Не жизнь, а роман! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

- Мадам Катрин, мадам Матильда только что отошла в лучший мир.

- Как? Ей же вчера стало лучше...

- Священник едва успел прийти, чтобы проводить её в последний путь, - глотая слёзы и выпрямляя спину до боли, ровно произнесла Люси и уже тихо добавила: - она не боялась, даже как будто удивилась и велела передать вам, что смерть - это избавление.

Катя смотрела на женщину и ничего не понимала. Это какой-то обычай так делиться горем? Что-то вроде «соболезную, и пусть земля будет пухом?»

- Удивилась и велела передать мне? - всё же не удержалась и повторила она.

- Да, это странно, не правда ли? Наверное, вы вчера произвели на неё впечатление. Мы все устали и надоели ей своими постными лицами, а вы приехали, ошеломили столькими новостями, спросили совета. Она вам очень обрадовалась.

- Но, знаете, я всё же не понимаю... быть может она ещё что -то сказала или отвечала на вопрос?

Люси отрицательно покачала головой:

- Я же зашла попрощаться, и получилось, что... попрощалась. Мы так долго ждали, когда это случится, что чуть не прозевали. Мати будто что -то увидела, её бровь выгнулась, словно бы не веря, а потом она чётко произнесла: «Скажите Катрин...» потом была пауза и она добавила, что смерть - это избавление. Это были её последние слова. Она успела ещё посмотреть на мужа - и всё.

Рассказывая, Люси немного пришла в себя.

- Думаю, нам надо отложить наш отъезд, - добавила она.

- Да, и послать за Леоном, - пробормотала Катерина, не принимая до конца случившееся:

- Она была так разумна и деловита, я даже подумать не могла, что смерть стояла рядом.

Потом обе женщины перекрестились, помолчали.

- Но как же быть теперь с Манон и Евой? Вы же в курсе?

- Мои покои рядом с Мати, так что я всё слышала. Алейна примет их, не волнуйтесь. Просто однажды попросит вас о точно такой же услуге. У вас разве так не принято?

- У нас... я не знаю, мне не приходилось сталкиваться. Все как-то скрывали свои похождения... Господи, о чём мы! Матильда умерла, а мы как ни в чём не бывало!

Луция подошла к молодой сеньоре и обняла её за плечи.

- Это грустно, но поверьте мне, Мати очень устала жить. Она после поездки к вам сразу же слегла, и уже не вставала... бездействие, телесная слабость, оказались тяжёлым испытанием для неё.

А Катя подумала, что и для окружающих было испытанием смотреть на угасание любимого человека, а Луция продолжала говорить, не только для Катрин, но и для себя:

- Я знаю, что она с нетерпением ждала освобождения, но не смела просить Бога об этом. Думаю, она с честью прошла свой путь, и поэтому перед смертью ей открылось что -то важное.

- Да, конечно... вы правы... у меня голова кругом. Значит, для неё смерть действительно стала освобождением.

- Но мне показалось, что эти слова важны для вас, - неуверенно заметила Луция, на что Катя пожала плечами. Смысл послания ускользал от неё.

Катерине пришлось задержаться в доме Бланшфоров почти на неделю, зато она узнала, что её замок по окончании строительства скорее всего назовут «Замок у Гаронны», а Бертран и его наследники получат прозвище Гароннский*, и всё это из-за близости реки. (прим.авт. принцип образования фамилии рыцарей верный, но к реальному Бланшфору не относится)

Прошло время, пока гонцы разъехались с оповещением близких знакомых Матильды о её кончине, потом один за другим съезжались гости. Вот в эти дни, помогая Алейне по мере сил, Люси сблизилась с Катей.

Печальный повод для встречи многие сеньоры использовали для представления своих детей. Так, прибывшему на следующий день Леону вскоре пришлось быть кавалером нескольких знатных девочек, которым уже присматривали женихов. Наследник младшего из Бланшфоров не особо котировался у расчётливых родителей, но упускать его из виду никто не хотел. Силовая поддержка его отца ценилась и всегда могла пригодиться.

Катя смотрела на чинно прогуливающуюся молодёжь, которая, скрываясь из поля зрения надзирающих взрослых, начинала шалить. Невеста для сына Алена и Алейны уже была выбрана, и этой осенью будет освящён брак. Девушка тоже прибыла на похороны, и будущие супруги вместе тоскливо смотрели на играющих в догонялки Леона с девочками.

