Герцог фронтира, или Вселенская замятня - Владимир Александрович Сухинин

Толпа расступалась и пропускала нас. Кто-то попытался завести толпу и закричал: «Они убийцы! Смерть оркам!» Но его тут же заткнули силой, так что раздался только булькающий звук, как будто его прирезали, так оно и оказалось. На земле с перерезанным горлом, подплывая кровью, лежал молодой орк. Рядом с ним образовалось пустое пространство, и остальные, даже если бы хотели его поддержать, не осмелились. Мы прошли мимо тела. Толпа молчала и расступалась.

У себя в шатре Буртым налил гайрат себе и мне. С уважением и поклоном головы подал мне.

— Благодарю тебя, посланник Худжгарха. Ты порадовал мое сердце и совершил то, о чем я мечтал столько лет. Мы показали этим выскочкам, какого цвета у них кровь. Я уйду с миром на сердце.

Я кивнул, принимая его благодарность, отпил глоток и спросил:

— Куда это ты собрался?

— Нас не выпустят и убьют по дороге, — ответил он.

— Ты ошибаешься, Буртым. Уже через час тут будут толкаться члены совета. Они не смогут вести войну на два фронта с лесными эльфарами и орками. И члены совета не дураки. Жулики — да, но не дураки. Тебе надо придумать, за какие отступные ты заберешь свои слова о войне обратно. — Я усмехнулся и подмигнул ему. — А я тебе подскажу.

Председательствующий на совете лер Чатра-ил внешне был спокоен, но по его впалым щекам гуляли желваки. Он долго молчал, пока старшие члены родов Дома князя препирались друг с другом. Затем не выдержал и громко хлопнул по столу.

— Мы заигрались, леры, — громко и властно произнес он. — Вы понимаете, что мы в состоянии гражданской войны с Младшими домами. Они мобилизуют население и создают армию. У них на подходе части из Вечного леса. А теперь еще случилась война с орками. Кто из вас надеется остаться в живых в этом конфликте?

Все тут же примолкли.

— Но я первым делом хочу знать, кто отдавал приказ атаковать посольство орков силами нашей гвардии. Нас здорово подставили, и вы никак этого не поймете. Нас объявят врагами народа за разжигание войны и подлое нападение на посольство. Мы нарушили священное правило гостеприимства. Нам, леры, не простят этого. Так кто отдал приказ гвардии? Я хочу это услышать. И кто распорядился не пускать посла на прием в совет?

Все примолкли и стали поглядывать друг на друга.

— Это мог сделать кто-то из службы безопасности, — ответил лер Мерцал-ил.

— Не смешите мои брови, — презрительно ответил Чатра-ил. — Это мог сделать лишь облеченный властью эльфар. Надо немедленно поднимать по тревоге верные нам части. Объявлять мобилизацию всех союзных нам Домов. Окружить столицу и никого не выпускать. Но я думаю, уже поздно. Зачинщики покинули город. Арестуйте всех, кто остался в живых из гвардии. О чем они только думали?

— Это понятно, о чем думали, — ответил один из присутствующих леров, моложавый, но с проседью в бороде. — Они хотели убить графа и иметь возможность забрать в горы принцессу Тору. Она бы стала знаменем для всех снежных эльфаров. Простое решение. Но граф оказался гораздо могущественнее, чем мы предполагали.

— Так вы о готовящемся нападении знали, лер Торбину-ил?

— Это обсуждалось после того, как лер Мерцал-ил озвучил требование графа поставить льерину Тору-илу полновластной правительницей. На тот момент избавиться от наглого выскочки казалось разумным. Но отмашку на проведение операции мы не давали.

— Я так понимаю, что вы знаете, кто дал?

— Я могу догадываться, но доказать не смогу.

— Какие же вы идиоты! — обреченным голосом проговорил Чатра-ил. — Вы подписали себе смертный приговор. Никто заморачиваться доказательством вашей вины не будет. Вас просто казнят как мятежников и свалят все беды на ваши жадные и бестолковые головы. Я немедленно отправляюсь в посольство орков. Лер Мерцал-ил, на вас возлагается задача мобилизации. Действуйте жестко, без оглядки на лица…

Не прошло и часа, как у ворот посольства орков столпились важные, разодетые леры. Старик сторож смотрел на них через открытую калитку и ворчал:

— Ну чего шумите? Посол отдыхает перед дорогой, приходите вечером.

Но эльфары еще громче стали шуметь и требовать встречи с послом.

На шум вышел Буртым, оглядел одним глазом примолкших эльфаров и кивнул председателю совета.

— Проходите, лер Чатра-ил, — пригласил он эльфара, — остальные пусть подождут или расходятся по домам.

На зашумевших эльфаров Чатра-ил цыкнул, и те примолкли. Он вошел в калитку и сопровождаемый орком прошел в переговорный шатер. Я там находился под скрытом.

Чатра-ил огляделся и спросил:

— А что, графа нет? — в голосе худощавого, подтянутого эльфара слышалось удивление.

— Вы пришли к нему? — невозмутимо спросил орк.

— Я думал, что он тоже будет участвовать в переговорах, — пояснил эльфар.

— Садитесь, лер, — Буртым указал на кошму на полу и даже своим блеклым глазом не повел, когда гость взглядом стал искать стул или скамью. Он специально перед этим убрал все кресла и столы из шатра. Сам сел и уставился на эльфара. Тот вынужден был сесть по оркским обычаям.

Им принесли гайрат, и Чатра-ил вынужден был его пить, не показывая свою брезгливость. Насколько я знаю, снежные эльфары довольно брезгливые разумные и к гайрату не притрагиваются, считая его нечистым продуктом. Не пьют они также кислое молоко. Традиции, понимаешь.

— Так в качестве кого вы хотели видеть графа Тох Рангора? — спросил Буртым.

— Я думал, что он тоже влиятельное лицо, — нейтрально ответил эльфар.

— Может быть, — кивнул Буртым, — но при чем тут это? Вопрос касается Снежного княжества и Великого хана орков. Вы же по этому вопросу прибыли?

— Главным образом да, за этим. Но мы выяснили, что нападавшие охотились за графом и он стал причиной нападения на посольство…

— А причина не важна, лер Чатра-ил. Если в княжестве попираются законы, причины не нужны. Их можно придумать кучу. Так что вы хотите?

— Я хочу просить вас не допустить войны Снежного княжества и орков.

— Это невозможно. Я представляю лично Великого хана. А вы кого представляете? Себя?

— Нет конечно… Не только…

— Высший совет?

— В какой-то мере да…

— Не смешите меня, лер Чатра-ил. Сейчас в княжестве безвластие. Вы и за Дом князя ответить не можете. Но я понимаю ваше стремление все решить миром. Только сожалею, я не могу опозорить своего хана. Война объявлена, и даже моя смерть ничего не решит. Но у меня для вас есть послание от графа. Хотите послушать?

— Говорите, — отозвался помрачневший, как туча, эльфар.

— Война объявлена, таковы традиции, — продолжил говорить Буртым. — Не мне их отменять, но она не будет вестись против здоровых сил