Я не люблю убивать. Часть 1 - Максим Волжский

— Ахету убили, Григорий, — всё также безразлично говорил куратор, будто он не человек, а голосовой робот, который предлагает перезвонить или предупреждает, что абонент недоступен. — Её смерть стала причиной сегодняшней встречи с Марселином.

Теперь я взял паузу. Но спрашивать, уточнять и говорить больше не о чем.

— Вас понял. Жду машину, — сказал я и отключил телефон.

Всё-таки Ахету убили.

Смешанное чувство.

Назвать её своей подругой, я бы не решился. Считать её врагом — оснований тоже нет. Она мне не любовница, не жена — просто знакомая, которую я знаю… сколько же я с ней знаком? Наверное, лет двести. А может, и больше. Но разве двухсот лет мало? Два века проникновений, интрижек, обид, пощёчин и жарких объятий. В наших свиданиях было всё — только не было ненависти и предательства. Так кто же она для меня? Почему так печёт в груди?

Я знаю кто она.

Ахета часть меня самого; моя капля крови, моя трезвая мысль, моя лихая мечта, мой яростный секс, мой заоблачный полёт в верхнем мире, моя тернистая дорога в безлюдии. Она не самый гадкий фрагмент в моей памяти. Ахета сроднилась со мной. За века наши чресла притёрлись друг к другу. Наши желания стали похожи. Она всегда была весела и цинична, — и я бесчувственным стал как она.

Наверно, я любил её…

Прощай Ахета...

Пусть Ветер в безлюдии помнит о тебе и напоминает другим, какой хорошей ты была женщиной, хотя и с клыками.

— Это ты с ней трахался когда был в командировке? — спросила Зоя, уже зная, что это была именно она. Потому что ветер не умеет врать. Он знает многие секреты. Потому что мёртвым скрывать нечего.

И мне незачем скрывать правду. Было и было. Пришлось сознаться.

— Не забывай, что я охотник, Зоя. Даже отрезав по пьянке тебе две руки, я ни за что бы не извинился. Это моя работа быть непримиримым и жёстким, — сказал я что думал.

Зоя тяжело вздохнула. Я любил Ахету и любил Зою, а Зоя любила Габриэлу. Вот такой любовный квадрат, твою мать!

— Прости меня, Гриша, — почему-то извинилась она.

— И ты меня прости, милая, — зачем-то извинился я.

Мы обнялись.

Она прижималась ко мне, и я почувствовал её слёзы.

Слёзы людей солёные. Слёзы вампиров горькие и всегда пахнут тиной.

— Оставайся в Домодедово, дорогая. Нужно присмотреть за оруженосцем, чтобы проснувшись, тот не натворил бед. Он слишком упрямый и прямолинейный. И не обращай на его заигрывания внимания. Он не со зла. Мой оруженосец так шутит, — предупреждал я любимую вампиршу. — Я выставлю магическую защиту. Проникнуть в дом никто не сможет. Даже муравей не проползёт… А ты не выходи из дома. Побереги себя. Те, кто убил Габриэлу и Ахету, хотят и тебя забрать… После беседы с Марселином, я вернусь и буду рядом. Держись, милая. Я не хочу тебя потерять.

За рулём сидел молодой вампир. Звали его Алексей. Или просто Лёха. Его инициировали не больше года назад.

Вёл машину Лёха спокойно, не дёргался. Меня почему-то не боялся. Наверное, оттого что молодой вампир не думал о смерти и не понимал в полной мене, кого везёт к своему хозяину.

Зато с ним можно поболтать, будто мы на равных.

— Ты знаешь, как Ахету убили, — осторожно спросил я.

— Нет, этого мне не докладывают. Но понимаешь, что я думаю… Марселин ведь был дружен с Ахетой. Или даже более того, — рассказывал как на духу Лёха. — Я ж водилой в клане работаю. Этого заметил, с тем познакомился, здесь что-то услышал. Так Марселин очень часто с Ахетой катались на машине. Может, они любовники, может, нет… не моё дело. Но всё-таки мне кажется, он её любил.

— Очень расстроился Марселин, узнав, что о смерти? — спросил я.

— Ещё как, — кивнул водитель. — Сразу вызвал к себе элитных бойцов, шум поднял на всю Москву. Весь клан на ушах до сих пор стоит, ищут каких-то итальянцев.

— И как, думаешь, найдут? — продолжил я вежливый допрос.

— А кусок мяса на воротник не хотите?! Ничего они не найдут! — усмехнулся Лёха. — Тут ведь как получается… Ищут итальянцев по наводке из клана «Московского клыка». В ночном клубе, говорят, тоже вампиршу сожрали... Так вот что я думаю, приятель… Половина гостей в клубе меняет личину. Те, кто постарше, посильнее — прибавляют себе красок, молодости, лёгкости — ну чтобы и плечи пошире, и во́лос погуще. Там ведь даже официанты трансформируются в животных... Короче, магией все залы переполнены, и совсем не понятно, кто есть кто на самом деле. И эти итальянцы могут оказаться вовсе не итальянцами, а вампирами в трансформации. Никто не знает, как они выглядят без магии. В клубе они одни, на улице совершенно другие. Вот к чему я клоню.

А водила соображал. Хотя и трепло.

Деймон говорил мне про молодого итальянца, и Марселин тоже ищет юношу из Италии.

— Тебе бы в следователи записаться, — пошутил я. — Крутишь баранку зря. Замолвлю я словечко твоему боссу. Будет у тебя новая работа.

Водила весело врезал ладонями по рулю. Настроение у него было задиристое.

— Так я и есть следователь! — радостно сообщил мне Лёха. — Я ж в Следственном комитете три года работал. Однажды вышел на одного типа, который меня впоследствии и укусил. И ты знаешь, приятель, я совсем не жалею… Меня в мертвеца превратили, а такое чувство, что мёртв я был при жизни. Сейчас я свободный вампир. Я работаю, вожу разных подозрительных по заказу, но ведь нравится мне такая жизнь. И знаешь, что ещё?

Водила повернул ко мне худощавое лицо и заговорщицки произнёс:

— Сколько бы я не сидел на этом месте, геморрой у меня никогда не вылезет. Смекаешь, приятель, о чём я? Не болит у меня ничего теперь, и руки после пьянки не трясутся, и в мозгах всегда светло, хотя по многим признакам я точно труп. Вот так-то, Гриш!

А Лёха снова прав. Вот я, например, никогда не болел. Весь мир в масках ходил, а мне и дела нет до ковида или даже до самой чумы.

Через час мы