Субстанция - Марат Александрович Чернов

Один из рядовых сунул Семёну в руки электро-фонарь, и все военные быстро скрылись в кабине БМП. Последняя быстро и проворно развернулась в обратную сторону, и Урал медленно тронулся вслед за ней.

Туров и Семён, потеряв дар речи, проводили его взглядом, пока огни обоих машин не скрылись где-то далеко в лесу.

Семён провёл лучом фонаря вокруг. Они стояли в дремучем сибирском лесу на безжизненной дороге, совсем одни, не считая четырёх, сложенных рядом, безжизненных тел. Лес был полон тех ночных звуков и шорохов, которые всегда наполняют тайгу в это время суток. Казалось, она была полна жизни, правда, не дневной, а ночной, и голоса зверей и птиц, которые не звучали днём, теперь вовсю раздавались со всех сторон, и, казалось, этим существам не было никакого дела до того, что случилось с этими двумя брошенными людьми… или они делали вид, что им всё равно, прекрасно различая в темноте всё, что творится вокруг.

Туров смотрел во тьму, размышляя о том, что произошло и можно ли назвать это началом краха всей его карьеры? Это была чудовищная, опустошающая мысль, и она не уходила, назойливо крутясь в его мозгу и повторяя вновь и вновь, что это конец, это фиаско, это полный крах!

Неожиданно от этой навязчивой иссушающей душу мысли его отвлёк голос Семёна:

– Доктор, знаете что… Отдайте её мне.

– Ты что-то сказал, Сеня? – вяло откликнулся Туров.

– Отдайте мне вашу таблетку счастья.

– Не понял, Сеня, повтори, – улыбнулся Дмитрий.

– Отдайте мне вашу таблетку, – повторил шофёр, щёлкнув предохранителем своего автомата. – Я найду ей применение, поверьте. Вы создали сильное лекарство, я уж не знаю от чего, от какой болезни, но это огромное богатство, док. Жизнь после смерти – это сильно! Поэтому лучше отдайте его мне. Прошу вас! – теперь в голосе Семёна явственно чувствовалась угроза и совершенное нежелание идти на компромисс, о чём намекнула и чёрная глазница направленного на него дула автомата.

Туров устало кивнул.

– Да-да, конечно, – он спокойно, не делая резких движений, сунул руку во внутренний карман пиджака и нащупал флакон с таблеткой. Его пальцы прикоснулись к холодной рукояти небольшого пистолета, находившегося рядом, и они, казалось, начали действовать самостоятельно, выбрав то, что было им больше по нраву и сжав закруглённую рукоять мёртвой хваткой. Туров молниеносно выхватил пистолет из-за пазухи и выстрелил, почти не целясь, наугад в сторону Семёна. Видимо, пуля попала в цель, куда-то в область головы, и шофёр, выронив автомат, безмолвно рухнул на землю.

Туров с каким-то безразличием бросил взгляд на тело и спрятал пистолет обратно в карман пиджака.

Значит, конец, фиаско, крах?.. Или это только начало?

Назойливая мысль видоизменилась, и теперь была совсем иной, хотя осталась такой же назойливой. Может быть, это начало новой жизни?

Доктор Туров улыбнулся темноте, поглотившей лес. Он не заметил, как позади, во мраке, за его спиной внезапно выросла огромная высокая фигура. Один из четверых лежавших на дороге мертвецов, казалось, ожил и бесшумно шагнул к доктору. Арон никогда не переставал искать пути к свободе, перебирая тысячи вариантов и, как правило, отсеивая все, кроме одного, который и был единственно верным. Его мозг работал постоянно, математический склад ума не давал ему ни минуты на отдых, кроме разве что сна, хотя и во сне он как будто иногда умел трезво рассуждать. Его рассудок был холоден, жесток и беспощаден, может, потому он и стал убийцей, чтобы ставить перед ним ещё большее число задач, которые были необходимы ему, как доза для наркомана.

Его расчётливый холодный ум помог ему и там, в кузове Урала. Когда он упал, то неожиданно понял, что ему надо делать. Он измазал себя в крови с ног до головы и притворился мёртвым.

Доктор Туров почувствовал лёгкий неприятный холодок, подирающий по коже, слишком поздно. Арон решил начать новую жизнь и открыть новый список сложных логических задач с него. Тем более, что теперь он был ещё и обладателем таблетки счастья.

Удел охотников

Вот уже десять лет, как закончилась последняя война и воцарилось затишье. Вот уже десять лет, как их клан живёт на кусочке земли в глубине чудом сохранившегося материка и дышит относительно свежим воздухом. Иногда из-за пепельно-серой завесы облаков проглядывает солнце, и это радует их душу и вселяет в сердца слабую надежду. Похоже, им повезло. Их добрая сотня человек, в своё время объединившихся в клан, чтобы противостоять тем зомбированным выродкам-каннибалам, которые как опасные насекомые повылазили из-под земли после ядерной зимы, а заодно мутантам и диким зверям, которых тоже предостаточно. У них есть вожак или, вернее, предводитель по имени Эл Ной (хотя он не создавал ковчега и не собирал в нём каждой твари по паре). И можно было бы жить-поживать да добра наживать.

Однако рано или поздно запасы продовольствия и боеприпасов, которых никогда не бывает много, надо пополнять. А это значит, что следующая экспедиция в опасную зону будет длиннее и серьёзнее предыдущей.

Ной отлично понимал это, когда начал собирать отряд для новой вылазки. Он отобрал шестерых самых крепких и выносливых мужчин, (женщин предпочитали не брать вообще, хотя те обычно и не рвались, проявляя мудрость и предпочитая оставаться с детьми). Эти парни были опытными охотниками, испытавшими на своей шкуре не раз, что значит столкновение с враждебной средой, где выживает поистине только сильнейший. Все были вооружены – в основном, боевыми трофеями, добытыми на заброшенных военных базах.

Построив свой отряд, Ной придирчиво осмотрел каждого и, убедившись, что все подтянуты, собраны и здоровы, произнёс обычные слова:

– Знаете, на что идём? Все готовы умереть за свою семью?.. Отлично! – он ободряюще улыбнулся бойцам. – Нам предстоит долгий путь. На этот раз придется двинуть на юго-запад и пройти около сотни километров. Нет нужды говорить, что, возможно, назад мы вернемся не все.

Он проследил за реакцией воинов, которые оставались бесстрастны, хотя можно представить, что каждый из них в этот момент переживал. Он остался удовлетворён внешним видом мужчин, даже если это и было всего лишь холодной маской.

Затем, как всегда в этих случаях, он обнял свою жену, красавицу Милу и с улыбкой приказал ей ждать его, даже если его принесут обратно в лагерь по частям. Миле не нравились такие шутки, но она, как всегда, сказала, что дождётся. После этого они покинули лагерь.

Первый день прошёл спокойно, что называется, без