Клад вечных странников - Елена Арсеньева

Василий Дворецкий не понял, что речь шла не о простом гробе, а о шкатулке. Клава Кособродова знала это доподлинно. Однако, по рассказам Оксаны, Клаве было известно, что клад находится где-то на севере области. А что, если Василий Дворецкий просто не понял последнего намека умирающего? Что, если Вышние Осьмаки – именно то место, где надо искать? Правда, похоже на название населенного пункта: Вышний Волочок, Вышние Осьмаки…

Довольно-таки дурацкое название. Надо завтра в библиотеке заглянуть в Даля, посмотреть, что это значит.

Нет, все-таки Катерина, наверное, ошибается. Ведь Клава сама писала письмо Асе Николаевне, она должна была вспомнить это название…

Катерина посмотрела на часы. Почти час, ничего себе! А сна ни в одном глазу. Этак она скоро уподобится Оксане, которая не спит до двух, до трех ночи, однако утром ее не добудишься. Вот и сейчас она, конечно, не спит…

Так же, как внезапно проснувшееся любопытство Катерины!

Не в силах справиться с собой, схватила телефон, набрала номер.

– Привет, – нетерпеливо отозвалась Оксана. – Что у тебя? Давай быстро, я тут жду звонка.

– Слушай, а твоя бабушка разве ничего не знала про Вышние… – начала было Катерина, но тут же осеклась.

Да ну, глупости какие! Не стоят эти Вышние Осьмаки того, чтобы говорить о них среди ночи девушке, которая напряженно ждет какого-то важного звонка. От парня, конечно. Вокруг Оксаны всегда вьются какие-то парни, словно мотыльки возле яркой лампы. Это Катерина запросто может позволить себе бухнуться в объятия Морфея в десять вечера, потому что соперников у этого самого Морфея просто нет. А вот Оксана…

– Ладно, извини, – буркнула Катерина. – Просто я тут кое-что вспомнила… Извини, это неважно.

– Нет уж, говори, раз начала! – потребовала Оксана, и Катерина начала рассказывать.

– …Катька там, наверное, чуть не лопнула от изумления, когда я ее не послала подальше, а стала расспрашивать, – спустя два или три часа весело сказала Оксана.

Голова ее лежала на мужском плече, а рука бродила по широкой, поросшей светлым волосом груди распростертого рядом человека.

– Перестань, не щекочи! – прихлопнул он ее ладонь.

– Да ты что? Щекотки боишься? Значит, ты ревнивый, да? И если я вздумаю тебе изменить, ты меня задушишь? Или зарежешь?

– А что, возникло желание преждевременно уйти из жизни? – усмехнулся он.

– Да нет, ты что! – торопливо сказала Оксана, сама не понимая, почему по коже вдруг побежали мурашки. Он шутил, конечно, ну кто говорит всерьез такие вещи? И голос оставался ровным, как всегда. Он вообще никогда не повышал голоса. Однако на какое-то мгновение ей сделалось не по себе. Захотелось перевести все в шутку.

– Я тоже ужасно ревнивая, хотя щекотки не боюсь. Вот попробуй пощекотать меня, сам увидишь.

Оксана выпятила свою прелестную грудь и замерла в ожидании.

Но ему сейчас было уже не до радостей секса.

– Да… – протянул задумчиво. – Поразительно, сколько времени мы пытались угадать это место, и вдруг ключ сам упал к нам в руки. Вышние Осьмаки, Вышние Осьмаки! Вообще говоря, могли бы и сами догадаться, когда смотрели карту.

– Да ты что? Совершенно несусветное название, разве угадаешь?

– Не столь уж несусветное, как тебе кажется. Я посмотрел по карте – оно на севере области, в Аренском районе. А в тех местах испокон веков селились староверы. Крест у них был восьмиконечный, а по-старинному – осьмиконечный. Осьмерик, осьмерица, осьмак. А слово Вышний – это уж насчет божественного, возвышенного. Вроде как сказать – крест святой. Понятно?

– Понятно… – выдохнула Оксана потрясенно. – Слушай, как же мы сами не догадались? Это же так просто!

– Ничего себе просто! – обиженно хмыкнул он. – Конечно, теперь, когда мы знаем это название, кажется, что просто. Откуда нам было знать, что этот мужик, который твоей бабке про клад рассказал, происходил из староверской семьи? Знали бы, так, может, и сами бы догадались, без этой твоей подружки.

– Да ну, какая она мне подружка? – Оксана пренебрежительно оттопырила яркую, припухшую от поцелуев губу. – Мы и не дружили никогда особенно. Подумаешь, учились в одном классе. Потом случайно встретились, лет через пять после школы, – и Катька ко мне прилипла. Она же одна все время, работа и дом, никакой личной жизни.

– Выходит, у нее нет никакого хахаля? Ты уверена, что она больше ни с кем не захочет поделиться информацией?

