Прощание с иллюзиями. «Поедемте в Англию» - Владимир Познер

Фотография с суперобложки этой книги, вышедшей в Америке. 1990 г.

Сейчас восемьдесят процентов всех СМИ либо принадлежат власти – федеральной или региональной, либо опосредованно контролируются ею. При таком положении вещей говорить о свободе печати не просто смешно, а даже оскорбительно.

Возможно, я заблуждаюсь, но мне кажется, что сегодня советские СМИ постепенно отходят от традиционных источников контроля и движутся в сторону контроля общественного. Во всяком случае, нынешний подход советских СМИ к тем или иным общественным явлениям существенно отличается от того, что происходит в Америке.

Например, о случаях этнических столкновений раньше либо вообще не сообщалось в советских СМИ, либо говорилось крайне скупо без всяких попыток анализировать их причины. Теперь советские журналисты пытаются рассмотреть причины явлений, без знания которых невозможно разобраться с проблемой. Наличие этнической розни привело к тому, что общество ста ло задаваться вопросами: почему ничего не говорили об этом в прошлом, каким образом многонациональная страна должна справляться с этим? Какой следует быть национальной политике в отношении языков, школы, образовательных программ, представительства в органах власти? Одними разговорами и дебатами проблему не решить, но без самого широкого обсуждения ее не решить тем более, а без свободных и ответственных СМИ нет настоящего обсуждения. В конечном счете любые проблемы можно одолеть только при добровольном участии просвещенного общества.

В Соединенных Штатах СМИ определяют свою роль как средства сообщения информации, а не как общественного катализатора. Вчерашняя новость – это вчерашняя новость, и точка. Избирательная кампания какого-нибудь мэра, отличавшаяся расовой напряженностью, вскоре предается забвению, но условия, породившие эту напряженность, сохран яются. Тема расовой проблемы не находит продолжения, как правило, СМИ не действуют в качестве возбудителя общественного диспута. Правительство США регулярно публикует доклады о бедности в Америке. В докладе 1988 года сообщается, что половина всех «черных» детей в стране живут ниже черты бедности. Это было сообщено в СМИ. И все. А как же общенациональные дебаты, направленные на поиск решения проблемы? А как же поиск причин этого явления? А как же рассмотрение различных подходов, которые могли бы помочь? Учитывая историческую приверженность США к определенным идеалам, среди которых – «право на жизнь, свободу и стремление к счастью», хочется спросить: разве эта проблема не ставит перед обществом фундаментальных моральных вопросов? Так почему СМИ чаще всего предпочитают пройти мимо них? Почему общество смотрит в другую сторону?

Отчасти ответ кроется в журналистике, исповедующей принцип «только факты» – но это лишь видимая часть айсберга. Невидимая – те, кому СМИ принадлежат. Если общество исходит из положения, что новости и информация суть товар и ничем принципиально не отличаются от бензина, автомобиля или лака для волос, то из этого кое-что следует. В частности то, что всякий бизнес имеет свои цели, и стимулирование широкого общественного обсуждения социальных проблем не найдет поддержки в корпоративных структурах, потому что такой диалог может привести к выводам, противоречащим интересам бизнеса. В отличие от того, что говорят и чему верят большинство американцев, СМИ Соединенных Штатов не представляют собой свободного рынка идей, а скорее являются площадкой для размещения идей свободного рынка. В результате американцы относятся к наименее информированным людям в современном мире – хотя они абсолютно убеждены в том, что все обстоит ровно наоборот.

Американскому эстаблишменту удалось убедить американцев в том, что поскольку они имеют доступ к любому источнику информации, который их душа пожелает, они и в самом деле наиболее информированные люди на земле. Мол, вы можете утолить свою информационную жажду из бесчисленного количества источников, выбирайте на здоровье. В результате этого убеждения у обыкновенного американца исчезает жажда. Он с удовольствием поглощает то, что предлагают ему главные СМИ.

У советских граждан подход иной, поскольку многие, если не большинство, давно поняли: их плохо информируют, и у них нет доступа к иным источникам информации, кроме тех, которые контролируются государством. Отсюда та жажда, которая побуждала их слушать «зарубежные голоса» и искать информации где только возможно. В результате рядовой советский гражданин гораздо более информирован, чем его американский визави.

Когда я думаю о СМИ, как западных, так и восточных, я не нахожу ответов на все возникающие у меня вопросы. Например, могут ли СМИ в однопартийном государстве на самом деле способствовать независимому мышлению и разнообразию идей? В случае СССР (применительно к последним четырем годам) получается, что могут. Некоторые утверждают, что наметившееся движение необратимо. Я придерживаюсь иного мнения. Начать с того, что все обратимо, кроме самого времени. Даже самый демократический строй, отличающийся тонко отстроенной системой сдержек и противовесов, не гарантирует необратимости демократического правления, так как и в нем возможно вполне демократическое избрание фашиста в качестве лидера. Что же касается Советского Союза, страны, в которой веками все управлялось централизованным абсолютным авторитетом, страны, психологически приспособившейся именно к такой структуре власти, страны только-только зарождающейся демократии, – не составит особого труда снова закрыть недавно открывшиеся окна и двери.

На Западе, в первую очередь в США, подлинное разнообразие подрывается принципами корпоративной экономики, стремящейся к слияниям и быстрейшему созданию общества потребителей, жаждущих немедленного удовлетворения своих потребностей. В каком-то смысле в то время как советские СМИ мучительно трудно усваивают принципы общественной ответственности, американские СМИ стремятся как можно быстрее забыть то, что когда-то исповедовали. Информация рассматривается как товар, она должна развлекать, ее нужно заворачивать в подарочную бумагу, чтобы бросалась в глаза и хорошо продавалась – даже если она вовсе не информирует. Изначально в Америке журналистику считали сторожевым псом общества, источником политического многомыслия, общественным катализатором, гарантией информированного и, следовательно, гражданского общества. Сегодня это в гораздо большей степени теория, нежели практика, так по крайней мере мне кажется.