Нежеланная дочь (СИ) - Фомина Татьяна

В них тепло и хорошо, и этот запах… такой близкий и родной, который я готова вдыхать вечно.

— Прости меня, Сережа, — шепчу, не в силах держать это в себе. Даже если он не простит, я должна ему это сказать.

— Это ты меня прости, что сказал такое. Я тебя никому не отдам. Ни Лебедеву. Никому. Никогда. Я словно сам не свой, когда представил, что могу тебя потерять. — Его объятия становятся крепче.

— Я считала, что ты знаешь, ведь таблетки всегда были на виду.

— Нет, Полина, не знал. Мне и в голову не могло прийти, что… — Сережа глубоко вздыхает. — Но и на чудо я никогда не надеялся. Так что в большей степени виноват я сам, что не сказал тебе правду. Очень сложно признаться в том, что ты всего лишь наполовину мужчина. А если женщина мечтает о детях, то медленный костер самобичевания сжигает изнутри дотла.

Я не знаю, как все сложилось бы, скажи Сережа в самом начале о своем возможном бесплодии. Наверное, мы смогли бы найти какой-нибудь выход.

— Я думала, что ты ушел… и больше не вернешься.

— Родная, ну куда я от вас с дочей уйду? На работу только.

— Так тебя вызвали на работу?

— Да. Я уже в машине вспомнил, что ничего тебе не сказал и отправил сообщение.

— Я не видела. Я ничего не видела и побежала тебя искать. А потом машина, Роксана и… вот, — хочу развести руками, но не могу.

— Я чуть с ума не сошел, когда мне позвонила сначала заплаканная доча, а следом Роксана. — Сережа убирает с моего лица упавшую на лоб прядь волос и заправляет ее за ухо. Движение простое, но такое нежное.

— Что у тебя на работе?

— Без понятия… — Сережа равнодушно качает головой. — Я не успел доехать.

— Тебя ведь накажут…

— Еще сильнее я наказал бы себя сам, если с тобой что-нибудь случилось.

— Мне так жаль, что я…

— Это неважно. Главное, что с тобой все хорошо, а все остальное мы решим потом.

Я знаю, что Сережа хотел сказать, но лишь сильнее прижимаюсь к нему.

— Тебе нужно поспать… — вспоминаю про обещание, данное Роксане. Ведь ему утром на работу.

— Я посплю, — обещает мне муж.

Отведенный час пролетает незаметно. Я так и сидела в объятиях мужа, и не слышала, как подошла Роксана. Я ничего не слышала, кроме биения родного сердца.

Глава 34

Роксане не пришлось убеждать Сережу, чтобы оставить меня в клинике. Он сам настоял, чтобы я прошла полное обследование. Но я прекрасно понимала, что наш бюджет такое лечение если и потянет, то со скрипом. Поэтому я честно пролежала сутки, и вернулась домой. Роксана была не особо довольна моим решением, но серьезных показаний, чтобы оставить меня, у нее не было.

С легкой руки Алазаровой я получила целых три дня, которые я провела дома, а в пятницу приехала к ней, чтобы закрыть больничный.

— Хорошо выглядишь, — получаю комплимент вместо приветствия.

— Спасибо! — отвечаю с улыбкой. — Чувствую себя так же. Даже глаз «прошел». — Пожалуй, краснота склеры — единственное, что удержало меня на больничном.

А случайная встреча с Роксаной Алазаровой переросла в нечто большее, чем просто отношения врача и пациента.

— Как муж? — продолжает «допрос» Роксана.

Я могу только улыбаться. Потрясение и страх потерять друг друга выкинуло нас, как говорят сейчас дети, «на новый уровень». Желание быть ближе, видеть и прикасаться обострились, словно у нас с Сережей наступила вторая молодость. Не надо говорить, что блистер с противозачаточными таблетками я выкинула сразу же, как вернулась домой. Роксана долго ругала меня, что я столько лет пила гормональные таблетки, профессионально и красочно рассказывая о последствиях. Тем более, если Сергей прав, они нам совсем были не нужны. Но почему-то это мы с ней откинули сразу.

— Камилла точно так же могла втихаря пить таблетки, а потом обвинить мужа в бесплодии, — качает головой Роксана.