– Разве что с родителями, но они в деревне, вернутся только в октябре, как обычно. Катька одинока до тошноты, у нее никого нет. Да ты бы видел, она ужасно невзрачная, такой вечный гадкий утенок. Но знаешь что? – Оксана задумчиво почесала потный живот. – Я как-то сразу не обратила на это внимания, а сейчас подумала… Такое ощущение, что она пожалела, что сказала мне про письмо своего деда и про Вышние Осьмаки.

– То есть? – Он приподнялся на локте и заглянул Оксане в лицо. – Почему ты так решила?

– Ну, понимаешь, она начала так оживленно рассказывать, читала мне отрывки из письма, а потом вдруг как-то сникла, начала мямлить… Я говорю, это, мол, все, что ты знаешь? А она с таким облегчением: все, все! И отключилась. Может, это мне теперь кажется, конечно…

– А может быть, и не кажется, – кивнул он. – Забавно… А ты не попросила ее показать это письмо?

– Попросила. Но она как-то очень ловко увильнула от ответа, перевела разговор. С чего бы, как ты думаешь?

– С чего?

Он резко вскочил с постели и подошел к окну. Какое-то время он задумчиво смотрел на занимающийся рассвет, потом обернулся.

– Я думаю, в том письме было еще что-то, о чем твоя подружка не сказала. Похоже, она просто спохватилась, что и так слишком много тебе выболтала. Я так понимаю, во время разговора ее вдруг осенило: а зачем рассказывать об этом месте тебе, если вполне можно добраться туда самостоятельно?

– Как самостоятельно? – насторожилась Оксана.

– Молча. Сесть на электричку, доехать до Арени: это часа два, от силы три. Потом автобусом или попуткой до этих Вышних Осьмаков. А там уж сориентироваться на местности. Наверняка в том письме есть какие-то более точные указания, где хранится клад, и вот о них-то тебе Катерина ни слова не сказала.

– За-ра-за… – потрясенно протянула Оксана. – Нет, какая зараза! Конечно! Я-то вчера, когда про бабкины приключения рассказывала, ей все выложила: сокровища, мол, несметные… И она, паразитка, решила, что сможет сама, обойдя меня…

И она разразилась комплиментами в адрес своей сообразительной приятельницы.

Какое-то время мужчина молча слушал этот набор слов и, как всегда, дивился загадочности женской натуры. Право, взглянув первый раз на Оксану, можно было подумать, будто слово «дура» – самое грубое в ее лексиконе. А поди ж ты, какие глубины языкознания открылись вдруг! Даже ему удалось узнать немало нового и интересного.

Даже чересчур…

А не переигрывает ли Оксана? Возможно, Катерина сказала ей все, что написано в этом загадочном письме. Но хитрая, как кошка, Оксана приберегла самую точную информацию для себя.

Интересная мысль! И что с ней теперь делать, с этой девкой? Поработать кулаками и выбить все, что вздумала утаить? Возомнила о себе бог знает что! Да неужели она думает, что он встретился бы с ней второй раз, не начни она болтать о прабабкиных воспоминаниях? Что характерно, он сразу почуял, что в этих россказнях что-то есть. А уж когда познакомился со старухой, и вовсе уверился: все правда, истина, и если протянуть куда надо руку и хорошенько пошарить, можно огрести потрясающий куш. Он вовсе не считал себя бедняком, но ведь не зря сказано классиком, что русскому человеку всегда не хватает для полного счастья ста рублей… или ста миллионов – только не рублей, а чего-нибудь покрепче… А ведь именно в такие цифры выкатывалась стоимость старинного клада, зарытого в каком-то тайном месте в этих загадочных Вышних Осьмаках.

Выходит – что? Выходит, что надобно наведаться туда как можно скорее. Только сначала предстоит коротенькое знакомство с Катериной Старостиной.

– Кстати, а твоя подружка не сказала тебе, где хранит дедушкино письмецо? – спросил он.

– Не-а, – отозвалась Оксана и для достоверности даже помотала головой так, что ее распущенные черные волосы заметались туда-сюда.

Слишком легко прозвучало это «Не-а»! Слишком старательно мотала она головой!

Но он ничего не сказал. Просто подумал: зря Оксана надеется, будто в Вышние Осьмаки они поедут вдвоем…

В это самое время Катерина в своей одинокой постели ожидала, когда же ее, наконец, навестит где-то загулявший Морфей, которому, в принципе, глубоко безразлично, кого принимать в свои объятия, красавиц или дурнушек. Ворочаясь с боку на бок, она думала, что, как всегда, сваляла дуру. Зачем надо было звонить Оксане и все выбалтывать ей про бабушкино письмо? Не проще ли было втихаря дождаться выходных, сесть на электричку до Арени, а там, на автобусе или попутке, доехать до Вышних Осьмаков? Конечно, она представления не имеет, где, собственно, зарыт, замурован, спрятан, короче говоря, клад. Но уж как-нибудь можно будет сориентироваться на месте. Это староверские края – значит, скорее всего, надо искать по скитам. Поспрашивать коренных жителей – осторожно, очень осторожно. Почти наверняка она убедится, что сокровищами там и не пахнет. Ну и ладно. Зато какое развлечение!