Ликвидатор - Кристин Алишева

Учует она меня или нет?

Несколько секунд я стояла перед дверью, оценивая свои ощущения. На стеклах очков мелькали данные об окружающем. Розмари Донэрти сидела в своем кабинете над какими-то бумагами и не давала повода думать, что она знает о моем присутствии. Или притворяется, или на самом деле не знает.

«Орел» я все-таки достала. На всякий случай. И нажала на ручку двери, открывая… Ответом мне была короткая фраза, не поднимая головы от бумаг: — Я занята.

— Уверена?

Роз резко вскинула голову и замерла.

— С-с-стас?

— Она самая, — прикрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной. — Давно не виделись.

Женщина смотрела на меня, не веря своим глазам, и… закрыла лицо руками. Заплакала…

Чем и…

Вот такой встречи я не ждала.

Всего чего угодно, но не слез.

Ох, блин!

Сунув пистолет в кобуру, я прошла до столика, плеснула в стакан воды и поставила перед оборотнем.

— Салон затопишь.

— Я на такое неспособна, — ее рука дрожала. Зубы выбили мелкую дробь об край. Только вот истерики мне не хватало.

— Если потренируешься, — усевшись на угол стола, я оглядела кабинет, давая Роз время прийти в себя. На самом дальнем столике стояли две искусственные розы. Ярко-алые.

Ненавижу этот цвет!

И моя черно-белая фотография в черной рамке. Смотрится очень даже ничего. Фото, правда, неудачное. На меня непохожее, но оно и к лучшему. Меньше шансов, что быстро опознают.

— Настька! Я же тебя похоронила! — в голосе была истеричная интонация.

— А я здесь причем?

Она осеклась.

— То есть как это — при чем?!

— Сама посуди. Если ты меня похоронила… заметь, ты, а не я сама себя.

Донэрти всерьез задумалась, и я не выдержала:

— Роз. Ты, блин, оборотень или где?!

Женщина поморщилась.

— Да какой я оборотень. Если не учуяла… я ведь действительно оплакивала тебя.

Я молча пожала плечами. Ну, оплакивала, так что? Мне теперь угрызениями совести мучаться? Не буду, у совести и без нее работы хватает.

Донэрти принюхалась.

— Анастасия…

И я ее поправила:

— Стас. Мое имя — Стас… Никаких Анастасий в обращении.

— Стас. Ты… вернулась?

— Куда? — на стеклах очков высветились данные о состоянии оборотня. А она «сдала» за эти месяцы. И сильно… Донэрти растеряна. Искренняя радость есть, но она не знает, как реагировать на мое появление.

Следующая фраза прозвучала осторожно, словно она боялась применения силы. — Ты ведь Химера.

— Да. И что? — не собиралась я ей помогать выпутываться из словесного ступора. Пусть сама выбирается.

Роз вздохнула, меняя тему.

— Злишься на меня?

— Пока нет. Жду, что скажешь.

— Я знаю, что Джейк тебя сдал Мастеру. И он же убил тебя.

— Кто из них? — я усмехнулась.

— Мастер.

— Почти убил, — пожав плечами, я слезла со стола и прошлась по кабинету. Не следовало ей говорить правду про Джейка. Она хоть и оборотень, но боится этого урода. Что за эти месяцы такого случилось, что она позволила так себя запугать? Что?!

— Будешь теперь мстить?

— Это как получится. Я вообще-то зашла по другому поводу. В городе не объявлялся артефакт?

Оборотень с интересом посмотрела на меня.

— Какой?

Отвечу на вопрос «оригинально»: — Обычный.

— Когда?

— Примерно пару недель назад. Точные сроки мне неизвестны.

— Было пару странных возмущений, но не могу сказать, было ли это тем самым, — она встала и подошла ко мне. — Могу спросить, зачем тебе артефакт?

— Заказ. Найти…

— Ясно, — она подняла руку, чтобы коснуться моего плеча, но я ее остановила: — Не стоит, Розмари.

Она замерла.

— Почему?

— Тебе плохо будет. Ты боишься Джейка.

Роз отступила.

— Ты учуяла.

— Страх чует любое существо. А уж Ликвидатор и подавно. Так что скажешь? — я уселась на подоконник.

— Если где и можно спрятать, то в Нотинг-шахте.

Второй раз всплывает это название. Весьма интересно.

— А что там такого?

— Смерть, — Роз вернулась за свой стол. — Там смерть, Стас. Никто не знает, в каком обличье, никто не знает откуда.

— Напоминает фильм ужасов, — я только усмехнулась. Впрочем, обычные ужасы и начинаются именно так и никак иначе. Должно же быть хоть что-то дебильное в моей работе?

Оборотень криво улыбнулась:

— Если бы… некоторые оттуда возвращались в невменяемом состоянии. И это, считай, им повезло — днем были. За время твоего отсутствия обстановка там ухудшилась.

— Не только там, судя по всему.

— Здесь тоже. Мастер города теперь Мистана, и при твоем имени просто звереет. Она была любовницей Арафэля.

Я наморщила нос.

— Фи. Какие мы нежные! — и посерьезнела. — Да мне, если честно, все равно, крючит ее или еще что. У меня другие цели.

— Она убьет тебя, — Донэрти почему-то была в этом уверена.

— Вот и посмотрим, — так. Никаких пожатий плечами, а то что-то я повторяюсь. — Роз, я — Ликвидатор. И этого не изменить. И если каждый встречный и поперечный Мастер будет точить на меня когти и зубы, мне остается только вырвать их. По самые уши — во избежание и назидание остальным, — тирада была более чем спокойной. Констатация факта — не более того. Не буду уточнять, что я могу запросто погибнуть…

Роз смерила меня долгим изучающим взглядом, и вывела: — Ты стала злее.

— Знаешь, когда тебе стреляют в спину — это кого угодно доведет до бешенства. Это раз. А два — где сказано, что мы не можем вернуться? Не забывай, я не преступник, и подготовка у меня абсолютно другая.

Женщина молчала, обдумывая, потом вздохнула.

— Ты права. Но никто еще не возвращался.

— А ты уверена, что это мимо тебя не прошло?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

Она отвела взгляд.

— Ты… ты уже знаешь, что Кэт инвалидность получила?

Ни хрена себе! Почему Дэнж не сказал?!

Хотя… я и не спрашивала про ликвидаторов. Логично — не говорить того, о чем не спрашивают. Таким «макаром» очень многое замолчать можно.

— Нет. Как это произошло?

— Кэт нарвалась на оборотня. Три месяца назад. Рука едва работает. Но не заразил.

— Что Джейк? — вопрос вырвался автоматически.

— Навещает раз в неделю, но ей долго не прожить, — и, не дождавшись вопроса, она продолжила: — Ребята уже три раза отбивали ее у вампиров, — теперь она внимательно следила за моей реакцией. — И достанут ведь. Кэт не жилец.

Мда…

Блеск!

Не дождавшись хоть какого-то ответа, Донэрти продолжила.

— Она до того нападения хотела со мной поговорить, а теперь молчит и не высовывается.