Радостная мудрость, принятие перемен и обретение свободы - Йонге Мингьюр

В конце беседы она вздохнула.

«Я подумала, — сказала она, возможно, моя мать чувствовала себя так же. Возможно, она ощущала себя непривлекательной дурнушкой. Я не помню, чтобы когда-то видела её счастливой или улыбающейся. Я не помню, чтобы видела, как мои родители вместе смеются, обнимаются или целуются. А те другие дети, мои ровесники, которые дружили между собой, которых приглашали на танцы и вечеринки…».

Её голос на минуту замер.

«Так ли им замечательно жилось тогда? — спросила она. Закусив губу, она задумалась. «Счастливы ли они теперь? Не ощущают ли они одиночества?».

Было удивительно наблюдать за ходом этого процесса. Благодаря признанию своей тайной боли, её осознанность смогла расшириться так, что это позволило женщине просто наблюдать эту боль, не рассуждая о ней так, как это она делала, храня её в тайне. В свою очередь осознанность помогла ей разбить страдание на меньшие фрагменты, чтобы оно не казалась таким незыблемым, а освобождение от этой незыблемости дало возможность расцвести внутренне присущим состраданию, способности и уверенности. По крайней мере в те минуты её мифология о «я» — сосредоточенность исключительно на собственной перспективе — растаяла. Она не чувствовала себя одинокой, нелюбимой, непривлекательной. Она начала ощущать связь с другими, превосходящую желание, ревность и страх. Она подружилась со своей болью и, делая это, обрела прозрение и сочувствие. Она увидела проблеск своего внутреннего потенциала, расширила свою перспективу, включив в неё перемену, и, хотя бы на миг, почувствовала себя свободной. Было приятно видеть на нё лице улыбку, родившуюся в результате этого спонтанного прорыва.

Это и есть суть практики прозрения: признание, что все явления взаимозависимы, непостоянны и слагаются из множества составных частей. Как говорилось в первой части, проведя исследование, мы не можем указать на что либо как на незыблемое, неделимое и вечное. Чем глубже мы исследуем свои мысли, чувства и эмоции, тем лучше мы можем познать их пустую природу. Даже сильные или длительные эмоциональные состояния похожи на пузыри. Кажется, что у них есть форма, но внутри они пусты. В конце концов они лопаются и вы можете видеть безграничное пространство, свободное от противоречий и столкновений. Это радостное пробуждение, которое, хотя вы можете облечь его в слова, есть целиком чистое переживание вневременной осознанности.

Как мы приближаемся к этому пробуждению? Предпринимая конкретные шаги, как мы делали это, осваивая практику внимания.

Шаг первый: главное упражнение

В практике прозрения, как и в практике внимания, главное упражнение тоже можно разбить на три стадии. Первая — это наблюдение мысли или эмоции обычной осознанностью: вы просто отмечаете мысли или чувства без какой-то особой цели или намерения.

Вторая стадия подразумевает несколько иной подход. Главная идея заключается в том, чтобы распознать природу эмоции, то есть то, что осознанность неотделима от пустоты. Как мы это делаем?

Начните с рассмотрения непостоянства эмоции. Когда мы опознаём эмоцию — будь это ненависть к самому себе, одиночество, неловкость на людях или осуждение другого человека, — мы склонны думать о ней как о большой, основательной проблеме. Ощущение постоянства окружает и пропитывает это чувство. Я всегда буду так считать. Я неудачник. Этот человек действительно плохой. Блокиратор природы будды номер три играет здесь заметную роль, усиливая ощущение долговечности. Но, если мы внимательно рассмотрим такие чувства, то обнаружим, что они вовсе не устойчивы и не долговечны. Через минуту, а то и меньше, мысли, связанные с ними, изменятся, а их интенсивность ослабнет. Физические ощущения: температура тела, сердцебиение, тяжесть в конечностях, усталость или возбуждённость — всё это способно изменяться. Мы можем удивиться, узнав сколько различных перемен постоянно происходит в наших умах и телах. Главное здесь, опираясь на практику внимания, — наблюдать и отдавать себе отчёт в происходящих переменах.

Поначалу, возможно, мы будем способны наблюдать перемены в мыслях и чувствах только минуту-другую. Это хорошо. Как внушал мне мой учитель, важно не поддаваться искушению погнаться за результатом. Главное в осознании непостоянства — просто замечать, что мысли, чувства и физические параметры не статичны.

