Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не стоит, так можно захлебнуться, – голос дознавателя прозвучал неожиданно близко, над самым ухом. Надо же, как беззвучно он подошел. – Дайте взглянуть.
Арко не сопротивлялся – какой смысл? Да и сил не было, дурнота подступала к горлу, как ледяная вода в Убийце, норовила захлестнуть. Руки у дознавателя были большие, с толстыми пальцами, но неожиданно осторожные. Они пробежались по переносице, по скулам, надавили на затылок, заставляя опустить голову.
– Прижмите, – в ладонь ткнулся лоскут грубой ткани. – Вам повезло, хрящ не сломан. Есть другие травмы?
– Нет! – поспешно откликнулся юноша. Проклятье, слишком поспешно…
– Снимите камизу.
Стало вдруг очень холодно, так холодно, что пальцы почти перестали повиноваться. Как глупо, твою светлость, как же глупо! Несмотря на все усилия Сольгре, глубокий порез, оставленный на груди Вальдом Гартой, все еще был отчетливо виден. А легкую хромоту дознаватель заметил еще раньше – проклятье, почти прошла ведь, но после всего случившегося прорезалась вновь. Только колебаться было нельзя, это навлекло бы еще больше подозрений.
Он задрал подол почти до самого подбородка, так, чтобы обнажить рубец, расчертивший ребра, но скрыть старый шрам на ключице, оставленный Асавелем – тот, что однозначно связал бы Арко с одаренными.
Дознавателя это устроило, то, что искал, он уже увидел.
Мужчина ничего не сказал, пробежавшись по Арко равнодушным взглядом, – куриные тушки на базаре так разглядывать, а не живых людей! – и только на миг зацепился за оставленную Гартой отметину. Но Арко уже понял, все понял…
Если раньше у тайной службы были на его счет подозрения, то теперь они превратились в уверенность. Это он – колдун, три недели назад ворвавшийся в Эверрский замок, он – тот, кто едва не прикончил гартарского выродка. Приметы полностью сходятся, да к тому же и бунтовщикам сочувствует, и прошлое сомнительное. Арко еще сидит здесь, еще разговаривает… Может, его даже отпустят сейчас домой и продолжат слежку. Но он покойник, он уже покойник!
Вот как оно все вышло… Он почти уже готов был расплатиться собственной совестью за призрачную надежду защитить свою семью и свою страну, а теперь… Хоть донесет он на Ренена, хоть нет, ничего это не изменит. Арко конец, а это так или иначе затронет и Сольгре, и отца, и Амата.
– Итак, вы как раз собирались рассказать о человеке, который позволил себе крамольные речи в адрес короны, – голос дознавателя насилу вернул Сигвальда в ненавистный кабинет.
Теперь неважно было, что отвечать, и Арко нес что-то невнятное, путаясь в собственной лжи, захлебывался ею, давился. Кажется, ничего конкретного дознавателю он так и не сказал. Может, он сдался бы и выложил все подчистую, может, разговор продолжился бы в пыточной… Но оказавшаяся незапертой дверь скрипнула, и вошедший в комнату человек без спросу проследовал к столу и по-хозяйски на него облокотился.
– Ирвет, дружище, если тебе нужен собеседник, то, поверь, Вик на эту роль подходит плохо, парень двух слов не может связать. Отпустил бы ты его, а мы с тобой поболтаем.
– Арвин, – с неожиданной усталостью констатировал дознаватель.
Арко заледенел. Выходит, невзрачный мужчина с пивным животом и есть господин Ирвет, глава тайной службы графа Ивьена. Твою светлость… И именно ему Арко Сигвальда угораздило попасться.
– Эй, чего сидим, подожди в коридоре, – Арвин обернулся к волшебнику, и от его извечной покровительственной манеры стало дурно. Но Ирвет не возразил, и Арко счел за лучшее убраться из кабинета.
В коридоре все было по-прежнему, только стражники уже не стояли навытяжку, а разбрелись вдоль стен – кто просто облокотился, кто сидел прямо на полу, подстелив куртку. Бледный, как траурные флаги, Ренен поднял на Сигвальда усталые покрасневшие глаза.
– Долго они тебя… Сказал, как было?
– Пошел ты, – буркнул Арко, падая рядом.
– Нет? Ну и дурак, – констатировал младший командир и хмуро добавил: – Даже если бы все наши поддержали мое вранье, горожане-то его и не слышали, они не знают, что говорить. Так какой смысл?
– А сам-то чего ж не сказал, как было?
– А тоже дурак, – безнадежно отмахнулся тот. – Не учел, что тут все заранее рассчитано.
Арко вопросительно взглянул на командира, но тот уткнулся глазами в противоположную стену и умолк. За него ответил Латан.
– Эльвинару нужно народное недовольство, он что-то с Гартой не поделил. А регенту – показательная казнь бунтовщиков, чтоб другим неповадно было. Со сменой власти бунтов всегда хватает… А тут все сошлось идеально. Так что вертись не вертись, а тех, кого вчера арестовали, мы не вытащим.
Арко неверяще уставился на говорившего.
– Хочешь сказать, их казнят? – Надо же, как в горле пересохло! – Три десятка человек, которые просто оказались не в том месте… Всех в петлю?!
Ренен раздраженно фыркнул, Латан невесело ухмыльнулся и, сплюнув под ноги, уточнил:
– Небесные горы, ты совсем блаженный? В Агальте не меньше полутора тысяч было! И тоже не все призывали к свержению власти. Только регента это не остановило, там ни один человек не выжил. А ты говоришь три десятка…
Арко обессилено прислонился затылком к стене и закрыл глаза. Значит, и людей не спас, и себя погубил, и Орден поставил под угрозу. Твою светлость, как же так получается?.. Если есть в Небесных горах боги, что ж они такому потворствуют?!
– А с нами что?.. – неловко спросил кто-то из новичков.
– А ничего. Подпишем, что скажут, и пойдем по домам, – откликнулся Ренен. – По-хорошему, должны бы и меня в петлю, и всех, кто принялся укрывать этих… гхм, бунтовщиков… Но не посмеют. Накануне волнений регент не захочет портить отношения со стражей без крайней на то необходимости. Так что если мы той необходимости не создадим, то жить будем. Пока, во всяком случае – пометки-то напротив наших имен Ирвет себе сделал, не сомневайтесь. Я так уж точно под подозрением, как сочувствующий…
Подошел Дейн, присел рядом с ними на корточки и сказал негромко, так, чтобы услышали только они трое:
– Ты, командир, осторожнее. Думаешь, здесь все одобряют твои вчерашние подвиги? Уверяю, даже среди наших половина поддержит нынешнюю власть.
И дальше Арко не слушал, стало как-то разом все равно. Время шло. Кажется, он даже задремать успел. Потом распахнулась дверь, и в коридор вышел господин Арвин. Окинул подчиненных снисходительным взглядом, помолчал, теребя золотой перстень, с которым, похоже, не расставался вовсе.
– Ну что, парни, опишете того хмыря,
