Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский

5-й Отдел ГК ГП наряду с уже имеющейся внутренней структурой получил ещё два подразделения – секретариат в отделе по борьбе с преступностью и авиационную бригаду (выделено О. Р.). Бригада предназначалась для проведения оперативных мероприятий по важным политическим делам на территории всей страны. На начало 1926 года в стране действовало 16 окружных отделов и 63 отделения ГК ПП[201].

Мы остановились подробно на организации политической полиции Польши, чтобы ещё раз напомнить, что различным политическим и национальным движениям в стране, а также действиям разведывательных служб иностранных держав противостоял достаточно подготовленный в профессиональном плане государственный аппарат, инициативный, дерзкий, компетентный, технически оснащённый (нам неизвестны случаи подчинения органам ЧК-ОГПУ-НКВД авиационных подразделений – О.Р.). А также мотивированный на отстаивание своего молодого суверенитета в условиях агрессивного, враждебного окружения. Как следствие раскрытие и пресечение польской полицией новых актов террора, убийств, диверсий и т. д. со стороны УВО получило своё продолжение в эти годы.

К подобного рода резонансным проявлениям можно отнести:

1. Сообщение правительства Пруссии о незаконном переходе и задержании украинца Теофила Ольшанского 20 октября 1924 г., который на допросе в помещении полиции и в суде признался, что 5 октября 1924 г. осуществил неудачное покушение на президента Польши Войцеховского во Львове при помощи самодельной бомбы. Задание на этот теракт он получил от руководства тайной украинской организации (УВО). О том, что заказчиком убийства выступала Германия, свидетельствует тот факт, что в последующем Т. Ольшанский не был выдан Польше, а в октябре 1926 г. оказался на Кубе, где проживал на средства, полученные от германской стороны[202].

Покушение Т. Ольшанского на Войцеховского было полностью инсценировано Е. Коновальцем, чтобы продемонстрировать перед абвером потенциальные возможности его организации к активным боевым действиям и таким образом решить вопрос дальнейшего финансирования. Но в реальности оказалось, что никто из членов УВО не изъявил желания совершить это покушение, так как организация была уже скомпрометирована в Галиции. Тогда ситуацию спас школьник восьмого класса Т. Ольшанский (сын греко-католического священника), который был абсолютно не готов к этому. Более того, он стал жертвой провокации, устроенной Е. Коновальцем и Р. Яри, так как конструкция бомбы была технически неправильной (она не взорвалась), а револьвер без бойка, о чём он лично указал в заявлении, данном в прусской полиции[203].

Ничего удивительного – так же поступила бы любая другая полиция, располагая таким агентом, как Е. Коновалец, чтобы повысить его реноме в абвере и среди участников УВО. Вот почему бомба не сработала, а пистолет дал осечку. Типичная и примитивная практика большинства контрразведок. Но она работает.

2. В ходе выступления на суде в качестве свидетеля по делу убийства члена УВО, агента полиции студента Михаила Хука, надкомиссар полиции Станислав Митленер показал, что ещё в 1925 году политическая полиция получила сведения о вынесении УВО смертных приговоров: школьному куратору Восточной Малопольши Яну Собинскому, бывшему послу Прошинскому и бывшему министру страны Грабскому. Всем указанным лицам была выделена охрана, кроме Я. Собинского, который от нее отказался. Одновременно Митленер сообщил, что Михаил Хук должен был убить Прошинского, но отказался от выполнения, пришёл в полицию, сделал заявление. После чего был внедрён полицией в УВО, чтобы вскрыть методы работы соучастников из числа сотрудников полиции и выявления агентурного аппарата националистической организации[204].

Я. Собинский был убит боевиками УВО Р. Шухевичем и Б. Пидгайным во Львове 19 октября 1926 г. в связи с организацией и проведением им программы полонизации украинских школ. На суде по делу убийства Я. Собинского были обвинены Я. Вербицкий и М. Атаманчук. Я. Собинскому также ставили в вину, что 15 февраля 1924 г., докладывая в МВД Польши, он утверждал, что правомерно употреблять термин «русин», а не «украинец». При этом убеждал, что термин «украинец» здесь (в Восточной Малопольше – О.Р.) неизвестен, а появился всего лишь под влиянием политической агитации (выделено О. Р.). В этом утверждении Я. Собинского нет никакого преувеличения или искажения факта. До 1914 г. коренное население Края позиционировало себя именно как православные «русины» («русские»). В то время как «русины», которые перешли в греко-католическую, униатскую церковь, признавались «украинцами» (своего рода предателями исконной веры, раскольниками – О.Р.). Поэтому слово «украинец» на ЗУЗ обозначало не национальность, а принадлежность к религии. Само понятие «русин» было внедрено на территории Галиции, Закарпатья и Буковины с 1848 г. при Австро-Венгрии для обозначения оставшейся под её владычеством части русского народа. Это было сделано с целью подавления в них русского национального самосознания. В дальнейшем, в целях поощрения украинского сепаратизма уже в самой России, австро-венгерская и германская пропаганда стала применять слово «рутены» ко всем малороссам (украинцам) – для подчеркивания их якобы отдельного от великороссов происхождения.

3. 27 марта 1925 г. боевики «Летучей бригады» УВО Ю. Головинского осуществили вооружённое нападение на почтовый дилижанс возле главпочты г. Львов. Было захвачено 32 500 злотых (6500 долларов). Непосредственными исполнителями выступили руководитель Омельян Сенник и братья Р. и Я. Барановские.

4. В мае 1925 в г. Быдгощ в окружном суде было рассмотрено дело студентов политехнического института А. Борисевича и Ю. Гронского, обвиняемых в измене родине. Из материалов дела усматривалось, что в марте 1924 г. указанные лица по заданию УВО привезли из Гданьска несколько килограммов взрывчатого вещества для проведения диверсионных актов на военных объектах в районе г. Быдгощ, а также на железнодорожной дороге. 26 мая оба были осуждены на 8 лет[205].

5. 12 мая 1925 г. в г. Пшемысль полицией были арестованы ученики местной гимназии В. Кубрак и В. Колодзей. У них на квартире обнаружены два револьвера. По полученным полицией данным, они должны были осуществить убийство преподавателя гимназии русина – Хрусака. Кроме них, в местную ячейку УВО входили Й. Евстанкевич и В. Козий[206].

6. 3 июля 1925 г. во Львове на ул. Трибунальская был застрелен сотрудник политической полиции (ООПП) Йозеф Чехновский. Он был важным свидетелем в деле членов УВО Ягера и других, причастных к покушению на президента, и был вызван из Варшавы для дачи показаний в суде. Й. Чехновский принимал участие в раскрытии подразделения УВО во главе с Багинским и Вечерковским. Лично арестовал боевика Паньчишина, покушавшегося на президента. По подозрению в убийстве сотрудника полиции задержан Нафтаил Ботвин недалеко от места преступления с револьвером в руке. 20 лет, закройщик сапожника[207].

7. В связи с подготовкой УВО покушения на Пилсудского в ноябре 1925 г. был арестован председатель Союза «Халлера» в Польше некий Болеслав Еустахевич. Поводом к аресту послужило сообщение полковника Обельского, с которым тот служил в армии Халлера, о том, что Б.