Понаблюдав немного непостоянство эмоций, рассмотрите аспект их неделимости. Как уже упоминалось, в нас сильна тенденция переживать эмоции как нечто серьёзное, незыблемое, независимо существующее. Но, если мы приглядимся к эмоции, например к гневу, то сможем увидеть, что это лишь сочетание слов или мыслей (Я сержусь. Я ненавижу этого человека. Как можно было сказать такую гадость!), физических ощущений (боли, стеснения в груди или в животе) и умозрительного образа причины или объекта гнева. Если мы разделим всё это, где останется сам гнев? Можно ли испытывать гнев без слов, мыслей, физических ощущений или образа его причины либо объекта?

Или же, если подойти по-другому, представим, что мы смотрим на объект гнева, например на того, кто говорит неприятные для нас слова. Мы можем спросить себя: Что меня злит? Человек, который это сказал? Сами слова? Мы можем думать: Я злюсь именно на этого человека из-за того, что он сказал. Но, если мы удосужимся разбить свою реакцию на составные части, то у нас появится возможность пересмотреть её, взглянуть по-иному. Плохие слова сорвались с языка этого человека, так должен ли я сердиться на его рот? Ртом этого человека управляют его мышцы и мозг. Так должен ли я сердиться на его мышцы и мозг? А разве мышцами и мозгом движут не его эмоции или намерения? Так не на них ли я должен сердиться? Рассматривая всё в отдельности, мы не сможем найти никакого достойного объекта для своего гнева. Объект гнева не имеет собственной независимой природы. В итоге мы обнаруживаем, что эмоции и их объекты возникают как продукты взаимозависимости.

Я убедился в этом ещё в детстве, когда к моему отцу пришёл какой-то молодой человек. У того человека вышла с кем-то серьёзная ссора, так что они даже подрались, отлупив друг друга палками. Парень был очень огорчён и попросил у моего отца совета.

Отец сказал:

— Ты получил удар палкой, чего же ты сердишься на человека?

— Потому что он управлял этой палкой, — ответил парень.

— А им управляли его эмоции, — сказал отец. — Так что на самом деле тебе нужно сердиться на его эмоции. А кто знает, что управляло его вспышкой эмоций? Быть может, его побил отец. Быть может, в этот день случилось что-то такое, что его разозлило. Так на кого же тебе сердиться? Возможно, это отец в гневе побил твоего обидчика. Но, кто знает, что так его разозлило, что он поднял руку на своего сына?

Посетитель призадумался, и я увидел, что он начал понемногу расслабляться и даже заулыбался.

— Никогда не думал об этом с такой стороны, — сказал он.

— И почти никто из нас не думает, — ответил отец. — Нам нужно смотреть глубже того, что на поверхности, а для этого нужна практика.

Он улыбнулся:

— А на практику нужно время. Твои мысли, твои чувства не переменятся вдруг, только потому, что мы сегодня поговорили. Будь терпелив. Будь добр к самому себе. Мудрость не появляется в одночасье.

Слова отца поразили меня, и я помню о них, когда учу и даю советы другим. Главное упражнение практики прозрения заключается в том, чтобы наблюдать непостоянство и взаимозависимость собственных эмоциональных реакций и объектов наших эмоций — людей, мест и ситуаций. Даже если мы разобьём на части своё одиночество, отверженность, неустроенность, чужое порицание и тому подобное, мы начнём понимать, что даже об отдельных частях нельзя говорить как о независимо существующих и самодостаточных явлениях.

В этом и состоит цель практики прозрения: разбивать иллюзию постоянства, единичности и независимости. Если смотреть на эмоции так глубоко, то в конце концов мы придём к выводу, что не можем найти никакого постоянного, единичного или независимого фактора. Эмоция или её объект будут рассеиваться в ходе практики. Что ещё более важно, применяя практику прозрения к своим мыслям и чувствам, мы сможем обнаружить природу эмоции, безграничную ясность и свободу, ранее нам неведомые. Уметь управлять своими реакциями, смягчить границу между переживанием и переживающим — вот это открытие!

В традиционном для тибетского буддизма примере это переживание описывается следующим образом. Путник в широкополой шляпе поднимается на крутую гору, поросшую деревьями. Дойдя до вершины, он снимает шляпу и кладёт на землю. Он наслаждается прикосновением ветерка, обдувающего его голову, радуется возможности видеть далеко вокруг и взирать на бескрайнее чистое небо. Он испытывает чувство облегчения, оттого что достиг вершины горы. Шляпа — символ совокупности представлений, за которые мы держимся, когда видим в эмоциях нечто незыблемое, постоянное, независимо существующее. Восхождение к вершине — процесс наблюдения природы эмоций. Снять шляпу — значит не только испытать облегчение, освободившись от довлеющих представлений, но и обрести в результате этого безграничную осознанность.