Корни зла или Вперед в прошлое - Галина Гончарова

Да, теперь я замужем. И пусть по элоэ тайа, пусть только на семь лет, но… страшно!

— А сейчас что?

— а сейчас пойдем во дворец. Как ты думаешь — проберемся незамеченными?

Я пожала плечами.

— Кто ж знает.

— Предлагаю попробовать.

До самого дворца я не протестовала, уютно увернувшись клубочком в теплых заботливых руках эл-вара. Вот оно — счастье. Или его кусочек. Чтобы вот так идти — и не думать ни о чем.

А не думать — не получалось. Рано или поздно мы дойдем до моей комнаты. А что будет там?

Да что бы ни было!

Я отлично знала, что элоэ тайа — это тот же брак. Просто с ограничениями по срокам. Знала, что в постели между мужчиной и женщиной ничего страшного не происходит. И от супружеского долга еще никто не умер. Но страшно — было. Может, не стоило так тянуть? Говорила мне Лорри, что чем дольше боишься, тем жирнее страх. В моем было не меньше тонны. Точно. Страшно.

Но это же Тёрн. Он добрый, хороший, ласковый, он меня любит… и я его, наверное, тоже. Он ни-когда не сделает мне ничего плохого. Факт.

За этими размышлениями я и не заметила, как мы оказались в моей комнате. Элвар сгрузил меня на пол и строго приказал:

— Раздевайся.

— Вот так сразу? — пискнула я.

— Нет. — фиалковые глаза были строгими и серьезными. — Не сразу. Начни с туфель. А потом перейдем к рубашке. Я сейчас.

Элвар скользнул в ванную. Я подумала — и начала решительно избавляться от одежды. А что он тако-го у меня не видел!? И вообще, что можно увидеть у женщин нового — в его возрасте?

Вот уж действительно неравный брак. Ему за сотню — ей под тридцать. Он элвар, а она человек, он король — она ведьма. Куда уж дальше? Художника вот не найти. А то бы вышла картина.

Интересно, а белье снимать?

Тёрн, уже вышедший из ванны в теплом халате, застал меня в нижнем белье — и в раздумьях.

— И чего стоим? — возмутился элвар. — Сними это немедленно! Хотя… можно я помогу?

Я зажмурилась — и кивнула. Конечно можно. А то будет карнавал — жена мужу даже белье с себя снять не разрешила…

Когда теплые сильные руки снимали с меня кружевной лифчик и кружевные же трусики, я старалась стоять спокойно. Пальцы чуть погладили спину, скользнули по бедрам — и я оказалась в сильных мужских руках. Меня подняли в воздух и куда-то понесли… наверное на кровать. Ну и пусть! Все рав-но возмущаться и сопротивляться не бу…

Плюх!

Горячая ванна ласково обняла мою слегка подмерзшую тушку. Я открыла глаза. Из-за хлопьев белой пены мне ласково улыбался нахальный тип с лиловыми глазами.

— Давай отогревайся — и приходи в комнату. У тебя еще есть целый час.

— До чего?

— До того, как потребуется опять возиться с раствором.

— С раствором?

— А ты что подумала? — подмигнул мне элвар. — Ай-яй-яй, какая нехорошая женщина! Я просто крас-нею. Мне даже оставаться рядом с тобой страшно. Еще набросишься, да ка-ак изнасилуешь!

Я пошарила по бортику ванной в поисках мочалки, флакона с шампунем или чего-то еще, что можно было бы прицельно кинуть в юмориста, но куда там… предусмотрительный!

— Да, я такой. За это ты меня и любишь.

— Кто тебе сказал такую глупость?

— Ты забыла? Мне и говорить не надо. Я сам все узнаю.

Я зашипела от возмущения. Тёрн засмеялся — и послал мне воздушный поцелуй от двери.

— Если ты надеялась, что я буду к тебе приставать, я тебя разочарую. Извини.

Как ни странно, я почувствовала себя оскорбленной.

— Почему?

— потому что иначе я тебя из постели три дня не выпущу. А сейчас вовсе не время, — скорчил мне вредную рожицу элвар. — вот когда вернемся домой…

Я фыркнула.

— Это угроза?

— Нет. Это прекрасная сияющая мечта. И изволь ее не опошлять!

— ага, вот сейчас вылезу из ванны и так изволю…

Ворчала я больше из вредности. Тёрн знал это не хуже меня. А потом вдруг его лицо стало серьезным. Он в два шага преодолел расстояние между нами и опустился на колени рядом с ванной. Не дотрагива-ясь. Ничего. Он просто глядел на меня так, что внутри что-то сжималось и переворачивалось. Столько чувства было на его обычно спокойном и насмешливом лице. Столько боли — и счастья.

— Солнышко мое, девочка моя любимая, радость моя… Пойми, я никогда, никогда не попрошу тебя о том, чего ты сама не пожелаешь. Для меня одна мысль о принуждении страшнее всех кошмаров. Я тебя слишком люблю. Безумно люблю. Я жизнь для тебя отдам. Все сделаю. И может, когда-нибудь наступит время, и ты перестанешь бояться. И только тогда мы по-настоящему будем вместе. А пока — пока я не стану даже просить тебя. Ни о чем. Мне достаточно уже того, что мы — вместе. Рядом. Родная моя…. Жизнь моя, счастье мое, любимая…

Фиалковые глаза были такими нежными. Я потянулась рукой, коснуться его лица…

Поздно.

Тёрн мгновенно оказался у двери.

— Ёлка учти, если тебе уж так захочется узнать, что такое любовь и как ей занимаются — можешь попросить. Если очень захочешь — я тебе, разумеется, не откажу. Книжки почитаем, анатомические пособия закажем…

Скорчил вредную гримасу — и исчез за дверью.

Я выдохнула воздух и с головой ушла под воду.

Вот и кто из нас больше все опошляет!?

Что тут скажешь… наверное — это семейное.

***

Рассказывает Его Величество Эйверелл Эстреллан эн-те Арриерра Элварион-ский.

По лестнице дворца я спускался вприпрыжку. И был безумно доволен случившимся.

Ёлочка осталась в комнате. Сейчас моя ведьмочка вылезет из ванны, обнаружит, что в комнате никого нет и начнет ругаться. Ну и пусть. Пусть немного отдохнет от меня, побудет в одиночестве, еще раз обдумает случившееся…

Оглянулся — нет ли кого — а потом запрыгнул на перила — и так, стоя, съехал по ним, ловко ба-лансируя руками. Приземлился на первом этаже и весело рассмеялся. Ёлка — моя жена! И я ей не без-различен. Иначе она бы не так реагировала! Факт!

Ну да, я повел себя, как последний дипломат. Нагло разыграл всю сцену, почти надавил на лю-бимую девушку и вынудил признаться, что я ей не безразличен. Кто-то скажет — как некрасиво! Ну и пусть! Пять лет с жирным хвостиком мы знакомы! Пять лет я люблю ее! Пять лет — чтобы потом ус-лышать 'Давай я помогу уговорить девушку, которую ты любишь'! Каково!?

Кто бы знал, как мне тогда хотелось отшлепать эту подругу!

Я все понимаю. Трагическая первая любовь. Страх новой потери. Боязнь сильных чувств.

Но сколько ж можно!?

Кто-то скажет — надо было дать девушке еще время. А если бы она в итоге полюбила другого? Что бы я делал? Как жил без нее?