Убийства и кексики - Питер Боланд

А потом они услышали.

Самый приятный и едва различимый звук.

Замок щелкнул и открылся.

Глава 42

Как только они оказались внутри и закрыли за собой дверь в магазин Корзинщика, Неравнодушная Сью раскашлялась.

– Он вообще здесь убирается? Сколько пыли!

– Это минус плетеной мебели, – пояснила Дэйзи. – Много где скапливается пыль. – Она откуда-то выудила антибактериальные салфетки.

– Дэйзи, ты что делаешь?! – ужаснулась Фиона.

– Собираюсь быстренько прибраться.

– Мы тут устроили проникновение со взломом, – напомнила ей Фиона. – А не «Как отмыть ваш дом». Нельзя ничего трогать. Надо обыскать магазин, не оставляя при этом следов.

Дэйзи неохотно убрала салфетки. Включив фонари в телефонах, они прошли все помещение от входа до дальней стены, внимательно осматриваясь, надеясь обнаружить набор домино, нож или что-нибудь, указывающее на то, что Корзинщик и есть «убийца с домино». Легче сказать, чем сделать. Мебель была навалена кое-как, Корзинщик явно не заботился о красивой экспозиции. Его магазин представлял собой целую кучу из застрявших друг в друге стульев, столов, табуреток и гардеробов.

Неравнодушная Сью бегло просмотрела ящики комода:

– Неудивительно, что у него ничего не покупают. Тут настоящий бардак, больше похоже на свалку.

– Но идеальное место, чтобы скрыть улики, – указала Фиона.

В дальней части магазина планировка напоминала такую же, как и у них в магазине, только вместо кладовой был кабинет-тире-кухня с письменным столом и архивными шкафами, и выглядело помещение столь же запущенным и неряшливым.

– А это уже более многообещающе, – заметила Сью. Закрыв за собой дверь, подруги принялись рыться в завалах, просматривая картотеки и грозящие развалиться коробки, составленные в головокружительные горы. Как и торгово-выставочный зал, если его можно было так назвать, каждый квадратный сантиметр кухни-кабинета оказался завален всяким хламом. Фиона энергично взялась за ящики стола, просматривая один за другим. Среди гор старых счетов и квитанций она не нашла ровным счетом ничего, только пару раз порезала пальцы. Наконец она добралась до последнего ящика, узкого, в правом верхнем углу. Фиона потянула за маленькую медную ручку. Ящик не поддался.

– Смотрите, а этот закрыт!

– Подозрительно, – согласилась Сью.

– Отойдите, – велела Дэйзи, которая прошла прямиком к столу, размахивая шпильками. С хрустом в коленях она присела и взялась за замок, вставив сначала отмычку-уголок, затем крючок. – Управлюсь в мгновение ока.

Пока они ждали, Фиона повернулась к шкафчику под раковиной, в котором вместо чистящих средств и запасных лампочек обнаружилась коллекция алкогольных напитков. Несколько видов виски, все наполовину полные, и узкая бутылка чего-то желтого и греческого, напоминающая сувенирный ликер с запечатанной пробкой. Компанию этой коллекции составляли несколько пирогов с почками в жестяных банках. Фиона задумалась, как Корзинщик их разогревал, если на кухне не было ни намека на плиту или даже на микроволновку, только старенький металлический чайник на раковине, а рядом с ним – открытая бутылка молока, медленно превращающаяся в сыр.

Фиона вдруг застыла и взглянула на подруг, которые тоже подняли головы. Из зала доносился шум. И больше всего он напоминал звук открывающейся и закрывающейся двери.

Именно в этот момент Фиона осознала, что они совершили чудовищную и непростительную ошибку новичка. Надо было оставить кого-то у дверей, чтобы такого не произошло. А они еще и дверь не заперли, входи кто хочешь.

Но уже слишком поздно. В свете фонариков три женщины молча переглядывались.

– Что будем делать? – прошептала Неравнодушная Сью.

Фиона прижала палец к губам.

– Есть кто-нибудь? – раздался глубокий, хорошо поставленный голос, и Корзинщику он не принадлежал.

Шаги приближались.

– Эй! Есть кто-нибудь?

– Я пойду, – вполголоса сказала Фиона.

– Нет, нет, нет! – беззвучно возразила Сью.

Но Фиона, не обратив на нее внимания, вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.

В темноте стоял мужчина в очках и практичной теплой куртке с капюшоном.

– О, простите, дверь была открыта. Вы еще работаете? Я не был уверен. Свет не горел.

Фиона потеряла дар речи. Замерев на месте и не зная, что сказать, она, наверное, выглядела как полная недотепа. В одном она точно была уверена: включать свет и показывать себя или этот раздрай вокруг ей не хотелось.

– Отключили свет, – наконец выдавила она.

Снова открылась дверь, впуская хрупкую женщину с большим животом, явно приближающимся к девятому месяцу. Мужчина повернулся к ней:

– Тебе надо было остаться в машине. Там удобнее.

Медленно прошаркав к ним, женщина ответила:

– Я хотела посмотреть мебель, – затем она улыбнулась Фионе: – Простите, я знаю, что вы уже закрылись, но мы только переехали из Лондона на Хенджистбери-Хед. Это место куда больше подходит для детей. И нам нужна мебель. Я просто обожаю плетеную мебель старой школы, она такая самобытная и натуральная.

Фиона по-прежнему не могла найти слов, поэтому просто медленно кивнула.

Мужчина с женщиной неловко переглянулись.

– Мы же можем что-то приобрести, да? – спросила женщина.

Фиону осенило, что в ее нынешнем одновременно взвинченном и ошеломленном состоянии она, должно быть, производила впечатление чудаковатой провинциалки, не привыкшей ни к незнакомцам, ни к законченным предложениям. Но что еще важнее, она поняла, что находится вне подозрений. К ней пришли не обеспокоенные граждане. Ее не застукали на месте преступления. Это были всего лишь покупатели.

Женщина повернулась и указала на плетеную кроватку у окна:

– Какая милая колыбелька. Никогда раньше такой не видела.

Фиона быстро сообразила, что единственный шанс избавиться от этих двоих – отговорить их от покупки. Парочка была явно из миллениалов, которые заботятся о своем здоровье и безопасности, и потенциальной угрозой для жизни они могут счесть все, что угодно.

– И не просто так, – предупредила Фиона. – Сейчас она бы не прошла тесты на соответствие стандартам безопасности. Головка ребенка может застрять.

– Звучит пугающе, – содрогнулся мужчина.

– Все будет хорошо, – успокоила его женщина. – Просто положим туда мягкий матрасик и бортики. Так во многих колыбельках делают. Сколько она стоит?

Вот и еще шанс отправить их восвояси.

– Пятьсот фунтов, – наобум заявила Фиона.

– Мы берем, – радостно сказала женщина. – И мне еще нужен стульчик к колыбельке, успокаивать малыша ночью.

Стратегия Фионы не сработала. Эта женщина приехала покупать и готова была заплатить любую сумму. Фиона отчаянно пыталась придумать новую тактику, чтобы выдворить их. Однако после нескольких лет работы в благотворительном магазинчике у нее уже автоматически включался инстинкт продавца, стоило ей почуять такую возможность. Поэтому она не устояла перед соблазном продать подороже.

– О кресле-качалке вы не думали?

– Нет, а что?

Фиона провела их к креслу-качалке, которое, к счастью, стояло отдельно, а не в мешанине другой мебели.

– Постоянно