— Зачем, если она потом сразу забеременела?

Я не совсем понимала, зачем это было нужно Камилле. Не хочешь ты ребенка, так и скажи так, но она выставила виноватым Сергея.

— И что? Камилла просто не хотела связывать себя с Сергеем общим ребенком. Вот и все! Это же элементарно! А сейчас, когда «нужный» брак у нее не сложился даже несмотря на детей, она готова уже на любой. На безмужье, как говорится и бывший сойдет.

Возможно, что так все и было. Но от этого становилось еще хуже. Получается, я ничем не лучше Камиллы. Я никак не могу перестать казнить саму себя.

— Нет, Полина. Ты сразу сказала Сергею, что не хочешь детей. И он сам принимал решение, уже зная это, — пыталась переубедить меня Алазарова.

— Но ведь он хотел… А я…

— О том, что он хотел, он не сказал ни слова! Так? Так! Полина, в этом твоей вины нет. А если хорошенько разобраться, то тогда уж виноваты оба.

— Мы потеряли столько времени, а сейчас уже слишком поздно что-то изменить.

— Ничего не поздно! — горячо восклицает Роксана. — Всего-то половина второго! — добавляет она шутя, хотя, я думаю, она прекрасно поняла, что я имела в виду.

Роксана долго убеждала меня, что тридцать шесть — еще не срок ставить на женщине крест, что сейчас очень многие только начинают рожать после тридцати. И у нас с Сергеем еще может родиться вполне здоровый ребенок. Тем более, что никаких отклонений в моих анализах она не увидела.

К совету Роксаны — предохраняться в течение двух месяцев, чтобы хоть немного вывести гормоны из крови — нам пришлось прислушаться. Он вызывал возмущение только у моего мужа.

— Полина, я чувствую себя семнадцатилетним сопливым подростком. — Сережа считал это абсолютно бессмысленным и ни на что не надеялся.

Я тоже изо всех сил старалась побороть в себе тот страх, который так долго преследовал меня. Нам обоим было непросто, но то, что мы были вместе, во многом облегчало ситуацию.

* * *

Сегодня день весеннего равноденствия. Солнце светит так ярко, что даже жалюзи не спасают от его лучей. Окно приоткрыто, впуская свежий воздух в класс. Осталось два дня до весенних каникул, и работать совсем не хочется. Хочется лета и в отпуск.

Телефонный звонок выталкивает из радужной мечты, где я уже почти дошла до моря.

— Да, Сереж? — Муж теперь звонит каждый раз, когда у меня заканчиваются уроки. Волнуется.

— Ты еще в школе?

— Да, — вздыхаю, бросив несчастный взгляд на две стопки еще непроверенных работ. — Нужно немного допроверять, и я пойду домой.

— Полин, каникулы на носу, неужели ты думаешь, детям нужны эти оценки?

— Некоторым нужны. — И это действительно так.

Кажется, этот разговор повторяется с определенной периодичностью, и я улыбаюсь этому.

— А если у кого-то будет двойка, и она испортит четвертную оценку? — беспокоится муж за успеваемость чужих учеников.

— То я ее просто не поставлю, — делюсь маленьким секретом, — а после каникул заставлю отработать.

— С тобой невозможно спорить, — сдается Сережа.

В этом он прав. Мне самой иногда очень трудно с собой спорить, а уж переспорить…

После школы я не сразу иду домой, а захожу в аптеку и покупаю тест на определение беременности.

С замиранием жду результата. Тест отрицательный. Но и цикл не пришел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Выходные мы решаем провести у родителей Сергея, а после каникул, если ничего не изменится, поеду в клинику Роксаны. Но вернувшись домой думаю, что не стоит ждать окончания каникул, а лучше выяснить все сейчас.

* * *

— А я ждала тебя, — признается Роксана, широко улыбаясь. — Думала, что приедешь раньше.

С момента нашей последней встречи прошло почти четыре месяца. Я позвонила Алазаровой и спросила, когда к ней можно подъехать. На что в ответ получила: «Прямо сейчас!»

— Да как-то поводов не было, — отвечаю с улыбкой. — Не на кофе же ехать?

— А почему бы и нет? Можно и на кофе. Ладно, опустим лирику. Какой повод?

— Задержка.

— А тест?