Пленница - Виктория Холт

Все заботы по организации брачной церемонии она, конечно, возьмёт на себя и устроит всё так, как того требуют христианские обычаи. Я подозревала, что если бы не мои приключения, она уже давно обделала бы это дельце. Пока же у меня появилась небольшая отсрочка.

Доктор, очевидно, предупредил тётушку Мод, что со мной нужно обращаться очень осторожно. Я должна забыть о всех пережитых ужасах, и мне потребуется время, чтобы на свой манер адаптироваться. Тётушка Мод со свойственной ей расторопностью последовала его рекомендациям. Отец сделал то же самое, но оставался в стороне. Миссис Харлоу, усаживая меня за стол, всегда проверяла, удобно ли я сижу, и говорила со мной словно с пятилетним ребёнком. Даже мистер Долланд стал разговаривать тише. Мег и Эмили обращались ко мне чуть ли не с благоговением.

И только один раз за всё это время отец упомянул о кораблекрушении. Он рассказал мне, как их подхватила толпа людей, хлынувших к спасательным шлюпкам. Они хотели подождать меня, вернуться за мной, но один из офицеров схватил их за руки и вынудил присоединиться к остальным.

— Мы думали, что ты вот-вот присоединишься к нам, — сказал он с горечью.

— Была такая неразбериха. Это понятно.

— Я потерял твою маму, когда нас толкали в шлюпки…

— Теперь мы ничего не можем изменить.

— Если бы ты не пошла за этими бумагами, мы все были бы вместе.

— Нет… нет. Вас ведь разлучили, то же могло произойти и с троими.

Он был настолько подавлен, что я решила больше не говорить об этом. Надо постараться забыть.

Всё это очень расстроило меня, и я почувствовала огромное желание уехать из дома, отправиться в Корнуол, найти Пэрриваль Корт и приступить к выполнению своей невероятной задачи — выяснить, что там произошло на самом деле. Мне нужен был план и, конечно же, время. Отчаянно хотелось предпринять какие-то действия, но я не знала, с чего начать.

Я отправилась на кухню в надежде окунуться в атмосферу былых дней. Я попросила мистера Долланда почитать монолог Гамлета «Быть или не быть». Он выполнил мою просьбу, но мне показалось, что в нём уже не было былого очарования. Кроме того, все смотрели на меня, а не на него.

Я спросила мистера Долланда:

— Помните… как раз незадолго до нашего отъезда произошло убийство?

— Что же это было, Розетта? Дай-ка подумать. Мужчина, который сменил несколько жён, охотясь за их деньгами.

— Из-за которых они поплатились жизнью, — добавила миссис Харлоу.

— Я имела в виду не это. Дело тех братьев… одного из которых застрелили в заброшенном доме на ферме. Тогда ещё кто-то сбежал?

— О, я понял, о чём вы говорите. Это было в Биндон Бойз.

— Да, именно. Вы не знаете, что произошло потом?

— О… убийца бежал. Не думаю, что его поймали.

— Он оказался умнее полицейских, — добавила миссис Харлоу.

— Теперь припоминаю, — сказал мистер Долланд. — Это был Саймон Пэрриваль. Его усыновили ещё ребёнком. Он застрелил своего брата. Кажется, замешана женщина. Ревность и всё такое.

— Я знаю, что вы храните газетные вырезки, мистер Долланд. Нет ли у вас чего об этом деле?

— О, это только статьи о театре, — сказала миссис Харлоу. — Такая-то пьеса, такой-то актёр или актриса. Я права, мистер Долланд?

— Да. Я храню такие вырезки. А что вы хотите узнать об этом деле, мисс Розетта?

— О… мне просто было интересно узнать, храните вы вырезки или нет, вот и всё. Я знаю, что у нас был альбом. Понимаете, это произошло перед тем, как мы уехали… — Голос мой стал почти не слышен.

Мистер Долланд и миссис Харлоу удивлённо посмотрели друг на друга.

— О, я думаю, что с этим уже покончено, — сказала миссис Харлоу, словно успокаивая ребёнка.

— Полиция никогда не закрывает дело, пока не схватит убийцу и не накажет его по заслугам, — заметил мистер Долланд. — Они хранят всё в своих папках, как они сами говорят. В один прекрасный день они поймают его. Где-нибудь он просчитается, сделает неверный шаг. Всего только один такой шаг, и потом раз… они схватят его.

— А ещё говорят, — вставила миссис Харлоу, — что убийцы всегда возвращаются на место преступления. И однажды Саймон сделает это. Можно голову дать на отсечение.

«Вернётся ли он когда-нибудь?» — размышляла я.

Что я могу сделать? У меня только была идея доказать его невиновность, тогда он сможет без страха вернуться домой. Он снова испытает, что такое свобода, и, может, мы будем вместе.

Прошло несколько недель. После стольких дней, проведённых в постоянном страхе, моя нынешняя размеренная, спокойная жизнь, казалось, будет длиться вечно.

Тётушка Мод пыталась заинтересовать меня домашними делами, всем, что она считала нужным знать хорошей девушке. Она была твёрдо убеждена, что просто обязана сделать то, что не сделали мои родители: подготовить меня к замужеству. Я должна была научиться обращаться с прислугой. Мои манеры в отношениях с ними оставляли желать лучшего. Разумеется, было необходимо проявлять к ним определённое дружелюбие, но всё же следовало держаться поодаль. Я вела себя с ними слишком фамильярно, что вызывало с их стороны такое же отношение ко мне. Она не могла винить в этом их. Моё поведение должно было сочетать в себе незаметную снисходительность и дружелюбие без фамильярности, чтобы не нарушалась схема отношений хозяева — прислуга. Тётя не считала меня виновной в моём незнании. Другие несли за это ответственность. Теперь, когда есть она, мне следует прекратить недостойное поведение. Я должна прислушиваться, как она, тётушка Мод, отдаёт распоряжения на кухне. Мне необходимо улучшить свои успехи в рукоделии и обязательно уделять больше внимания игре на фортепиано. Она даже намекала, что неплохо бы пригласить учителя музыки. Тётушка пообещала, что в скором времени к нам в дом начнут приходить интересные люди.

Я написала Фелисити:

«Умоляю тебя. Мне необходимо уехать отсюда. Не могла бы ты пригласить меня в гости… поскорее».

Незамедлительно пришёл ответ:

«Приезжай, как только сможешь. Оксфорд и семья Графтонов ждут тебя».

— Я поеду ненадолго погостить к Фелисити, — объявила я тётушке Мод.

Она хитровато улыбнулась. У Фелисити я познакомлюсь с молодыми людьми как раз подходящего круга. Не важно, где начнёт работать задуманный ею план. Её операция с таким же успехом может начаться в Оксфорде, как и в Блумзбери.

Было просто замечательно очутиться снова в Оксфорде. Я не очень хорошо знала Оксфорд, но мне всегда нравился этот город — самый романтичный из городов, расположившийся на слиянии Темзы и Червела. Его башни и шпили, устремлённые в небо, безразлично взирали на обыденный мир. Мне там очень нравилось, а самое главное, что я буду с Фелисити.