После измены. Буду счастлива снова - Анита Кароль

− Нет, кресло главврача я теперь не отдам, и не надейся. Да, мама звонила, сейчас приедет, Герман уже поехал за ней. Не терпится бабульке на первого внука посмотреть. Она привезет бульон горячий, чай на травах, ты поешь, Катюш. Тебе теперь сил нужно набираться.

− Эй! А меня накормить? И, желательно, напоить!

− Вот наглец, − в шутку ворчит Элька, берясь за ручку двери, − это с тебя поляна. Напомни, у кого сегодня сын родился?

− Оля в своем кафе устроит праздник, − хрипло говорит жена, без сил лежа на широкой кровати. — Вы всех пригласите…

− Праздник мы дома устроим, когда я тебя с сыночком из роддома выпишу. А пока так, завтрак нам вкусный, скоро утро уже.

Элька уходит, оставляя нас одних. Я глажу белокурые локоны любимой. Так нужно было случиться, чтобы мы встретились.

− Спасибо за сына, любимая, − целую искусанные губы, жалею их.

− Это тебе спасибо… ты мою самую сокровенную мечту исполнил, − шепчет, сверкая бирюзой глаз. — Исполнишь еще хотя бы разок… или два? Потом, когда сынулька подрастет.

Я ошарашен. Эта женщина только что корчилась и с ума сходила от боли, и снова хочет быть беременной? Как ее понять?!

Словами свое удивление выразить не успеваю, дверь открывается и в палату закатывают детскую люльку из прозрачного пластика. В ней наш сын, уже в одежках, укрытый легким одеяльцем. Он спал, но врач−неонатолог велела покормить малыша в первый раз.

− Я помогу, − улыбается женщина, перекладывая ребенка на кровать к матери.

− Но он спит, − Катя немного двигается, потом обнимает сынишку. — А рост и вес?

− Рост пятьдесят четыре сантиметра, вес три восемьсот. Хороший малыш! Давайте, будите. Щечки трогайте потихоньку. Мальчонка должен попробовать мамино молочко.

Будить не пришлось, пацанчик уже сам открыл глаза и следом рот, ища себе пропитания. Только управились, как примчалась бабушка.

− Божечки… мой внучек… мой малыш! — мама плакала, не решаясь прикоснуться к новорожденному. — Какой−же он красивый… спасибо вам, детки мои…

Катя и сама чуть прослезилась. Сегодня не только ее мечта заветная исполнилась.

Гроза закончилась утром и августовский день был словно умыт. Все такое зеленое стало. Герман пригнал ратрак из «Айсберга», еще трактора подогнали, и мы создали спонтанную бригаду по расчистке завала. Возились полдня с дорогой на город, и до вечера с другими обвалами.

Вечером съездил домой, принял душ и снова к жене, ночевать. Катя уже ходила потихоньку, держась за стенку. Элька решила ее не отправлять в городской роддом, тем более она съездила в лабораторию, отвезла анализы моей жены и ребенка в лабораторию, заодно забрала документы на клинику.

Я так устал, что только присел на соседнюю кровать и тут же уснул. Мать велела покормить Катюшку и самому с ней поесть, наготовила всего, будто на дивизию. Но я провалился в сон. Спать хотелось больше, чем есть.

Проснулся среди ночи, жена ходит по палате, качает сынишку, который хнычет.

− Тише мой маленький… тшшш… папулечка наш спит, он устал…

− Папулечка уже проснулся, − тихо говорю. — Чего вам не спится?

− Не знаю… и есть не хочет, отказывается, и не засыпает. Устал лежать, наверное. Сейчас, уснет. Он так на тебя похож, − смеется Катя, присаживаясь рядом. — Нос и губы, и лоб твои… и волосики темные!

Она будто больше радуется этому факту, темным волосикам. Потому что до сих пор в ее голове таилась крупица подозрения, что сын от бывшего мужа. Хоть ей Элька и предоставила доказательства, что Степка не может иметь детей.

Он светловолосый, как и Катя. А раз малыш темноволосый, то точно мой. Вот только я и не сомневался никогда. С первого дня, как узнал о беременности, знал, чувствовал, что ребенок мой. По−другому и быть не могло.

− Подержишь? — предлагает любимая, кивая на сына. — Ты его еще ни разу на руки не взял. Поэтому капризничает, наверное.

Она шутит. А мне страшно. Он такой мизерный, хрупкий. Катя завернула малыша в одеяльце, тогда не так страшно стало, взял на руки, прижал к груди. Сын действительно затих, с минуту будто смотрел на меня, а потом закрыл глаза.

− Вот, ему отцовской любви не хватало, наверное, − прижимается к моему плечу счастливая жена.

Открытие клиники мы перенесли на несколько дней. Оно состоялось в тот день, когда мою жену с ребенком выписали из роддома. Мы всей семьей стояли на крыльце, украшенном розовыми, голубыми и золотистыми воздушными шарами, перед огромной толпой народа. Когда музыка стихла, я взял слово.

− Сегодня открывается наша клиника, первой пациенткой которой стала моя жена! Здесь родился наш сын! — поднимаю голубой кулек и сразу хор одобрительных возгласов. — Так получилось… Мы и не думали, что так произойдет. Теперь у вас есть своя больница с высококвалифицированными врачами. Здесь каждый из вас найдет помощь, подлечит свое здоровье, ну или родит ребенка.

− Наконец−то! — слышу из толпы. — Городок растет, а своей больницы не было. Спасибо вам! Дай вам Бог здоровья, и деток побольше!

Все подхватили, стали выкрикивать благодарности. Задавались вопросы по будущему строительству школы и детского сада. Есть в городке и школа и сад, но старые здания, аварийные. Я знаю, что работы здесь валом. Нужно расширять компанию, чтобы все успеть сделать.

Глава 37

Катя

Наконец−то мы дома!

Руслан осторожно несет сына в дом, а я любуюсь ими. Слезы снова наворачиваются на глаза. Столько всего пройти, чтобы увидеть эту картину — мои любимые мужчины на пороге нашего дома, и горы на фоне.

− Рус, погоди, − окликаю мужа. Он останавливается, с улыбкой смотрит на меня, а я достаю смартфон и делаю фото. — Замечательный кадр!

− Давай и я сфоткаю?

− И меня, − торопится свекровь, а я смотрю на Элю с Германом и свою сестру Ольгу.

−