Катерина обратила внимания на одну малышку, что смотрела влюблёнными глазами на её пасынка, но старшие девочки её умело оттирали от него.

- Кто это, Люси? - тихо спросила Катя у своей будущей управляющей.

- Софи, дочь сеньора Атталя. Не самый лучший вариант. Они едва сводят концы с концами.

- Ну, не нам нос задирать. Но интересно, что -то же они дадут за ней?

- Мельницу.

Катя с сомнением посмотрела на собеседницу, но та не шутила.

- Сыну достанется замок, хотя я бы назвала это сооружение таверной, но они обижаются. Старшей дочери, кстати, вон она, - Люси указала на задорно смеющуюся девчушку возраста Евы, - перепадёт деньгами. Мадам Атталь хвасталась, что отдаст свою брошь с лалами и пятьдесят золотых.

- Не ахти как много, чтобы хвастать.

- Для них щедро. Ну, а приданое Софи - мельница.

- Они выращивают пшеницу, рожь?

- Ха, если бы! Но старый Атталь был большой оригинал и поставил удивительную мельницу! Если бы ей было что молоть, то они озолотились бы, а так поддерживают её в рабочем состоянии, изредка нагружая работой и не более.

- Чудны дела твои, Господи!

Тем временем Софи оказалась в стороне от играющих, и едва ли не плакала от насмешек. Над ней подшучивали не зло, но, видимо, в присутствии Леона она всё воспринимала острее, и ей казалось, что она опозорена. Вдруг пасынок громко хлопнул в ладоши, привлекая внимания расшалившихся девчонок.

- Всё, хватит! Предлагаю искать клад! Тетя Алейна спрятала в саду сладкий подарок для нас, и кто найдёт, тот будет всех угощать. Разбиваемся по парам. Софи, иди ко мне, ты со мной! - крикнул он стоящей в стороне девочке, и та, не веря, всё же сделала шаг к нему навстречу, а когда Леон раскинул руки, то побежала. Он поймал её и закружил вокруг себя, смеясь вместе с нею.

- Люси, сколько ей лет? - продолжила разговор Катерина.

- Одиннадцать. Правда, она осенняя и скоро будет двенадцать, но мала ещё.

- Леону некуда торопиться. Замок ещё не достроен, будущее невнятно. Нам надо хотя бы два-три года, чтобы уверенно рассуждать о дальнейшем.

- Хм, тогда быть может поговорить с Атталями о Софи?

- Надо дождаться Бертрана. Его слово будет определяющим.

- А Леон?

- А что сейчас может сказать Леон? Софи для него ребёнок, которого он пожалел, это же очевидно. Сейчас он с интересом поглядывает на её сестру, но она его взросления ждать не будет. Он ещё даже не рыцарь.

Люси махнула рукой:

- Ну, это не проблема, но согласна, сеньор Бертран не станет спешить с женитьбой своего сына. Он сам намучался с ранним браком и не пожелает такого же Леону.

Катерина с удовольствием смотрела, как пасынок развлекает девчонок. Он вёл себя терпеливо и доброжелательно, за что снова надо было отдать должное свекрови со свёкром. Мальчик воспитывался под их присмотром и ему привили заботу о младших. Словно в противовес этим мыслям, ворвался раздражённый голос сеньоры Алейны:

- Шумят так, будто у нас праздник!

Люси и Катя ничего не ответили. Луция тяжело переживала смерть Мати, но держалась стойко. Катерине было грустно, но с её позиции все окружающие её люди были условно живы, это если она пыталась рассуждать, а так... Матильда прожила тяжёлую жизнь и ушла достойно. Душу Кати заполняли печаль и уважение.

Люси обняла Алейну:

- Всё будет хорошо, ты со всем справишься, - тихо произнесла она.

Плечи худенькой Алейны вздрогнули, потом она вытерла нечаянные слёзы.

- Люси, мы всегда будем рады принять тебя, - всхлипнула хозяйка.

На что Луция только вздохнула, но благодарно погладила Алейну по спине. Кате было неловко находиться рядом. У всех свои трудности, печали и радости.

Алейне хозяйничать в огромном замке с оглядкой на вздорного свёкра, учитывая пожелания мужа, а вскоре рядом появится невестка. Сумеет ли она с ней выстроить отношения или будет действовать с позиции силы? Катюша не взялась бы гадать.