Это там. Колодец во дворе, сам видел. Только народу очень много. И рожи у всех бандитские. Это я к тому, что пока они пьют, так может прихватить их всех?

— Не надо стрельбы. — сказал Кондратьич. — Пойдём в гости, без приглашения правда… Я хозяйку знаю. — заключил он с вызовом в голосе.

И ещё мне кажется я уловил в нём надежду.

— Тогда никакого плана, действуем по обстоятельствам. Консультант берёт хозяйку на себя, он её и защищает в случае чего.

Я проверил ещё раз снаряжение, стрелка манометра на плоском алюминиевом танке Luxfer показывала полную зарядку. Всё было готово.

— Василий, будешь лежать в машине, смотри не спи. Под сиденьем чемодан с деньгами. — в зеркало заднего вида я заметил как его лицо погрустнело. — Не расстраивайся, мы тебе шашлыков привезли, я можно сказать за них жизнью рисковал. По-моему, ты на них сидишь.

Сзади последовала короткая схватка, полковник победил и зачавкал первый, Вася присоединился.

— Игорь, не хапужничай, в гостях поешь! Поехали, Кондратьич.

Ворота были открыты и охрану я не заметил. Правда двор был забит автомобилями, оставалось только место у колодца.

— Вот и ставь сюда, Кондратьич, только машину разверни, удирать сподручней будет.

Могут увидеть, а публика здесь недоверчивая. Надо что-то придумать…

— Горбань гуляет. — сказал Консультант. — И его люди.

Так-так, это совсем плохо. Значит шашлыки мы попятили у его людей, и они наверняка скоро появятся. Надо спешить. Они могут узнать "Ниву".

— Заходьте, гости дорогие, чего же встали? — женский голос раздавшийся сверху заставил нас поднять головы. Сквозь неплотно закрытые шторы пробивался свет, освещавший фигуру стоящую на балконе, причём я готов был поклясться что секунду назад её здесь не было.

— Вас то я не знаю хлопчики, только вот этого Остапа … Я кому говорила, чтобы глаза мои тебя больше не видели?

— Прости, Мария! — Остап потупил голову.

— С добром ли пришёл? Или опять шпионов искать будешь? Впрочем, всё равно! Чебурашка, Зелёнка! Проводите гостей до пана атамана.

Тут же из за угла вывернулся паренёк с карабином в руках.

— Двое из этих уже давно вокруг крутились, тётка Марыся!

— Не слепая, видела, ну заходьте!

Дверь открылась и мрачный паренёк лет семнадцати с автоматом ППШ, спросил: — Оружие?

— Спасибо, нам не надо! — ответил Игорь строчкой из анекдота.

— Мы в гости без оружия ходим. — сказал я.

Он помолчал, изучая наши лица.

— Не врёте. — заметил он утвердительно.

Через двустворчатую дверь мы попали в зал, где веселились мужчины и женщины, человек около сорока. Громадный стол вдоль стен оставлял свободной середину зала, сейчас используемую для танцев. Всё замерло, как мы вошли.

— Ну здравствуй, Остап! — произнес невысокий человек в очках, делавших его похожим на бухгалтера потребсоюза, а не паном Горбанем, державшим в своих руках город и область.

— Здравствуй, Григорий! — Кондратьич потёр ладонями усталое лицо. — С наступающим!

— Для кого-то он может никогда не наступить … Зачем ты пришёл?

— Он пришёл за мной. — раздался голос с лестницы. Мария одетая по дорожному, и с маленьким баулом в руках, спускалась вниз.

— Вы все замрите. — приказала она, и толпа зачарованно замерла, кроме Игоря, который прошёл прямо к сервировочному столику, взял тарелку, вилку, и уселся среди закусок, откуда немедленно послышалось довольное урчание.

— Со мной у тебя эти штучки не пройдут! — Горбань был весь зелёный от гнева. — Ты сошла с ума! Остап, я предупреждал тебя…

— У меня есть противоядие. — консультант показал открытую руку, в которой лежала пластиковая коробочка с одной кнопкой. — Во дворе стоит машина, и в ней сто килограммов взрывчатки. Ты знаешь что будет с домом?… Знаешь значит, это хорошо… Поэтому уезжай отсюда, прямо сейчас. Твой праздник закончился.