Три удара колокола - Павел Кошовец

Возможно так станется, и они смогут на неопределённое время осесть в гипотетической дали от цивилизации - Ройчи таки умел заряжать своими первоначально нелепыми с точки зрения эльфа идеями - ну на кой дракон, они, существа войны, по определению беспокойный народ, должны прятаться от вездесущих и надоедливых глаз разумных для какого-то... отдыха?! Листочек дал согласие по инерции - он-то надеялся компенсировать нехватку шагового импульса брожением по округе, а вот остальные восприняли идею полностью - Ностромо изначально тяготел к оседлости, а неусидчивого Худука просто достала (как это ни парадоксально звучит) опасность и постоянная конфликтность их жизни, ибо где бы они не появлялись, тёмные своим видом неизменно чуть раньше, чуть позже, но обязательно притягивали неприятности. Причём это было повсеместно: и в землях светлых (естественно!), и на территориях тёмных, где всегда не очень жаловали любых гостей, не относящихся к их сообществу, а тем более добровольно-принудительно покинувших свой народ, да и в людских странах тоже всё было непросто - каждый второй, мнящий себя силачом, пытался проверить "на слабо" колоритных тёмных, и таким образом повысить свой рейтинг.

Иногда Листочку казалось, что именно из-за тёмных Ройчи и затеял этот "поход к морю", так как других резонов самого человека он пока не видел. Поэтому касательно усталости - пусть дракону рассказывает свои байки, а не ездит по его чувствительным эльфийским ушам. Энергии в человеке было хоть отбавляй, по поводу воинской квалификации Листочек вообще бы промолчал - он честно не знал лучшего бойца, нежели его товарищ. Конечно, в королевствах, Лесах и иных землях фигурировали, были на слуху некие имена знаменитых и непобедимых витязей, но эльфу отчего-то казалось, что Ройчи, никогда не любивший афишировать и демонстрировать, и не дай дракон хвалиться или кичиться своими умениями, засунул бы тех воинов, выросших на дрожжах своих земель, за пояс. И это не учитывая неясные для самого эльфа пресловутые возможности "илийского смертника", являвшиеся тайной под семью печатями даже для него, без лишней скромности, близкого друга. Ройчи посчитал возможным частично посвятить в эту тайну лишь гнома, а эльфу сообщил, что тот из-за своей специфической магически чувствительной душевной организации высокорождённого на роль потенциального помощника в чём-то там не подходит, поэтому пусть не обижается, но слышать лишнее ему не стоит. Как он выразился тогда: "В великих тайнах великие печали". При этом он не был по обыкновению ироничным и подразумевающим шутку - абсолютно серьёзен... Вот так. А с Ностромо занимался, но Листочек, случайно увидевший одно из занятий, так и не понял, что это: обычные тренировки боевого мастерства или тренировка по "илийскому феномену", о котором все были наслышаны, но никто толком ничего не знал, что это такое. Эльф подозревал, что даже в маленькой горной Илии после тех памятных событий, когда "королевские стервятники" (а позже - "смертники") отличились, стёрта даже память о тех немногих, готовивших таких... хороших (но не до конца) воинов...

Листочек по обыкновению размышлял об этом уже в пути и не в первый раз. Как выяснилось, приключения папаши и сынка были лишь прелюдией к главному. Всё оказалось намного сложнее. Уединившиеся "собиратели сокровищ" услышали шум боя, происходивший недалеко, и ведомые любопытством, очень осторожно решили прояснить, что же происходит. В итоге они подоспели к самому концу, и увидели лишь, как солдаты в опознавательных знаках королевской стражи, проще говоря, "голуби", добивали обидчиков короля (и лично их) - "грифонов", воинов в зелёных сюрко... Отец и сын зачаровано, с ужасом, не дающим отвернуться, наблюдали, как перерезались глотки сдавшимся в плен и со смехом выкалывались глаза раненым в ходе боя. Проникнувшись происходящим и чуть не напрудив от страха в штаны (выражение парня), папаша не придумал ничего лучше, как... выйти к - по его словам - освободителям. К месту побоища как раз прибыл весьма богато одетый рыцарь, и весь его яркий вид укрепил дворянина в внрночти решения.

В этом месте Ройчи не выдержал и воскликнул:

- Отец твой не только глупец, но ещё и тупой, как самый мелкий драконий гребешок!

Возмутившийся было парень, отхватил по губам и, сграбастанный за шкирку, моментально выдал направление движения. Теперь они и спешили выяснить, что же это за "освободители" бродят ночью тёмными коридорами дворца, вырезая захватчиков. Доверять в такое время кому-либо было бы несусветной глупостью, о чём и сообщил мужчина едва слышным шипением, перемежая слова драконами. Он был зол не на шутку на недавних пленников - благодаря этим недотёпам их тёплую компанию, массажирующую сейчас задницы, могли запросто накрыть неизвестно кто - какая сейчас городская стража бродит по улицам Агробара, человек стеснялся даже представить. И это всё могло значительно осложнить их положение.

Листочек, почувствовавший что-то подозрительное, резко поднял руку, привлекая внимание и призывая к особой осторожности, а потом показал направление, где кто-то есть.

Ройчи, пригнувшись, скользнул вдоль стены вперёд. Там уже маячил в сполохах дрожащих факелов выход куда-то, возле которого застыло несколько фигур в доспехах. Но ещё чуть ближе, локтях в пяти находился ещё кто-то... Дозорный, высланный поглубже?

Наёмник задумался о своих действиях. Караульного можно нейтрализовать - в принципе, это не представляло особой сложности, хотя его товарищи и находились локтях в тридцати практически по прямой видимости, но они внимания в эту сторону не обращали, а здесь была такая темень, в которой они, стоящие на свету, вряд ли что увидят. Но в конце концов, дозорного могли окликнуть или каким-то иным образом хватиться... и не обнаружить. Но подобраться поближе стоило - посмотреть, послушать, понять, что за отряд и кому подчинён. Знать бы, есть ли тут иной коридор, выводящий к интересующему месту, но у наёмника этой информации не было, поэтому он решительно, но аккуратно двинулся вперёд, решив, что "язык" им в любом случае не помешает.

Это оказалось ещё проще - человек сидел за неким выступом в стене и отчего-то смотрел не в сторону коридора, а именно выхода. Он ни звука, ни шороха не успел издать, когда Ройчи, закрыв рот, оглушил его, осторожно отпустил обмякшее тело на пол. Тут к нему присоединился эльф, который два удара сердца пристально рассматривал пленного, потом коснулся плеча Ройчи и указал назад.

Они отнесли бессознательное тело за ближайший поворот, где их дожидался парень, и только тут наёмник понял, кому он дал по голове. А ведь ему не давал покоя острый замах крови, смешанный с травами! Просто крови последнее время хватало и так, отчего обоняние его не то чтобы притупилось, а просто перестало обращать внимание на подобную мелочь.